— Да, похоже на то, — прошептал в ответ Маркус и дал Сигмунду помочь снять рюкзак. Сигмунд не был папой, да и вообще могло же ему быть все равно.

Они вошли в автобус, и Маркус заметил, что Муна прихватила гитару. Значит, будет общая песня, и получается, что ты будешь делать то, чего совершенно не желаешь, впрочем, так в жизни обстоит с большинством дел.

Маркус и Сигмунд нашли свободные места в середине автобуса.

«Четыре часа насильственной общей песни, — подумал Маркус — В окружении врагов».

В поход отправились два учителя — Виктор Скуг и Карианна Петерсен. Карианна была самой популярной учительницей в школе. Ей еще не исполнилось тридцати, и она чемпионка округа по спортивному ориентированию. Кроме того, она знала массу песен. Скугу было за сорок. Он играл на пианино и пел в хоре. Похоже, выходные будут долгими.

Муна сидела впереди. Они проехали ровно восемь минут, и тут она открыла чехол с гитарой.

— Вот наш шофер, — пропела она, — вот наш шофер.

— Когда в поход ведут ребят, — начала Карианна Петерсен, сидевшая рядом с Муной, —

— Подхватывайте, ребята!

И ребята подхватили:

— Твоя очередь, Эллен Кристина, — весело крикнула она.

— В погожий день, в погожий день, — начала Эллен Кристина.

И так пошло дальше по автобусу. Один за другим одноклассники начинали стишок, который заканчивался общей песней. Спели про погожий день, про одного спортсмена, про праздники, фотографа, принца, скаута и многое другое. Кто-то рифмовал, кто-то только пытался, но все сочиняли свой маленький стишок. В какой-то момент Маркус заподозрил, что они тайно репетировали. Скоро очередь должна была дойти до него. Он судорожно искал нечто, о чем можно спеть, но его мозг был словно черная дыра. Он с сомнением посмотрел на Сигмунда, который пел:

Маркус закрыл глаза и уронил голову на грудь, пытаясь издать храп. Сигмунд толкнул его в бок:

— Твоя очередь, Маркус.

Маркус захрапел громче, но не помогло. Сигмунд вцепился ему в руку. Он был лучшим другом, но даже он не мог всего понять.

— Давай, Маркус! — крикнула Карианна Петерсен.

Она крикнула из лучших побуждений, потому как была простодушной и верила, что общая песня укрепит дружбу в классе и никто не будет чувствовать себя ненужным. В ее жизни все было слишком хорошо, чтобы она могла понять, что стеснительные могут стать еще стеснительнее, а одинокие еще более одинокими.

— С автографом… — тихо пропел Маркус сиплым голосом, — с автографом.

Потом он в ужасе замолчал. Ни одно слово на свете не рифмовалось с автографом. Он закрыл глаза.

— Замечательно, Маркус, — крикнула Карианна Петерсен в поддержку.

Особенно его это не поддержало.

— С автографом, — пробормотал он сипло.

— Отлично! — крикнула Карианна Петерсен. — С автографом!

Маркус чувствовал, что теряет сознание.

— С автографом, — прошептал он.

Наконец Карианна Петерсен поняла, что ему нужна помощь.

— С автографом, — пропела она, — с автографом…

Но и она не могла найти рифму к автографу.

— Как хорошо с автографом! А если без…

Она ободряюще посмотрела на Маркуса. Он уперся головой в сиденье перед собой и замер.

— Без автографа, — пропел Сигмунд, — то, значит, без автографа.

— С автографом, — нестройно подхватил хор.

— Как хорошо с автографом!

Ну вот и все. Могло быть лучше, но могло быть и хуже. Он остался в живых, и еще многие не спели свой стишок, так что до следующей общей песни было много времени.

— Тупой макак, — запел Райдар, — тупой макак.

Ни Карианна Петерсен, ни учитель Скуг не понимали, почему среди учеников упоминание макака вызвало небывалое ликование, но то, что настроение снова стало превосходным после неудачного стишка про автограф, было очевидным, поэтому они тоже ликовали, и Карианна Петерсен подмигнула Маркусу, чтобы и он присоединился ко всеобщей радости. Маркус подмигнул в ответ обоими глазами. Тут зазвонил мобильник учителя Скуга. Муна перестала играть.

— Алле. Да. Что? Да, конечно. Да, все в порядке. Что? Конечно, настроение отличное. Скажу.

Он сложил мобильник.

— Это был отец Маркуса.

Маркус посмотрел на окно и подумал, возможно ли открыть его и выпрыгнуть.

— Он позвонил пожелать нам приятного пути!

Слабые аплодисменты раздались в автобусе, Муна снова начала играть, и Пер Эспен запел:

«Вот теперь я засну, — подумал Маркус. — Если как следует расслабиться, я засну».

И ему удалось заснуть, прислонившись головой к плечу Сигмунда, который сидел и размышлял о тайнах звездного неба.

Класс пел свои песни, обменивался впечатлениями от прошлых походов в горы, рассказывал анекдоты, ссорился, ел шоколад и чипсы, рыгал, отгадывал загадки и прикидывал, сколько еще ехать. Маркус был совсем в другом месте. Он был в Голливуде, где ходил от дома к дому в Беверли-Хиллз и собирал автографы. Арнольд Шварценеггер только что пригласил его на бокал овощного сока, но тут автобус остановился. Всё, приехали.

Смеркалось. Мотель, в котором они собирались ночевать, располагался на высоте тысячи шестисот метров над уровнем моря. На следующий день планировалось подняться еще на семьсот метров к домику Туристического общества. Поход должен был длиться четыре часа, и Маркус решил, пока еще возможно, о нем не думать. Он взглянул на гору — на серо-голубую тень, заслонявшую вечернее солнце. Далеко наверху он заметил несколько белых пятен. Наверное, снег или маленькие ледники с глубокими трещинами. Что бы там ни было, наверняка что-нибудь неприятное, что придется преодолевать без лопаты, которой нет на случай обвала. Существует столько разновидностей обвалов снежных лавин или камнепадов. Не важно, что начнет обваливаться, Маркус был уверен, что он обязательно в этот момент окажется поблизости. Вдалеке кто-то заблеял, очевидно, волк забрался в стадо овец. Ему про это рассказывали. С волками шутить нельзя, а он вовсе и не думал. Он хотел залечь на дно во время всего похода. Глубоко на дно. Теша себя слабой надеждой, что у него может подняться температура и он пролежит весь следующий день в мотеле, Маркус проследовал за остальными в вестибюль, где очень толстая и очень милая дама встретила их и рассказала, что на ужин подадут горную форель и сливовый компот. Мысль о том, что рыбная кость может застрять в горле и его придется спешно транспортировать в безопасную больницу, несколько взбодрила.