К концу сентября закончилась британская компания Тиберия, теперь он по праву Британик. Сто сорок тысяч кельтов сложили оружие, зажатые с трёх сторон, сходящимися корпусами. Всем была обещана жизнь и даже свобода, правда жизнь сразу, а свобода через двадцать лет. Двое вождей предпочли пронзить себя мечами, Тиберий разрешил похоронить их со всеми почестями.

Закончилась война, и сразу закипела мирная жизнь, в поиск отправились научные экспедиции, под охраной вексиляций Второго Августова, уже прошедшего курс переподготовки, в том числе и ведение антипартизанских операций. Никаких шансов на мятеж, ни пол шансика, орднунг, орднунг, и ещё раз орднунг, в этом и была суть Тиберия Британика.

Сяоай Ди, Тринадцатый Император династии Хань, лишь полгода назад занявший трон Поднебесной, слушал доклад чиновника, стоящего за шёлковой ширмой. Беспорядки на западных границах, упорные слухи о появлении в закатной империи варваров нового Будды, на этот раз в образе непобедимого Воина, который вскоре покорит весь Мир. Чиновник замолчал, Император Поднебесной предался размышлениям. Из варварской империи в последнее время приходило очень много необычных диковин, и ещё больше удивительных слухов. Об отправке посольства к варваром не могло идти и речи, на такое унижение собственной чести Император пойти не мог, но и оставлять без внимания такую удивительную страну было не разумно. Вот если бы они сами прислали посольство…

— Позови Мао Ли. Сам свободен.

В октябре в Марцелле-Германике запустили первую миниэлектростанцию на паровой тяге. Установка проработала шестнадцать дней, что позволило получить бесценный опыт по множеству направлений, а том числе и электросварке. Установку починили, разобрали, и отправили в Рим, в будущий музей Университета. Также на экспонаты когда-то было отложено первое водяное колесо, построенное Варом, меч Марса, с которого снимали размер метра, первая типография и много другого, что будет вызывать у потомков интерес, за этим следил Гай Меценат лично. По итогам испытаний, в конструкцию паровой машины внесли несколько изменений, и заложили производство сразу десятка колёсных речных грузопассажирских пароходов.

Комосик прибыл в Рим, ему предстояло следующий год быть римским трибуном, ценз эдила ему зачли, царём всё-таки работал, а Марободу предстояло занять именно этот почётный магистрат. Неразлучные друзья не разлучились и в Риме, за этим проследил сам Агриппа. Кадры растил. Кадры решают всё! Бывшие дикари подавали большие надежды, поэтому и грузил их по полной. Именно в следующем году планировалось начать генеральную реконструкцию Вечного Города, и одним из реконструкторов будет сын варварского вождя. Под присмотром, разумеется, но имя его появится на многих римских зданиях. Друзья возлежали в малом триклинии Виллы Клавдиев и пили новомодный отвар из Индии, называемый чаем.

— Стены совсем убирать не будем, только кусками, чтобы широкие аллеи проложить. Остальное велено беречь, как память и красоту…

Ну какая может быть красота у полуразломанной стены? Комосик этого не понимал — иногда эти римляне действительно чудят.

— …Три новых моста будем закладывать, все каменные.

— Зачем столько?

Маробод пожал плечами. Он и сам этого не понимал.

— Наверное, тоже для красоты. Всё будет очень красиво, даже эта железная башня на Форуме Августа. А про Университет и слов не хватает, настоящее чудо света. Я тебе про них рассказывал. Помнишь?

Комосик помнил. Он тоже мечтал посмотреть Мир, и теперь это стало возможным. Но сначала ценз.

Царь Ирод начал добычу нефти и озеленение опустевшей Аравии. С уходом аравийских племён в Персию, со всеми своими стадами, представилась такая возможность. Технология опреснения воды оказалась довольно простая, не нужно никаких капризных учёных, нефть буквально под ногами. Из Месопотамии непрерывным потоком шли колонны негров, и рабочей силы теперь хватало, не только на постройку нового Храма. Ирод Великий всё сопоставил и решил — Цветущему саду быть! Царь был уже достаточно стар и начал задумываться о вечном, а новое дело словно вернуло ему десяток лет. Он лично посадил небольшую рощицу из ливанских кедров и теперь частенько навещал своих питомцев, словно черпая из них молодось.

Китайский купец Мао Ли, доверенный человек и дальний родственник императора Поднебесной, до того как переквалифицироваться в купцы был чиновником для особых поручений. Адьютантом, если угодно. У божественного Сяоай Ди, ещё до того, как последний стал Императором, а был одним из наместников провинций. Одно время Мао Ли пришлось руководить таможней. Именно этот опыт и вспомнил божественный, выбирая для него легенду. Таможенник обязан знать о торговле всё, лучше любого купца, на деталях не проколется. Так то оно так, но что может предложить Поднебесная варварам, которые производят такие удивительные вещи? Которые даже лучшие ханьские ремесленники повторить не могут. Шёлка и в Индии навалом, а ромеи уже обложили данью весь западный берег, в нём точно недостатка не испытывают. Хлопок, рис — ничего им не надо. Так ничего толкового и не придумав, Мао Ли загрузил в три корабля всего понемногу, и отправился в долгий путь на закат. Он ещё не знал, что в Марцелле-Месопотамике уже неделю как выпускается ежедневный торговый бюллютень с ценами. Недавно там как раз получили новю разнорядку из Центра — в связи с планом электрификации… Если б знал, загрузился бы одной медью, но увы. Нанятый капитан уже посещал ромейский город, как раз незадолго перед этим и вернулся, даже отдохнуть как следует не успел.

— Как Индию обогнём, так ромеев и встретим, они сами нас поймают, у нас вымпела нет. Сначала придётся в Агенобарб заходить, там вымпелы продают.

Мао Ли был не против, так даже быстрее получится.

Примипил Четвёртого Македонского, Марк Крысобой принимал пополнение. Удивительное дело, но судя по сопроводительным документам, все двести сорок шесть тиронов завербоварись в Италии, из них пятьдесят два из самого Рима. Такого не было наверное со времён самого Гая Мария[4]. Крысобой обвёл взглядом строй новобранцев, и с удовольствием подметил, что самый последний, по росту выше установленного минимума на добрый пяток сантиметров. В прошлом году последние на цыпочки привставали при снятии мерки. Можно даже не сомневаться, что все до одного граммотные. Примипил Четвёртого Македонского перевёл взгляд на первых, эти вообще орлы, самый высокий был выше самого Крысобоя на тот же пяток сантиметров.

— Значит, в Риме теперь тоже есть желающие послужить в легионах.

Это был не вопрос, но рослый тирон ответил.

— Много желающих, примипил. Мы лучшие.

Крысобой усмехнулся — наглый сосунок.

— И ты конечно же вступил в Легион для того, чтобы стать героем? Как твоё имя?

— Гай Страбон, примипил. Я тоже буду героем и примипилом!

— Может быть, может быть, Гай Страбон, но сначала ты будешь много работать тирон. Много работать, очень много. Война в нашей службе такая же счастливая редкость, как найденный на дороге кошелёк.

Он повернулся к своему лыбящемуся бенефициарию[5].

— Отведи их к корникулярию, пусть поставит этих героев на довольствие и распределит по центуриям.

Легионы проходили перевооружение, как всегда на острие прогресса был Четвёртый Македонский. Новые лорики, скутумы и гладии были легче и прочнее старых, хотя их внешний вид и не поменялся, только качество выделки и материалов. Из вооружения, единственной новинкой стали дробовики, скорее даже персональные картечницы, вроде охотничьих ружей-переломок. Их ввели на вооружение взамен пилумов, которых раньше каждый легионер имел аж по три штуки. По весу то на то и вышло, а поражающие возможности выросли раз в сто, как минимум. Каждый легионер имел боезапас из пятидесяти патронов, в каждом из которых четыре картечины. Не все конечно попадут, но всё равно. Все нововведения в армии широко освещались в прессе, римлян в легионы откровенно заманивали. Агриппа отлично понимал, что чтобы контролировать весь Мир, легионов нужно столько, что понадобятся все способные держать в руках оружие, и дал Меценату задание на идеологическую работу с молодёжью. Гай Меценат своего друга не подвёл, не прошло и года, а уже все римские мальчишки как один мечтали служить в легионах.