Никакого плана у Рафи так и не появилось. Он продолжал жить в доме у дяди, работал, уходил в рощу во время сиесты… Словом, жизнь его не сильно изменилась. Зато изменился он сам. Из замкнутого, живущего в своем мире мальчика он неожиданно для всех превратился в этакого мужичка. С мужицкими интересами и ухватками. Его по-прежнему не привлекали игры со сверстниками. Зато он теперь почти не отходил от взрослых мужчин, при каждом удобном случае засыпая их вопросами. Его интересовало все: цены на хлеб и вино, рассказы о самых крупных ярмарках и близлежащих городах и селах, способы выделки шкур и обработки железа При малейшей возможности он убегал из дома, чтобы посмотреть на работу сапожника или плотника, винодела и каменщика. И не просто посмотреть, а научиться хотя бы азам этих ремесел. Не зная усталости, он выполнял тут и там самую черную работу — где за жалкие гроши, а где и просто за ценный совет и полезные знания. Пожертвовав полуденными тренировками, он, тайком от дяди, нанялся на мелкую работу в дом местного учителя. И тот в качестве платы учил мальчика читать и писать.

Рафи вставал затемно и ложился спать далеко за полночь. Его невозможно было застать сидящим без дела. Он успевал всюду. Утром его видели у овчара, стригущим овец, днем он таскал воду в мастерской кожевенника, а вечером раздувал мехи в кузне. Постепенно его узнал почти весь городок. Благодаря своему трудолюбию, сообразительности и скромности он стал желанным гостем в каждом доме, в каждой мастерской. Все чаще его работу вознаграждали не устной благодарностью, а парой-другой медяков. Кое-кто стал присматриваться к нему как возможному подмастерью…

Через год Рафи вполне сносно умел читать и писать, мог подковать лошадь, починить сапоги или платье, освежевать и разделать тушу коровы и освоил еще с десяток наиболее ходовых ремесел. Он окреп физически и приобрел сноровку в делах. На вид ему можно было дать лет шестнадцать. А его рассуждения и поступки были рассуждениями и поступками взрослого мужчины.

Он продолжал жить в своем сарайчике и получать подзатыльники от дяди и старших двоюродных братьев. Но теперь Рафи не убегал от мелких неприятностей в свой мирок. Он воспринимал все это как неотъемлемую часть своей настоящей жизни, как неприятный, но полезный урок, который нужно усвоить, если хочешь избежать ошибок в дальнейшем.

В самом темном углу сарая он соорудил небольшой тайник, куда складывал те деньги, которые ему удалось заработать. Он не потратил ни монеты, по-прежнему довольствуясь остатками с дядиного стола и десятки раз штопанной одеждой братьев. Помимо денег в тайнике были спрятаны немного поношенные, но еще крепкие башмаки, которые ему подарил сапожник, добротные штаны и куртка — плата портного за работу, короткий, острый как бритва кинжал, сделанный собственными руками под руководством оружейника, и другие мелочи, необходимые для дальней дороги.

Каждый вечер перед сном Рафи открывал тайник и подолгу любовался своим богатством, думая о том, что его цель стала ближе еще на один день. И скоро, уже совсем скоро он навсегда покинет постылый дом.

Скоро… Но когда? Он был готов к тому, чтобы пуститься в дорогу немедленно. Но что-то удерживало его в маленьком, забытом богом городке. Предчувствие. Предчувствие, что вот-вот случится что-то такое, что укажет ему единственно верную дорогу и точное время отправления… Мигель говорил, что мечта выбирает человека. А значит, она должна подсказать, когда настанет время действовать. Что толку в пройденном пути, если ты пришел к цели слишком рано или слишком поздно? Что толку, если ты пришел вовремя, но не туда? Важно знать не только направление, но и время отправления. Без этого можно наполнить свою жизнь поиском, но никогда не найти то, что ищешь.

Умом всего этого Рафи не понимал. И некому было объяснить ему эти простые истины. Но он чувствовал, что время еще не пришло. И благоразумно прислушивался к своей интуиции, которая зачастую оказывается гораздо полезнее и вернее многомудрых знаний. Он ждал. Ждал так, как ждет решающего боя воин. Не предаваясь пустым размышлениям, лишающим сил сомнениям и безвольному созерцанию, а неуклонно закаляя свою волю и тело, пестуя решимость победить и беспощадно избавляясь от своих слабостей. Ожидание боя должно быть наполнено действием. Иначе поражение неизбежно. Рафи ждал нужного момента без суеты и спешки, без ненужных волнений и боязни пропустить начало схватки. Так ждет воин. Твердо зная: о том, что его час пробил, возвестит протяжный тревожный зов боевого рога.

И рог прозвучал.