— Шрам от японского меча — довольно необычное удостоверение личности…

— Теперь я вижу, сэр, что ваши интересы действительно разнообразны.

— Иногда приходится заниматься самыми неожиданными делами. В интересах нации, каковы бы они ни были. Да вы и сами прекрасно знакомы с подобными ситуациями.

— Боюсь, я не совсем вас понимаю…

— Профессор Радвик, покойный профессор Радвик был достаточно близко знаком с такими делами. Теперь Мэллори понял смысл намеков Олифанта.

— В вашей карточке, сэр, вы значитесь журналистом. Подобные вещи с журналистами не обсуждают.

— Боюсь, — вежливо улыбнулся Олифант, — ваша тайна давно не является тайной. Ее знают участники вайомингской экспедиции. Пятнадцать человек, далеко не все они умеют держать язык за зубами. Люди Радвика тоже знали о его тайной деятельности. И те, кто все это организовал, кто просил вас исполнить их замыслы, тоже знают.

— А откуда, сэр, это известно вам?

— Я расследовал убийство Радвика.

— И вы думаете, что смерть Радвика связана с его… С его деятельностью в Америке?

— Не думаю, а знаю.

— Прежде чем продолжить эту беседу я хотел бы несколько прояснить ситуацию, мистер Олифант. О какой такой “деятельности” вы все время говорите? Кто ее “организовал” и “просил исполнить их замыслы”?

— Прекрасно, — пожал плечами Олифант. — Я говорю об официальной организации, которая уговорила вас заняться контрабандой. Вооружить американских дикарей самострельными винтовками.

— И название этой организации?

— Комиссия по свободной торговле Королевского общества, — устало вздохнул Олифант. — Они существуют — официально — для изучения международных торговых отношений. Пошлины, инвестиции и все такое прочее. Боюсь, однако, что их амбиции несколько выходят за рамки официальных полномочий.

— Комиссия по свободной торговле — вполне законный орган правительства.

— В дипломатических кругах, доктор Мэллори, ваши действия могут быть расценены как нелегальная попытка вооружить врагов нации, с которой Британия официально не находится в состоянии войны.

— Судя по всему, — гневно начал Мэллори, — вы относитесь с большим недоверием и даже неодобрением к…

— …контрабанде оружия. Я прекрасно понимаю, что она была, есть и будет. — Олифант замолк и снова оглядел гостиную. — Вот только заниматься ей должны соответствующие службы, а не добровольцы-энтузиасты с преувеличенными представлениями о своей роли в международной политике.

— Вам не нравится участие в этой игре любителей? Олифант встретился с Мэллори взглядом, но промолчал.

— И вы, мистер Олифант, предпочитаете профессионалов. Людей вроде вас.

— Профессиональное агентство не бросает своих людей на произвол судьбы. — Олифант подался вперед, поставил локти на колени и чуть сощурился. — И не допускает, мистер Мэллори, чтобы иностранные агенты выпускали им кишки — да еще в самом сердце Лондона. Как ни печально, сэр, но и вы попали в аналогичное положение. Комиссия по свободной торговле не будет вам более помогать, сколь бы успешно ни выполняли вы их задания в прошлом. Вас даже не известили, что вашей жизни угрожает опасность. Или я не прав, сэр?

— Фрэнсис Радвик был убит в драке, в притоне для крысиных боев. И это было давно.

— Это было в январе — прошло только пять месяцев. Радвик вернулся из Техаса, где он втайне вооружал племя команчей винтовками, поставленными вашей Комиссией. В ночь, когда убили Радвика, некто совершил покушение на жизнь бывшего президента Техаса. Президент Хьюстон чудом спасся, буквально чудом. Его секретарь, британский гражданин, был зверски зарезан. Убийца все еще разгуливает на свободе.

— Вы думаете, что Радвика убил техасец?

— Почти уверен. Деятельность Радвика малоизвестна здесь, в Лондоне, но не составляет тайны для несчастных техасцев, которые регулярно извлекают британские пули из трупов своих товарищей.

— Мне кажется, вы понимаете наши действия крайне превратно и однобоко. — Мэллори с трудом сдерживал закипающую ярость. — Если бы не оружие, они не стали бы нам помогать. Без помощи шайенов прокопались бы там многие годы…

— Сомневаюсь, — качнул головой Олифант, — чтобы ваши доводы убедили техасского рейнджера. Или нашу прессу.

— У меня нет намерения обсуждать эти вопросы с прессой, и я крайне сожалею о нашей с вами беседе. Я плохо понимаю, почему вы относитесь к Комиссии с таким предубеждением.

— Я знаю о Комиссии гораздо больше, чем мне хотелось бы. Я пришел сюда, чтобы предупредить вас, доктор Мэллори, а не за информацией. Это я говорил слишком открыто — по необходимости, поскольку топорная работа Комиссии поставила вас в опасное положение, сэр.

Спорить было трудно.

— Серьезный аргумент, — кивнул Мэллори. — Вы предупредили меня, сэр, и я благодарен вам за это. — Он на секунду задумался. — Но при чем тут Географическое общество, мистер Олифант? Оно-то здесь каким боком?

— Наблюдательный путешественник может послужить интересам своей нации безо всякого ущерба для науки, — улыбнулся Олифант. — Географическое общество давно уже является важным источником разведывательных данных. Составление карт, морские маршруты…

— А ведь их вы не называете любителями, мистер Олифант, — мгновенно среагировал Мэллори. — Хотя они тоже рыщут в плащах и с кинжалами там, где не надо.

Повисло молчание.

— Они — ноши любители, — сухо пояснил Олифант после довольно заметной паузы.

— Ив чем же конкретно заключается разница?

— Разница, доктор Мэллори, и вполне конкретная, заключается в том, что любителей Комиссии убивают.

Мэллори хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Мрачная теория Олифанта не выглядела такой уж безосновательной. Внезапная смерть Радвика, его соперника и самого сильного научного противника, всегда казалась ему слишком уж удачным подарком судьбы.

— А как он выглядит, этот ваш техасский убийца?

— По описаниям, это — высокий темноволосый мужчина крепкого сложения. Одет в широкополую шляпу и длинный светлый плащ.

— А это, случаем, не может быть плюгавый ипподромный ходок со лбом, как тыква, Мэллори тронул свою голову, — и стилетом в кармане?

— С нами крестная сила, — еле слышно выдавил Олифант.

Мэллори едва сдержал улыбку. Возможность привести этого лощеного шпиона в замешательство доставляла ему искреннее удовольствие.

— Он хотел пырнуть меня, этот малый, — сказал Мэллори, утрируя свой сассексский акцент. — В Эпсоме. На удивление мерзкий тип.

— И что же вы?

— Начистил паршивцу морду, что же еще? — пожал плечами Мэллори.

Олифант на секунду онемел, а затем весело расхохотался.

— Ас вами, доктор Мэллори, не соскучишься.

— Тоже самое я мог бы сказать и о вас, сэр. — Мэллори чуть помедлил. — Однако следует заметить, что этот человек вряд ли охотился за мной. С ним была девица — уличная девица — и некая леди, с которой эти двое обращались до крайности грубо…

— Продолжайте, пожалуйста. Все это весьма любопытно.

— Боюсь, я не смогу сказать вам большего, — качнул головой Мэллори. — Упомянутая мною леди принадлежит к высшим кругам.

— Ваша тактичность, сэр, — ровно проговорил Олифант, — делает вам честь как джентльмену. Однако нападение с ножом — уголовное преступление, и весьма серьезное. Вы обратились в полицию?

— Нет, — ответил Мэллори, наслаждаясь еле сдерживаемым возбуждением Олифанта, — и все по той же причине. Я боялся скомпрометировать леди.

— Возможно, — задумчиво сказал Олифант, — все это было специально задумано, чтобы ваша смерть выглядела как результат заурядной драки на скачках. Нечто подобное было проделано с Радвиком — который умер, как вы помните, в крысином притоне.

— Сэр, — возмутился Мэллори, — Ада Байрон выше таких подозрений.

— Дочь премьер-министра? — поразился Олифант.

— А что, разве есть другая Ада Байрон?

— Нет, конечно же, нет. — Мгновенно появившееся напряжение мгновенно же и прошло, в голосе Олифанта появилась прежняя легкость. — Но, с другой стороны, есть немало женщин, похожих на леди Аду, ведь наша королева вычислительных машин является также и королевой моды. Тысячи женщин следуют ее вкусам.