24 октября, тотчас после прибытия Ленина в Смольный, мотоциклисты доставили на фабрики, заводы, в воинские части приказы о выступлении. Восстание началось...

К утру 25 октября все мосты через Неву, телеграф, центральная телефонная станция, радиостанция, вокзалы, электростанции, Государственный банк и многие другие государственные учреждения были заняты красногвардейцами, революционными матросами и солдатами. Кроме Зимнего дворца, где спряталось Временное правительство, весь город был в руках революционных войск и рабочих.

Рано утром Военно-революционный комитет выпустил написанное Лениным историческое обращение «К гражданам России», извещавшее народы России о свержении Временного правительства и переходе власти в руки Военно-революционного комитета во главе с большевиками.

Телеграфные провода несли весть о победе революции в самые далекие города и села России. Весь день и ночь телеграф передавал текст воззвания II Всероссийского съезда Советов «К рабочим, солдатам, крестьянам!».

Днем 26 октября на заседании ЦК, проходившем под председательством Ленина, был рассмотрен вопрос о составе Советского правительства. Приглашенные для переговоров представители левых эсеров отказались от участия в правительстве, и ЦК решил составить правительство из одних большевиков.

Мария Ильинична редко покидала Смольный. Сотрудница редакции М.В.Алтаева-Ямщикова рассказывает о работе в те незабываемые дни, сразу после победы Октября.

...Смольный. «Поздно. Темный октябрьский вечер. Наш зал похож на проходной двор. Приходят и уходят люди; приходят к Марии Ильиничне, к Вере Михайловне, ко мне, в «Солдатскую правду». Слышен знакомый голос В.Д.Бонч-Бруевича. Что-то обсуждают, спорят...

В комнату прибегают незнакомые люди; некоторые вполголоса беседуют с Марией Ильиничной...

Скудна была обстановка работы в Смольном в первое время...

В те дни Мария Ильинична не могла достать даже ножниц для газетных вырезок и раз взяла их в финотделе у молоденькой делопроизводительницы в ее отсутствие, а та, когда вернулась, то затеяла спор, доказывая, что финотдел для государства важнее всякой газеты. Мебели не хватало. Иной раз приходившие в редакцию товарищи устраивались работать, стоя на коленях на полу, табуретка становилась столом.

...Много к нам ходило народу из других отделов и редакций, заходили товарищи подумать вслух, потолковать о партийных мероприятиях. Приходила красивая молодая Лариса Рейснер. Она что-то писала для «Правды». Часто проплывал к столу Марии Ильиничны тяжеловесный Демьян Бедный. Был он балагур, оптимист, веселый... Еще издали, бывало, слышен его смех, шутки-прибаутки».

В «Правду» шел и шел народ... Солдаты-фронтовики и первые рабочие корреспонденты, крестьянские ходоки и женщины-работницы. Принимала посетителей чаще других Мария Ильинична. К ней, сестре Ильича, люди приходили с самым сокровенным, просили помощи, совета. Многие посетители приносили заметки, стихи и даже рисунки. Мария Ильинична должна была из массы материала выбрать ценное для газеты. Дел навалилось свыше головы... В редакции Мария Ильинична задерживалась до глубокой ночи. Иногда она возвращалась домой к Елизаровым лишь под утро. После тяжелого рабочего дня в душных комнатах хотелось пройтись пешком... Нередко шла одна по безлюдным улицам, и только громкие шаги патрулей нарушали глухую тишину предрассветного часа...

Уходили последние дни и часы декабря 1917 года. Первый Новый год встречала Республика Советов... Мария Ильинична и Анна Ильинична собирались встретить Новый год вместе, собраться всей семьей наконец. Очень хотелось позвать Владимира Ильича и Надежду Константиновну. И вот утром 31 декабря Владимир Ильич позвонил Марии Ильиничне в редакцию и сказал, что они с Надеждой Константиновной собираются встречать Новый год с рабочими-красногвардейцами Выборгского района.

Вечер был устроен Выборгским райкомом партии, районным Советом и штабом Красной гвардии для актива и рабочих-красногвардейцев Выборгской стороны, отправляющихся на фронт.

На другой день, 1 января Владимир Ильич выступил в Михайловском манеже на митинге, посвященном проводам на Западный фронт первого сводного отряда социалистической армии. Мария Ильинична вместе с Фрицем Платтеном сопровождала брата.

Ленин в своей речи перед добровольцами сказал: «Приветствую в вашем лице тех первых героев-добровольцев социалистической армии, которые создадут сильную революционную армию. И эта армия призывается оберегать завоевания революции, нашу народную власть, Советы солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, весь новый, истинно демократический строй от всех врагов народа, которые ныне употребляют все средства, чтобы погубить революцию... Уже просыпаются пароды, уже слышат горячий призыв нашей революции, и мы скоро не будем одиноки, в нашу армию вольются пролетарские силы других стран»75.

Буря аплодисментов сотрясала своды Михайловского манежа. Под звуки «Интернационала» участники митинга — добровольцы социалистической армии проводили до автомобиля Ленина и Марию Ильиничну. «Выйдя после митинга из манежа, мы сели в закрытый автомобиль и поехали в Смольный, — вспоминала М.И.Ульянова. — Но не успели мы отъехать несколько десятков саженей, как сзади в кузов автомобиля как горох посыпались ружейные пули. «Стреляют», — сказала я. Это подтвердил и Платтен, который первым долгом схватил голову Владимира Ильича (они сидели сзади) и отвел ее в сторону, но Ильич принялся уверять нас, что мы ошибаемся и что он не думает, что это была стрельба. После выстрелов шофер ускорил ход, потом, завернув за угол, остановился и, открыв двери автомобиля, спросил: «Все живы?» «Разве в самом деле стреляли?» — спросил его Ильич. «А то как же! — ответил шофер. — Я думал — никого из вас уже и нет. Счастливо отделались. Если бы в шину попали, не уехать бы нам. Да и так ехать-то очень шибко нельзя было — туман, и то уже на риск ехали».

Все кругом было действительно бело от густого питерского тумана.

Доехав до Смольного, мы принялись обследовать машину. Оказалось, что кузов был продырявлен в нескольких местах пулями, некоторые из них пролетели навылет, пробив переднее стекло. Тут же мы обнаружили, что рука т.Платтена в крови. Пуля задела его, очевидно, когда он отводил голову Владимира Ильича, и содрала на пальце кожу.

«Да, счастливо отделались», — говорили мы, поднимаясь по лестнице в кабинет Ильича». Через два дня, 4 января Мария Ильинична подписала в набор вечерний выпуск газеты «Правда», где был опубликован краткий газетный отчет о выступлении Ленина на проводах первых эшелонов социалистической армии.

Фронт подходил вплотную к Петрограду...

В марте 1918 года Советское правительство приняло решение о переезде из Петрограда в Москву.

Мария Ильинична вспоминала позднее: «Ты, вероятно, захочешь поехать с нами?» — спросил меня Владимир Ильич. Он был прав — меньше всего в жизни я хотела бы расстаться с ним.

Через несколько дней мы уже ехали в отдельном вагоне в Москву...»76

С Октябрьского вокзала Владимира Ильича с семьей доставили сразу в гостиницу «Националь», где им пришлось прожить около двух недель, пока им не подготовили квартиру в Кремле.

«...Наконец, удалось переехать в Кремль, но вначале опять-таки в Кавалерский корпус, — вспоминала Мария Ильинична. — Это было значительно удобнее, чем в номерах гостиницы, но все же не так удобно и покойно, как при жизни в собственной отдельной квартире. В Кавалерском корпусе (в двух комнатах) мы прожили довольно долго. И, пожалуй, и здесь еще чувствовали себя до некоторой степени на бивуаках. У Ильича не было своей собственной комнаты, где он мог бы уединиться. Приходилось иметь дело со старыми кремлевскими служащими, которые варили где-то обед, приносили чайник с кипятком и пр...

И конечно, как все мы были рады, когда удалось, наконец, переехать в собственную квартиру. Только здесь мы почувствовали себя, наконец, совсем дома»77.