А потом звуки ее вистла замерли. Феликс свернулся, как испуганный еж, и рухнул на землю. Рядом с ним упала Клэр – упала странно, неуклюже, словно бесформенное желе. Джейни бросилась было к ним, но в этот момент Мэдден обратил свой немигающий взгляд на нее. Магнетическая сила его воли обжигающим холодом впилась в ее позвоночник и стала стремительно подбираться к сердцу. И в этот момент Джейни услышала тихий голос, доносящийся откуда-то издалека, из сновидения:

Не смотри ему в глаза. Не слушай, что он говорит.

И тут она вспомнила ночного гостя из книги Билли. Маленького Человечка…

Прежде чем Мэдден успел проникнуть в ее разум, Джейни быстро отвернулась и начала играть.

Она никогда особенно не увлекалась складными вистлами и этот купила скорее ради удобства, нежели из-за звучания, оставлявшего желать много лучшего: прекрасно справляясь с низкими тонами, инструмент, как бы ни старалась Джейни, безнадежно фальшивил на верхних.

Однако сейчас это было не важно. Главное – плохо ли, хорошо ли – вистл играл. В мелодии не было ничего от первородной музыки, витавшей над страницами романа Данторна, но она отвлекала внимание Джейни от Мэддена, и этого было достаточно.

Девушка принялась насвистывать «Джигу охотника на лис» – слишком веселую для ее теперешнего настроения. Приступая ко второй части, Джейни невольно подумала о волынке, но затем с удивлением осознала, что может обойтись и без нее: звук вистла перекрывал монотонное бормотание Мэддена, сводя его к легкому жужжанию где-то в районе затылка.

Впрочем, на третьей, самой высокой части джиги инструмент все-таки зафальшивил, и не только по собственной вине. Мэдден был силен…

Даже не оглядываясь, Джейни почувствовала, как он – медленно, шаг за шагом – движется в ее сторону. Его присутствие тенью опустилось на пустошь, внеся дисгармонию в музыку и в саму ночь.

Призвав на помощь все свое самообладание, Джейни перешла к четвертой, относительно низкой части джиги и вдруг услышала:

На меня. Смотри на меня…

Стараясь не думать ни о чем, кроме исполняемой мелодии, она отступила за камень, но было слишком поздно: в ее защите успела образоваться брешь, и через эту дыру на девушку глянули горящие глаза Мэддена.

Джейни попробовала представить вокруг себя стену из музыки, но они тут же прожгли ее.

Тогда она решила переключиться на что-нибудь более быстрое и заиграла «Рил охотника на лис».

Она ощущала себя лисицей, которую преследовали гончие – страшные пылающие глаза. Чужая воля, словно острый охотничий нож, вонзалась в ее разум все глубже и глубже…

До девушки снова донесся голос Мэддена – назойливый жужжащий звук. Пальцы Джейни задрожали, она начала путаться и вскоре сбилась окончательно.

Взгляд ее случайно упал на Феликса: он по-прежнему лежал, неловко скорчившись, на земле. Рядом с ним безжизненно замерла Клэр. Где-то жалобно скулил Кемпи…

Мэдден не оставлял Джейни в покое ни на секунду. Она не могла разобрать его слов, но исходившая от них сила неумолимо разворачивала ее лицом к нему.

Девушка снова попыталась играть, но в горле у нее так пересохло, что ей не удалось извлечь из вистла ни единого звука.

Что делать? Броситься через пустошь и скрыться в темноте? Мэдден ни за что не поймал бы ее: бегала она очень быстро, а страх только подстегнул бы.

Но Феликс и Клэр… Она не могла оставить их здесь!

Понимая, что вот-вот встретится взглядом с Мэдденом, Джейни упрямо наклонила голову и стала смотреть вниз.

«Ну же, Джейни, вспоминай. Вспоминай, что было в книге».

Ведь между прочитанной ею историей и событиями, разворачивающимися в жизни, проходило такое множество параллелей, что и ключи к спасению в сказке и в реальности должны были быть одинаковыми! Однако Маленький Человечек молчал…

«Соль! – промелькнуло в сознании Джейни. – В книге использовалась соль!»

Но соли у нее не было. К тому же Мэдден сам по себе не являлся нечистой силой, так что вряд ли это средство могло хоть как-то помочь.

Тем временем голова Джейни медленно, но верно поднималась.

«А может быть, слезы?»

Проникнувшись чужими воспоминаниями о первородной музыке, ведьма в книге погибла от собственных слез.

Но это опять же произошло из-за соли. И потом, у Джейни не было шанса заглянуть в душу Мэддена. Равно как и возможности вызвать первородную музыку: согласно роману, для этого человек должен был расслабиться настолько, чтобы сердце его непроизвольно слилось с ее древним ритмом:

Дум-дум. Дум-дум.

А сердце Джейни гнало кровь по жилам с бешеной скоростью, не имевшей ничего общего с плавной гармонией самого первого на земле танца.

«Спокойно», – сказала она себе.

Сделав усилие над онемевшими ногами, девушка принялась тихонько пританцовывать вокруг Мен-эн-Тола:

Топ-топ. Топ-топ.

Это перекликалось с обычными ударами пульса. Даже смешно: теперь, когда она начала попадать им в такт, Джейни удивилась тому, как вообще могла забыть такой незатейливый ритм. Впрочем, кто-то ведь (кстати, а кто это был? Житель Призрачного Мира из «Маленькой страны»? Или Питер Гонинан?) предупреждал, что…

Истинная магия мира гораздо проще, чем мы можем себе вообразить,– услышала она вдруг незнакомый голос.

И сразу вслед за ним где-то заиграла музыка. Та самая музыка. Музыка, совпадающая со стуком в ее груди:

Дум-дум. Дум-дум.

На мгновение сердце Джейни остановилось от волнения, а затем забилось снова – сначала неровно, но вкоре зазвучало в унисон с долетавшей издалека мелодией.

Если бы это произошло хотя бы немного раньше…

Не в силах противостоять воле Мэддена, Джейни поднимала голову все выше, пока наконец не уткнулась взглядом в его подбородок, затем увидела зловещую улыбку, ястребиный нос… Невзирая на темноту, она отчетливо могла различить каждую деталь, каждый волосок, каждый сантиметр кожи на лице врага. Она чувствовала, как несется по его артериям кровь, как сокращаются его мышцы, опутанные отвратительной густой паутиной нервов…

Первородная музыка стихла. Но не исчезла. Она просто ждала где-то за пустошью. Или… за пределами сознания самой Джейни. Поднявшись из глубин магии Волшебного Царства, она пришла сюда, в Железный Мир, где ее чары были почти забыты.

Джейни попыталась закрыть глаза в надежде вернуть ее ускользающее эхо в свою душу, но не смогла пошевелить веками – Джон Мэдден парализовал их.

А потом он посмотрел на девушку в упор, и в голове у нее застучало:

Скажи мне, скажи мне, скажи мне…

Что вы наделали…

Скажи мне…

Открой мне тайну…

Скажи мне…

Слова Мэддена звучали на разные голоса, которые то отдалялись друг от друга, то сливались в единый оглушительный шум. Он убивал Джейни. Он затягивал ее…

Скажи мне, скажи мне…

Она старалась не слушать, но это было все равно что сопротивляться шторму, который гневными, требовательными волнами накрывал ее сознание и не давал даже секундной передышки…

Джейни упала на колени, совершенно не почувствовав прикосновения к холодной земле. Голова ее беспомощно запрокинулась, но незримая цепь, приковавшая ее взгляд к магнетическим глазам Мэддена, была по-прежнему крепка.

Первородная музыка молчала, заглушённая раскатами его голоса. Все, что от нее осталось, – это крошечная частичка волшебства, забившаяся в самый дальний уголок затуманенного рассудка Джейни. Она спряталась там, когда Мэдден подчинил себе волю девушки, и теперь таилась в тех немногих ее воспоминаниях, до которых он еще не успел добраться, – сокрытая от хищного взора, словно секрет Данторна, ускользающий от него в течение долгих лет.

Джейни понимала, что у нее нет больше времени, а потому просто расслабилась и позволила Мэддену войти в свой разум подобно тому, как героиня ее версии «Маленькой страны» впустила в свое сознание мучившую ее ведьму. И обнаружила…