В свое время, доводя эту мысль до крайности, Рокфеллер сказал, что американцам, чтобы завоевать сознание африканской интеллигенции, надо наладить производство всего двух красивых и недорогих вещей: полуботинок и авторучек. Их человек видит и трогает непрерывно, от зари до зари. Рокфеллер предлагал не пожалеть средств для разработки самой лучшей авторучки с роскошным дизайном.
Сам Пиранделло тоже понимал эту роль театра. Он писал, что Муссолини — «истинный человек театра, который выступает, как драматург и актер на главной роли, в Театре Веков».
Довоенное поколение было любознательнее нас, и книга Бехтерева была, видимо, известна. Когда я был ребенком, моя мать строго-настрого запрещала мне включать радио и слушать его в пол-уха, не вдумываясь, как это делают во многих семьях. Я возмутился такой тиранией, а она объяснила: «Если хочешь — сядь и внимательно слушай, думай над сказанным. А если не будешь вслушиваться, то вся дребедень останется у тебя в голове. Ты ее и повторить-то не сможешь, а будешь в нее верить».
Гитлер писал в «Майн кампф»: «В подавляющем большинстве простые люди имеют настолько женскую природу, что рассуждение возбуждает их мысли и их действия в гораздо меньшей степени, чем чувства и эмоции. Их чувства несложны, они очень просты и ограниченны. В них нет оттенков, все для них — любовь или ненависть, правильное или ошибочное, правда или ложь». Пpиемы совpащения такой массы-женщины, манипуляции ее сознанием — отдельная, довольно подpобно изученная тема.
Основатель телевизионной политической рекламы Россер Ривс писал: «Я представляю себе избирателя в будке для голосования, колеблющегося между двумя кандидатами, как покупателя, колеблющегося между двумя тюбиками зубной пасты в аптеке. Будет выбран тот сорт, который наилучшим образом запечатлелся в памяти». Подробнее о политической рекламе можно прочесть в книге О.А.Феофанова «США: реклама и общество» (М., 1974), а потом понаблюдать, как применяют наши феофановы свои знания на практике в России сегодня.
В советскую популярную литературу (например, у О.А.Феофанова) вошло слово «сублимальное» кино. Видимо, по недоразумению открытие Вайкери связали с важным понятием психоанализа сублимация (т.е. возгонка, очищение). Под сублимацией понимается переключение энергии психических влечений с сексуальных объектов на более возвышенные цели, например, на художественное творчество (Э.Фромм). К сублиминальным воздействиям это отношения не имеет. Иногда в русской литературе открытый Вайкери способ воздействия называется «оккультным внушением». Это — тоже неудачный перевод слова oсcult, что в данном случае значит просто «скрытый». В русский же язык слово «оккультный» вошло в смысле «тайный мистический», что никакого отношения к скрытому внушению Вайкери не имеет.
В популярной американской книге Л.Прото «Кто играет на ваших струнах» личность представлена как марионетка, за управляющие нити которой дергает около десятка скрытых в ее сознании человечков.
Это при том, что этический кодекс Американской психологической ассоциации требует, чтобы объекты психологических опытов были информированы о всех последствиях эксперимента и заявили о добровольном согласии в нем участвовать.
Излагая учение бихевиоризма, Фромм поднимает общую проблему отношений науки и морали. Скиннер принципиально уходит от вопроса целей воспитания. Он в своей лаборатории отыскивает только методы воздействия на поведение. «Когда же мы от лабораторных условий переходим к условиям реальной жизни, — пишет Фромм — то возникают серьезные трудности, связанные как раз с вопросами: зачем человека подвергают манипуляции и кто является заказчиком». На деле и поиск методов вовсе не является нравственно нейтральным, и в текстах Скиннера можно выявить его ценностные установки.
Понятно, что «приемлемое» поведение с точки зрения социальных и культурных норм США в данный исторический период предполагает именно посредственный профиль качеств. Фромм подводит итог довольно общему мнению: «В конечном счете бихевиоризм берет за основу буржуазную аксиому о примате эгоизма и собственной пользы над всеми другими страстями человека» (курсив Фромма).
Слова у-бежденный и по-бежденный — однокоренные. Это идет из древности, из латинского, в котором слово убеждать (convincere) буквально означает «заставлять быть вместе с победителем».
Разумеется, ни в каком обществе не может быть полной свободы слова — всегда есть нечто «нецензурное». Как сказал Томас Джефферсон, «ни одно правительство не может существовать без цензуры: там, где печать свободна, никто не свободен».
Это обращение апостола Павла Гоголь повторяет в своих записках неоднократно. Он напоминает: «Все великие воспитатели людей налагали долгое молчание именно на тех, которые владели даром слова, именно в те поры и в то время, когда больше всего хотелось им пощеголять словом и рвалась душа сказать даже много полезного людям».
Современный католический философ Ж.Маритен, говоря о соблазне «чисто артистической морали», приводил пример: «В одно и то же время Жид с искренностью писал две маленькие книжечки — в одной из них он выражал преданнейшую любовь к Евангелию, в другой — проповедовал гомосексуализм». Сам Жид называл мораль «подчиненной дисциплиной Эстетики».
Это, кстати, пpивело к тому, что люди утpатили способность общаться на многих языках, что было хаpактеpно для «доpыночной» Евpопы и еще хаpактеpно для бедноты в стpанах тpетьего миpа. «Неpыночный» человек был полиглотом.
Работы Лассуэлла восхищают своей откровенностью. Следуя исключительно критерию действенности, он дает такое нейтральное определение: «политический миф — это комплекс идей, которые массы готовы рассматривать в качестве истинных независимо от того, истинны они или ложны в действительности».
«Словотворчество, опираясь на то, что в деревне, около рек и лесов до сих пор язык творится, каждое мгновение создавая слова, которые то умирают, то получают право бессмертия, переносит это право в жизнь писем. Новое слово не только должно быть названо, но и быть направленным к называемой вещи», — писал он. Это — процесс, противоположный тому, что происходил во время буржуазных революций в Европе.
