Февраль, 12 г. до н.э.

Марк Випсаний Агриппа, зять и лучший друг императора Октавиана Августа, болел тяжело и долго, очень долго, месяц, два, может больше, счёт времени он давно потерял, как и всякую надежду на исцеление. Он заболел в Паннонии, где покорял власти императора очередную провинцию, сразу понял, что дело серьёзно, передал Тиберию командование над легионами и велел везти себя в Рим. На вилле в Кампании, к его приезду, собралась вся большая императорская фамилия, лучших лекарей Рима привезли сюда-же для консультаций, но и их рекомендации ни чем не помогли, лучше больному не становилось. Иногда Агриппа приходил в сознание, общался с близкими и читал в их глазах свой приговор — его уже мысленно похоронили, осталось лишь исполнить формальности. Его жалели, но в него уже не верили, по нему уже скорбили. Ну что-ж, значит пришло его время познакомиться с Хароном. Почуствовав чей то пристальный взгляд, Агриппа очнулся и открыл глаза.

Перед ним стоял трёхлетний сын Друза и Антонии-младшей Тиберий Клавдий Нерон и изучающе на него смотрел. Молча смотрел, этот странный ребёнок умудрялся вообще не производить звуков, с самого рождения, даже не плакал ни разу. Увидев, что больной очнулся, мальчик нисколько не смутился, присел рядом и смочил ему губкой пересохшие губы. Не успел Агриппа как следует удивиться происходящему, с чего бы этому ненормальному ребёнку так о нём заботиться, да ещё и судя по всему глубокой ночью, как услышал вопрос, который поставил его в тупик, своей утвердительной интонацией.

— Не хочешь умирать?

Умирать и правда не хотелось, но интонация вопроса вызывала протест. Ведь не от страха же, столько несвершённых планов, но поди, объясни это маленькому мальчику, да ещё и как говорят ненормальному.

— На всё воля богов.

Тиберий, не отводя глаз, чуть заметно скривился. Презрительно скривился, такие эмоции Агриппа читал легко, но откуда такое в трёхлетнем ребёнке? Может померещилось, от болезни видения начались? Но последовавшее продолжение, чуть не заставило его вскочить, помешала жуткая слабость.

— Нет, тебя просто травят. Ядом. Маленькими дозами. Не шуми.

Нереальность происходящего привела Агриппу в замешательство, наяву это, или в бреду? Маленький ребёнок ведёт себя как взрослый, говорит как взрослый. Травят? Очень может быть. Бред это, или нет, а вреда от разговора не будет. Видимо все размышления были написаны у него на лице, Тиберий ободряюще кивнул и продолжил.

— Какой-то растительный яд с Востока. Ты должен долго и тяжело болеть, а умерев, всё состояние оставить Августу. Ты ведь догадываешься, кто приказал тебя отравить и почему?

Если точно травят, то по приказу Ливии, других вариантов просто нет. Интересно.

— Октавиан знает?

Ночной посетитель равнодушно пожал плечами.

— Если до сих пор не знает, значит хочет этого не знать. На его месте надо очень постараться.

Вот значит как. Травят как крысу. Ну и зачем он мне всё это рассказывает? Не от скуки же ночью тайком прокрался.

— Ты кто?

Странного посетителя вопрос не удивил.

— Сам не знаю. Неизвестный пока науке феномен. Но я на твоей стороне.

Не соврал, но сказал явно не всё.

— Можешь мне помочь?

— Если попросишь. Могу сделать так, чтобы Август с Ливией скоропостижно скончались. Яд из твоего организма, надеюсь, постепенно выйдет, главное, чтоб травить тебя перестали.

В то, что этот непонятный феномен исполнит обещанную кончину императорской четы поверилось сразу, стоит лишь попросить.

— Как они умрут?

— Ливия заразится твоей болезнью, только в более тяжёлой форме, а Август сразу после неё от горя.

Вот так, всё просто, умрёт от горя. От кого могут быть такие подарки и чем потом придётся расплачиваться? Спросить? А потом что, торговаться? Ладно, сам скажет.

— Прошу твоей помощи.

Феномен встал, напоил больного из фляжки каким-то отваром. В глазах Агриппы раздвоилось, боль стала отступать.

— Пару дней ты должен лежать при смерти. Не дай понять, что тебе стало лучше.

А что же взамен, почему он так ничего и не сказал? Агриппа хотел спросить, но язык уже не повиновался, отвар погрузил его в забытие.

Очнулся Агриппа снова глубокой ночью. Кто-то пытался его поить. Прислушался к ощущениям, хуже точно не стало. Открыл глаза и увидел озабоченного Феномена.

— Ты меня напугал. Зелье оказалось куда забористей, чем я расчитывал, уже боялся, что сердце не выдержит.

Он виновато улыбнулся и добавил.

— Повезло, что ты такой здоровенный лось.

Значит это был не сон и чудеса продолжаются.

— Теперь можно настоящего лекаря звать, пора тебе срочно выздоравливать. А то такое начнётся…

Видимо что-то уже произошло. В прошлый раз он советовал пару дней посимулировать.

— Приветствую тебя, Феномен. Что-то пошло не так? Ты как будто встревожен.

Марк Випсаний Агриппа, не смотря на изнурённый болезнью организм, проговорил это размеренно и величаво. Не пристало ему суетиться даже на смертном одре. Во взгляде Феномена промелькнуло одобрение и… Уважение? Да и похоже искреннее.

— Приветствую тебя, император Марк Випсаний Агриппа. Извини мне эти эмоции. Ты был без памяти трое суток. Ливия скончалась вчера ночью, а Август не доживёт до утра… А ты не подаёшь признаков жизни. Запаникуешь тут, мне ведь ещё трёх лет не исполнилось, возможностей влиять на ситуацию практически ноль, даже лекарь твой меня слушать не станет.

Не доживёт до утра, уверенно так сказал. Проклятье, какая тяжёлая голова. Что-то не так. Мысли липнут словно в меду. Он что, за что-то извиняется? Точно не сон? Агриппа ущипнул себя за ногу, ага, больно.

— Я ведь отвар этот маковый украл, сколько его добавлять не знаю, ну и дал тебе хлебнуть сколько выпьешь. Повезло.

Он что сумасшедший? Украл, не знаю, повезло. Кому из богов я приносил последнюю жертву? Марсу, ещё в Паннонии. Коварный бог, с него станется сумасшедшего прислать, чтоб веселее было. Выкручивайся теперь.

— Тебя послал Марс?

Равнодушное пожатие плечами.

— Может и Марс. Версия ничем не хуже прочих. Но ты же понимаешь, что об этом больше никто не должен знать? Марс знает, ты и я. Пока достаточно.

Что-ж, если и сумасшедший, то не буйный. И что с ним делать дальше? Посоветоваться ни с кем нельзя.

— Он сказал тебе, что делать дальше?

Ухмыльнулся. Как-то, цинично, что-ли?

— Дел у нас миллионы. Их проще сделать, чем перечислить. Но мы, настоящие bolsheviki, трудностей не боимся. Давай ка вот отпей, совсем чуть-чуть, малюсенький глоточек, а как проснёшься, зови своего лекаря и начинай как можно быстрее выздоравливать. Лучше меня знаешь, что завтра начнётся.

Агриппа хлебнул отвара, чуть помолчал и наконец решился. Надеюсь не попросит в жертву моих близких, тогда уж лучше не выздоравливать.

— Ты мне очень помог, Феномен. Я твой должник. Чего ты хочешь?

Марсов посланец лишь улыбнулся.

— Ну чего может хотеться трёхлетнему ребёнку? Ты спи, об этом потом.

Ну потом, так потом, засыпал Агриппа совершенно успокоенным. Добрая была улыбка, лукавая, но добрая, кровавых жертв не потребуется. Нужно выздоравливать.

Луций Домиций Агенобарб, экс консул и свояк Октавиана Августа, находился при дворе императора в ожидании дальнейшего назначения, ему предстояло получить опыт управления одной из провинций. Не то Африкой, не то Сирией, должно было выясниться в ближайшее время, а пока он выполнял личные поручения Божественного Августа и конечно божественной Ливии. Как ей можно отказать? Великая женщина и замыслы у неё великие, одна задумка о формировании преторианской гвардии чего стоит. Вместо нынешних жалких когорт настоящие легионы, формируемые из проверенных бойцов. Август пока морщится, личная гвардия это царский атрибут, а он всё ещё играет в республиканца, а вот Ливия, что называется, зрит в корень. Когда пришли известия о болезни Марка Агриппы, Ливия настояла, чтобы именно ему, Луцию Агенобарбу, было поручено командовать личной охраной императора. Он на самом деле был верен и предан обоим Августам и вот наконец его оценили доверием. И что в итоге? Оба мертвы, от чего не понятно, а отвечать ему. Допрошенный личный лекарь Ливии Страбон запираться не стал и сразу признал, что она отравлена, причём скорее всего тем самым ядом, который он по её же просьбе раздобыл. Для чего ей потребовалось травиться, он разумеется не знал, даже после вдумчивого допроса палачом ничего полезного для следствия установить не удалось. Просила, достал, для чего не знал, не злоумышлял. Правда навёл на мысль, что у Марка Агриппы похоже симптомы отравления таким же ядом, а яд очень редкой. ОЧЕНЬ. Луций Агенобарб был отмечен божественным Августом не только за преданность, он был умён, образован и обладал богатым жизненным опытом. Разумеется он был в курсе от чего вдруг приболел Марк Випсаний Агриппа, лучший друг и наследник императора, к тому-же в отличие от последнего здоровый и плодовитый словно бык. Но кто мог травить и Ливию и Агриппу. Август? Похоже на то, больше некому. Тогда от чего он сам вдруг помер? Когда его вскрыли для бальзамирования, оказалось, что вся кровь организма собралась в животе, хотя никаких повреждений нет. Какое-то колдовство? Кто виноват? Что делать?