– Переживет, – безразлично отозвался сын, – сейчас я тебя познакомлю с няней Вероники. Не хочу чтобы в следующий раз не было недопониманий. Конечно если следующий раз в принципе будет? – он вопросительно взглянул на Нину.

– Богдан, ты меня обижаешь, – с тенью горести в голосе ответила женщина, – я не хочу с тобой ссориться из-за отца.

– Я тоже не хочу мам. Но и пока отец не извинится, я с ним никаких дел иметь не буду, – сурово проговорил Титов.

– Ты же знаешь отца. Ему нужно время. Он так на тебя рассчитывал. Так хотел …

– Исполнить свои мечты за мой счет?! – закончил за нее Богдан. – Мам я не жертвенный бык, чтобы посредствам меня исполнять свои мечты. У меня есть своя жизнь и я не хочу ее класть на алтарь, как например это сделала ты.

Нина с болью посмотрел на сына. Да он сейчас абсолютно прав. Да Нина не смогла идти против своего отца. Ее жизнь полностью была в его власти. Но то относилось к девушкам, а вот на что надеялся Дима, когда возлагал на Богдана большую надежду. Нина не знала. Она же сразу видела,что Богдан боец и не прогнется под Титова-старшего.

– Я все понимаю Богдан. Но отец он такой. Его не переубедишь, – мягко проговорила женщина положив свою ладонь поверх руки сына.

– Это он мои фуры разгромил? – неожиданно Богдан сменил тему.

– Что? Какие фуры? – удивленно уставилась на него Нина.

– Забудь, – отмахнулся от нее сын.

– У тебя неприятности? Может попросишь помощи у отца? – тут же ухватилась за ситуацию женщина.

– Мам забудь, – за таким насыщенным диалогом, Нина даже не заметила, как они обратно подошли к палате, откуда она десять минут назад вылетела пулей.

– Прошу относиться к Насте с уважением. Она этого заслуживает, – Богдан прежде чем зайти несколько раз негромко стучит в дверь, а потом распахивая ее, пропускает мать вперед.

Нина проходит в палату, ловя на себе удивленный взгляд няньки, но когда она видит Богдана, то тут же все свое внимание переключает на него.

– Здравствуй Настя, – Титов обходит мать и первым делом идет к умывальнику.

– Доброго дня Богдан Дмитриевич, – девушка пытается сдержать радость в голосе, но у нее это плохо выходит.

Нина сразу на это обратила внимание. Ох, неспроста все это. Неспроста.

Да и Богдан на девочку поглядывает, как-то странно. С таким интересом, как будто зацепила она его. Словно хочет разгадать.

В душу женщины закралась тревога. Если Дима прознает об этом. Няньке не сдобровать.

– Мам, руки, – Богдан кивнул матери на умывальник, и та со вздохом снова пошла мыть руки.

– Чистота залог здоровья, – буркнула под нос.

– Настя, это моя мать. Нина Алексеевна, прошу любить и жаловать, – уголок его рта дернулся вверх.

Иронизирует, – поняла женщина.

– Мы уже успели познакомиться, – кивнула девушка и отвела взгляд, когда женщина на нее посмотрела с превосходством.

– Ну что милочка довольна теперь? – не преминула ткнуть носом няньку в ее же оплошность.

Нина обсушив руки об салфетку подошла ближе к кроватке.

– Ты о чем? -Богдан вздернул бровь вверх посмотрел на мать.

– Так спроси у своей няньки?! Да, а что спрашивать, я же тебе говорила, что она меня к внучке не подпускала. Заладила как попугай: Богдан не оставлял распоряжение. Богдан ничего не говорил про вас. Так было? – женщина повышает тон, делая ставку на то, чтобы девушка почувствовала свое место.

– Дмитриевич, – несмело ответила она, на тираду Нины.

– Что? – на девушку уставились четыре пары глаз.

– Богдан Дмитриевич. Я вас так называла, – она не смотрела на Нину обратила весь свой взгляд на Богдана, – и да я не подпускала вашу мать, потому как не знала, что это была она. Извините, – девушка потупила взгляд в пол и Нина заметила, как ее лицо покрылось багровым румянцем.

А у девочки присутствует чувство совести. Значит, есть слабости, – сделала пометку для себя женщина.

– Ничего Настя, ты сделала все правильно, – подбодрил ее Богдан, а Нина посмотрела на него недовольно.

– Конечно правильно, – но взгляд она тут же спрятала, искусственно создав обиду в голосе, – к внучке родную бабушку не пустила.

– Мам, давай без концертов, – оборвал ее Богдан, – Насте я тебя представил. Все можешь успокоиться, – Титов навис над кроваткой и скользнув руками под пеленку поднял дочку на руки прижал к себе, – привет моя девочка, – в голосе сына Нина услышала такую любовь и заботу, что сердце в груди сжалось в комок от осознания того, что Богдану рано или поздно придется расстаться с ребенком.

– А я посмотрю, ты уже привязался к малютке? – голос Нины неожиданно сел, от внутренних переживаний.

– Еще бы. Ты посмотри на этого ангелочка. Как в нее можно не влюбиться? Я не то что привязался, я прикипел к ней всем сердцем сразу же, – горячо прошептал Богдан, целуя розовую щечку дочери.

– Понимаю, – вздохнула с тоской Нина.

– Ты хочешь подержать ее на руках? – неправильно истолковал ее вздох Богдан.

– Ой нет сын, не сегодня. Я в таком месте была, что мне бы не хотелось девочку брать на руки, – отмахнулась женщина, но причина была в другом.

Она боялась что взяв малышку на руки она просто не сможет сделать потом то, что требует от нее муж. А ему отказать она была не в сидах. Пойти против нее, это значит умереть.

– Ладно, – пожал плечами сын как будто ему было безразлично, но Нина слишком хорошо знала его, чтобы понять то, что он обиделся, – Настя, там папка с договором. Почитаешь его и подпишешь.

– Что? Так у тебя с ней даже еще договор не заключен? Богдан ты безответственный мужчина. Оставлять с девочкой совершенно незнакомого человека?! – он сделала выразительную паузу. –  Это верх глупости.

– Мам, – прерывает ее Богдан, – ты по-моему куда-то спешила?

Нина сглотнула оставшуюся тираду, кивнула.

– Так и езжай. Не буду тебя больше задерживать, – Богдан развернулся к женщине спиной и даже не удосужился, впрочем как и нянька, попрощаться с ней.

Вышла крайне неловкая ситуация. Но Нина сюда приехала не за тем, чтобы налаживать отношения с сыном. Она приехала сюда, как засланный шпион. И цель ее приезда оправдалась. НУжно теперь сообщить все то, что она успела разузнать мужу.

– Да Богдан. Пожалуй мне действительно пора. Но я обещаю, что в скором времени снова навещу внучку, – проговорила Нина, и подхватив сумочку открыла дверь чтобы выйти, но задержавшись на пороге, оглянулась через плечо, – береги себя, сын.

В ответ Богдан не произнес ни звука. А жаль. Нина ждала, что Титов младший хоть чем-то отличается от отца. Но нет. Богдан такой же как и Дима; обиды прощать не привык.

Я внимательно наблюдаю за тем, как меняется лицо Богдана, когда его мать выходит за порог. Морщина, что залегли между бровей разглаживается. А напряженный взгляд становится мягче, добрее.Напряженные плечи опускаются и он присев на край кровати, мило продолжает улюлюкать с Вероникой.

– Настя, я вам благодарен за то, что вы так заботитесь о Веронике, – снова обращается ко мне на вы, а это значит переходим с ним в обратный режим общения: рабочий-деловой.

– Мне это совершенно не в тягость, Богдан Дмитриевич, – с запалом отвечаю ему, мне очень приятна его похвала и признание.

– Но в следующий раз, когда вдруг возникнут какие-либо недопонимания с кем бы то ни было, прошу звонить сразу мне. А не проявлять самодеятельность, – одним четким ударом, он срубил проклюнувшиеся за спиной крылья.

Мне так стало до невозможности обидно, что я еле сдержала слезы.

Мои эмоции еще не улеглись после общения с его матерью, а тут еще и он со своими правилами лезет.

Я конечно все понимаю, что я для него всего лишь прислуга. У которой нет ни права слова, ни в большинстве случаев права выбора, но я почему-то думала, что у нас с Титовым сложилось другое впечатление друг о друге…

А может я все это себе придумала? Возможно я хочу видеть то, чего нет на самом деле?

– Я бы позвонила, Богдан Дмитриевич, но у меня до сих пор нет вашего номера телефона, – сдавленным от разочарования голосом проговорила в ответ мужчине.