– И давно это было? – шепотом спросил Руди.

Ингольд покачал головой.

– Дарки не знали. Странники явились сюда и владели миром на протяжении многих эонов, затем погрузились в сон и, наконец, умерли, когда далекие предки дарков еще обитали в вулканических щелях на дне океанов. Рисунок звезд тогда был совсем иным, а солнце – тусклым за пылевыми облаками.

Голос его звучал глухо и загадочно, он пересказывал чужие видения, словно позабыв о присутствии друзей.

– Это я... видел во сне, лежа во тьме на камнях. Не знаю даже, было ли правдой то, что я видел, или лишь домыслами дарков. Их сознание во многом отлично от человеческого... Дарки полагали, что последние из этих существ до сих пор обитают в глубоких подземных ледяных пещерах в недрах Вечной Горы. Дарки ненавидели холод и держались оттуда подальше, но они слышали пение Тех, Кто Ждет.

Он покачал головой с рассеянным видом.

– Они пели об ожидании под музыку хрустальной флейты. Вечная уверенность, бесконечная черная дорога. В ожидании времени, когда мир станет таким же, как прежде.

Руди пошевелился: у него затекли ноги. Ветер доносил в пещеру запах льда.

– И это происходит сейчас?

– Нынешнего похолодания оказалось достаточно, чтобы их пробудить, – вмешалась Джил, длинными тонкими пальцами убирая темные пряди с лица. Ингольд, словно очнувшись от видений, распахнул глаза и взглянул на нее. – Как бы то ни было, Те, Кто Ждет, решили, что ожиданию пришел конец.

– Джил вроде как поняла, что происходит, – пояснил Руди и коротко обрисовал теорию терраформирования. – Мы полагаем, что габугу появляются из сланча, – добавил он под конец. – Они не чувствительны к магии точно так же, как сланч. Джил полагает, что после того, как звери поедят его, сланч начинает менять их изнутри. Но почему безобидные грызуны мутируют именно в такую форму, мне непонятно.

– Вот как? – Ингольд, похоже, отнюдь не был удивлен. – Я так и думал. – Он вновь замолк, прижимая пальцы к губам и глядя в ночь, словно там мог вновь узреть грезы дарков.

– Ты об этом знал? – изумленно воскликнул Руди.

– Конечно, знал. Я это видел, – подтвердил Ингольд. – В своих видениях в Гнезде. Я видел, но там не было... никаких объяснений. Мне это показалось безумием. Не могу передать, насколько я рад, обнаружив, что не сошел с ума. Спасибо вам, Руди и Джил.

Протянув руку, он прикоснулся и к ее запястью, и Руди увидел, как они встретились взглядами... И увидел, как на мгновение застыл старик. Глаза Ингольда распахнулись, и с болью и недоумением он уставился на Джил.

Руди понятия не имел, что он там увидел, но в тот же миг Джил переменилась в лице и поспешила отвернуться. В глазах Ингольда застыла боль, словно он вдруг узнал нечто новое и пугающее.

Джил хранила молчание. Ее неподвижность была подобна неподвижности натянутого лука, нацеленного прямо в сердце. Возможно, – невольно подумалось Руди, – в ее собственное сердце.

Ингольд набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить, но так ничего и не сказал. Молчание сделалось невыносимым, и Руди, не выдержав, поспешил прервать его:

– Э-э... так чего ждут эти парни? Дарки тебе сказали?

Ингольд демонстративно поморщился, словно пытаясь за маской раздражения скрыть свои собственные чувства.

– Дарки мне ничего не говорили, их ведь там нет, – Руди показалось, что в голосе его звучит облегчение. – Но я знаю ответ.

Ингольд нахмурил седые брови, и морщины на его лице сделались глубже.

– Существует гора, именуемая Сайкотл Ксиам, Мать Зимы; последний из пиков Змеиного Хребта, – это продолжение горного массива в Геттлсенде. Сайкотл Ксиам высится у равнины Хатиобар в сердце империи Алкетч, там, где столица Кхирсит лежит на побережьях Нихейского озера. Говорят, что ледники на ее склонах не таяли никогда. У самой горы ледяное сердце, хотя его никто никогда не видел.

– Они там, – прошептала Джил, и Ингольд вновь взглянул на нее. Руди показалось, что оба они говорят об одних и тех же видениях и понимают друг друга без слов. То, что видел Ингольд в грезах дарков, Джил узрела в собственной отравленной крови...

– Да. – Его губы шевельнулись, но с них не сорвалось ни звука.

– Три мага, создающие образы под музыку флейты.

– Да.

– Их чары... – Она попыталась сказать что-то еще, но лишь содрогнулась и отвела взгляд. Когда же Джил заговорила вновь, то лишь для того, чтобы спросить: – Ты собираешься отправиться туда, верно?

Ингольд кивнул.

– Да.

– Алкетч? – Энас Баррелстейв надул жирные щеки и нахмурился. – Боюсь, что об этом не может быть и речи.

– Не может быть и речи? – Руди в изумлении повысил голос. – Мы говорим о... о магии, которая уничтожит весь мир, а вы говорите, что об этом не может быть и речи.

– Я по-прежнему не понимаю, каким образом... Даже если эти создания, о которых говорил лорд Ингольд, и впрямь существуют, хотя я не поверю в это без доказательств... – начал лорд Скет, и его жена поспешила добавить:

– И вообще, какое отношение к нам имеет извержение вулкана в Геттлсенде?

– Должны быть, все-таки, какие-то приоритеты, – резонно добавил Лапит Хорнбим, и все представители Убежища, сидевшие за длинным столом Собраний закивали с согласным видом. – Конечно, если такая проблема существует, я согласен, что этим нужно заняться, но сейчас куда важнее для нас пополнить свои запасы. Необходимо послать вниз по реке отряды, но у моей матери есть еще один план...

– Какого черта я должен с этим соглашаться?!

– Откуда он вообще узнал об этих алкетчских тварях?

– Конечно, мы ему верим, – добавила Филонис со второго северного яруса, хрупкая добродушная женщина, которой, судя по виду, было явно не пережить и следующих заморозков, не говоря уж о грядущем оледенении. – Просто есть вещи, в которых мы сейчас нуждаемся, и без помощи мага нам не обойтись. Кто-то должен нас предупредить, если опять надвинется ледяная буря.

– Еще чего, – вмешалась леди Скет. – Хватит нам и одной. По счастью, уже лето, и других не будет.

– Черт возьми! А я вас уверяю, – раздраженно парировал Руди, – что будут еще и бури, и заморозки, и мы все вымрем от голода, если Ингольд не уничтожит первопричину всего этого!

Он заметил, как при этих его словах Баррелстейв переглянулся с лордом Скетом, а затем оба они выразительно покосились на Тира.

– Тогда, возможно, тебе следует сообщить лорду Ингольду, когда он вернется, – сухим тоном начал лорд Анкрес, – что...

– А когда он, собственно, вернется?

– Лично я предлагаю, – сердито добавил лорд Фнак, – чтобы по возвращению мы сурово высказали ему свое недовольство за то, что он бросил нас в такой ответственный момент. Он должен исполнить свой долг...

– И принять во внимание – что?

– А кроме того...

– Так вот, моя мать предлагает...

– Будьте вы все неладны, – Руди неслышно затворил за собой дверь, ведущую в зал Совета, и подошел к Джил. На своем месте он оставил иллюзорного двойника, который минут на сорок вполне мог заменить оригинал, если только никто не станет к нему обращаться, – а это было маловероятно.

– Похоже, им не слишком понравилась мысль о том, чтобы отпустить Ингольда на юг. – Джил шагала рядом с Руди, надежно укрытая покровом его чар.

– Они все недоумки! – Руди говорил очень тихо, но при этом так размахивал руками, что едва не сбил шапку с головы Тремута Фаррера. Весь день накануне Совет спорил, следует ли экспроприировать кур, которых нелегально разводили обитатели Убежища, – яйца служили расхожей монетой, на которые приобреталось все, что угодно от лучших помещений до сексуальных услуг, – а тем временем Викеты, Гатсоны и Биггары успели укрыть своих несушек на пятом ярусе. – Если Ингольд не остановит этих трех деятелей, которые портят нам погоду, то придут новые ледяные бури, а на будущий год тут вырастет сланч в шесть футов толщиной.

– Если лорд Скет, Баррелстейв и их сообщники сумеют настроить гвардейцев и жителей Убежища против Минальды в отсутствие Ингольда, – заметила Джил, – то неприятности начнутся гораздо раньше. – Она поудобнее перехватила сверток, который несла под плащом. Он был куда более массивным, чем накануне. Руди не хотел знать, откуда ей удалось раздобыть столько еды. – Ты же слышал, что они нашептывают гвардейцам: якобы Ингольд мог остановить бурю, если бы пожелал, или мог бы спасти ребятишек. Одному Богу известно, какие сплетни распускают болваны типа Биггара на пятом ярусе.