— Слепой?! Вот те на! — послышалось совсем рядом, буквально в двух шагах от разъяренного Рафи. — То-то я смотрю, ты странно ходишь.

— Вы что, издеваетесь надо мной? — Рафи был вне себя. Оказывается, он бродил все это время рядом с лодкой. Нужно было лишь сделать пару шагов в сторону.

— Почему? — невозмутимо спросил старик. — Откуда мне знать, что ты слепой? Ты мне этого не говорил.

— А так не заметно?

— В том-то и дело, что нет.

— Хватит валять дурака! Ты сказал, что я должен выйти с тобой в море. Мог бы хоть помочь мне найти эту чертову лодку!

— Ты ее уже нашел.

— Так помоги мне забраться в нее! Я уже весь вымок!

— Забирайся сам. Ничего сложного тут нет. Да и не девица ведь ты, чтобы я тебе руку подавал. Хватайся за борт и залезай. И поторопись, скоро начнется прилив.

Первым побуждением Рафи было развернуться и уйти, но он снова подумал о том, что идти ему некуда. Скрипя зубами, он нашарил борт лодки и ухватился за него. Влезть в лодку, раскачивающуюся на волнах, оказалось непростым делом. Стоило Рафи схватиться за борт второй рукой и подтянуться, ноги тут же ушли под днище лодки и прилипли к нему. Юноша выпрямил руки, нащупал ногами дно и повторил попытку. Она закончилась так же плачевно.

Чертыхаясь и захлебываясь, ему все же удалось, наконец, забраться в лодку. Мокрый, обессилевший, он упал на дно. От ярости, душившей его, не осталось и следа. На нее попросту не осталось сил.

Пока он лежал, пытаясь отдышаться, рыбак отпихнул лодку от берега, зашел, продолжая ее толкать, в воду и, лишь когда та дошла ему до пояса, одним быстрым движением перебросил тело через борт.

Старик сидел на веслах, пока они отошли достаточно далеко от берега, чтобы поставить парус. Едва серый кусок материи наполнился ветром, лодка рванулась вперед.

Все это время Рафи лежал на носу лодки среди каких-то снастей. Он уже давно отдышался и лежал просто потому, что не знал, что ему делать. Старик молчал и, видимо, прекрасно управлялся с лодкой без посторонней помощи. Так что юноше не оставалось ничего другого, как лежать и прислушиваться к тому, как плещется за бортом, в нескольких дюймах от него, морская вода.

Они долго плыли навстречу солнцу. Оба молчали. Рафи гадал, зачем он понадобился старику. О чем думал сам рыбак, Рафи, конечно же, не знал. Так в полном молчании прошел примерно час. Рафи подумал, что, наверное, берег уже скрылся из виду и теперь их окружает только море. Бесстрастное, безмолвное море. Тоже, если вдуматься, совершенно другой мир.

Рыбак начал готовить снасти. И тут он обошелся без помощи Рафи. Юноша лишь отодвинулся чуть в сторону, чтобы не мешать старику.

Когда солнце доползло до зенита и начало скатываться вниз, к западу, старик прервал ловлю. Они немного поели. Потом рыбак закурил свою трубочку и привалился спиной к мачте. Лодка медленно дрейфовала, подчиняясь воле волн. Рафи подумал, что сейчас самое время задать пару вопросов старику.

— Зачем ты взял меня с собой? — спросил он.

— Тебе нравится море? — вопросом на вопрос ответил старый рыбак.

— Откуда мне знать? Я никогда его не видел. Я рос среди гор. А путешествовать начал, уже когда ослеп.

— Ну а сейчас? Посмотри вокруг. Неужели оно не прекрасно?

— Эй, ты смеешься надо мной? Я же тебе сказал, что не могу видеть.

— Я тебе не верю.

— Это твое дело. Можешь не верить, только не задавай мне глупых вопросов.

Рафи поймал себя на том, что не сердится на этого старого рыбака. То ли устал это делать, то ли так на него подействовало окружавшее их ярко-синее безмолвие…

Ярко-синее? Рафи провел рукой по лбу. Откуда он взял, что море сейчас ярко-синее? Он знал это. Но откуда? Кто ему рассказывал, каким бывает море ясным днем в конце лета?

— Я бы не задавал глупых вопросов, если бы ты не давал глупых ответов. Впрочем, это твое дело. Нравится думать, что слепой, — думай.

— Что ты такое говоришь? Как я могу думать иначе, если я действительно не вижу?

— А зачем тебе понадобилось слепнуть? Не мог придумать ничего умнее, чтобы не убивать быков?

— Что? — у Рафи закружилась голова.

Откуда старик знает о его прошлой жизни? Ведь он ничего не говорил ни ему, ни его жене… К Рафи вновь вернулась уверенность в том, что все здесь далеко не так просто, как казалось на первый взгляд. На всякий случай, чтобы лишний раз убедиться в реальности происходящего, он перегнулся через борт и опустил руку в воду. Вода была прохладной и мокрой. По-настоящему мокрой. Такой, какой и должна быть вода. Мокрее некуда. У лодки она не казалась ярко-синей. Она была…

Светло-бирюзовой. Чуть мутной из-за цветущих водорослей.

Рафи испуганно отпрянул и завертел головой. Нет. Вокруг была чернота. Но перед внутренним взором была ясная картина — его собственная рука, преломленная водой.

Сердце бешено заколотилось. Здесь было какое-то колдовство. Абсолютно точно. Колдовство. И проделал все этот старик, сидящий на корме лодки.

— Ты так не дергайся, — спокойно сказал рыбак. — А то перевернемся. До берега отсюда далековато.

— Скажи, откуда ты узнал про быков? И что значат твои слова? Как это понять, зачем мне понадобилось слепнуть? Разве человек может ослепнуть только потому, что ему это было нужно?

— Бой быков не очень-то хорошо научил тебя выдержке. Ты засыпал меня вопросами, как какая-нибудь легкомысленная девица. Начни с чего-нибудь одного. Правда, не обещаю, что отвечу тебе. И уж совсем не обещаю, что ты поймешь мой ответ…

— Откуда ты узнал, что я был матадором?

— Ты и сейчас матадор. Ты думаешь иначе, но сильно заблуждаешься. Тебе еще доведется убивать. Я вижу это по твоему лицу. Ты не из тех, кто так просто отказывается от возможности поиграть жизнью. Своей или чужой — неважно.

— Ты не ответил…

— И не буду. Я ведь не спрашиваю, как ты нашел меня… Потому что и так это знаю, — неожиданно добавил старик и расхохотался.

— Ты… Тот самый человек, о котором мне рассказывал Мигель?

— Откуда мне знать, про кого рассказывал тебе какой-то там Мигель? — в голосе рыбака было столько фальши, что Рафи растерялся окончательно.

Было совершенно непонятно, в какую игру играет этот старик.

— Твоя жена сказала мне, что к тебе приходил хромой человек. Это так?

— Почему ты спрашиваешь об этом? Тебе виднее, говорила моя жена что-нибудь про хромого или нет.

— Я не спрашиваю, говорила ли мне об этом твоя жена. Я спрашиваю, приходил ли к тебе хромой человек?

— А-а, — протянул старик. — Так бы и говорил. Совсем меня сбил с толку. Так что ты хотел узнать?

Рафи в отчаянии замолчал. Этот рыбак просто водит его за нос. Причем делает это, даже не пытаясь скрыть своих намерений. Как будто нарочно хочет вывести Рафи из себя.

Юноше потребовалось приложить усилие, чтобы не вспылить. Хотя, если говорить честно, усилие было не очень-то большим. Куда лучше его остудил страх. Страх перед этим странным человеком.

— Ты не хочешь отвечать мне? — спросил он.

— Хочу, — серьезно ответил рыбак. — Но не сейчас.

— А когда?

— Когда ты перестанешь прикидываться слепым.

— Но я не прикидываюсь!

— Ну, тебе виднее… Тогда я вообще ничего не смогу тебе рассказать. Толку-то слепому что-то говорить?.. Ого, ветер меняется. Пора ставить парус. Пойдем теперь на север. Может, там рыбы будет больше…

Не обращая больше внимания на Рафи, рыбак поставил парус и сел на руль. Больше он не проронил ни слова. Рафи оставалось только вцепиться в борт, чтобы не позволить ненужным словам вырваться. Он знал, что может очень пожалеть о сказанном.

День тянулся невыносимо долго. Рафи казалось, что солнце устало от собственного зноя и решило устроить себе сиесту. А старик, похоже, и не помышлял о возвращении. Они уходили все дальше и дальше в море, оседлав крупный косяк рыбы.

Рафи сидел, слушая шум волн, плеск воды о борт лодки и шелест ветра в снастях. Он попытался поразмышлять над тем, что ему сказал рыбак. Но мысли сонно расползались в разные стороны и ни одну из них было не ухватить.