Рэлф Лейнсон и Джефри Шоу проделали много первичных исследований по лейшманиозу, особенно по определению роли грызунов в распространении данной зоонозной болезни, где непременно участвуют животные. Они оба работали в Паразитологической лаборатории в Белене и считали, что лагерь в Мату-Гросу представляет для них уникальную возможность продолжить свои наблюдения в Центральной Бразилии. Они намеревались исследовать грызунов, комаров и людей, причем точно знали, что они хотели найти. Иен Бишоп, Рут Джексон и Джон Вудал помогали ловить животных. Линн Эстон и Энтони Торли помогали в исследованиях людей, они же отправились в парк Шингу для проверки иммунитета индейцев.
Большинство ловушек для млекопитающих было установлено или в чаще галерейного леса, или вблизи его границы с сухим лесом. С приманкой в виде бананов или маиса ставили только те ловушки, которые оставляли свою добычу в живых. Ловушки-«давилки» эффективно убивали пойманное животное, но мертвые животные становились добычей вездесущих муравьев, и поэтому экземпляры, пойманные такими ловушками, часто оказывались непригодными. Из 107 млекопитающих, пойманных и пригодных для дальнейшего обследования, у 46 имелись поражения кожи, и из числа последних у 21 животного (которые были пойманы в лесу) имелись повреждения, положительные на лейшманиоз. Все заразные животные, пойманные экспедицией, были грызунами, исключение составляло маленькое сумчатое животное Marmosa murina. Последнее было также исключительным в том отношении, что было единственным зараженным среди пятнадцати аналогичных пойманных особей. Чаще всего были зараженными грызуны из рода Oryzomys и крыса Nectomus, но инфекция была найдена также и у щетинистой мыши. Характерное повреждение почти всегда было в виде небольшой и незаметной язвы на хвосте или у корня хвоста животного. Иногда таких повреждений было несколько, а однажды у крысы Nectomus несколько язвочек было обнаружено на ухе. Ученые из Белена привезли с собой несколько лабораторных хомяков, в шкуру которых были инокулированы паразиты Leishmania для безопасного хранения, до тех пор пока не будет возможным исследовать эту конкретную разновидность опять в беленской лаборатории.
Для поимки комаров использовали как ловушки, так и людей-приманки. В ловушках вокруг живого животного были установлены подносы с маслом, в которое попадали привлеченные запахом комары. Человек-приманка, сидя ночью в лесу, просто собирал с себя комаров и быстро погружал их в семидесятипроцентный спирт или же оставлял их живыми для вскрытия. В течение пяти недель в ловушки, расположенные в различных местах, попало 3280 комаров, и кроме этого несколько сот поймали сами члены экспедиции. Почти все попавшие в ловушки комары (на приманки в виде грызунов) относились к одному виду Lutzomya flaviscutellata. Самок насекомых потом вскрывали и исследовали на наличие Leishmania. Поскольку эти комары могут пролетать сквозь ячейки многих противомоскитных сеток, легко себе представить скрупулезность такой работы. В одном комаре нашли множество паразитов, которых привили хомяку в надежде, что эту разновидность в конечном счете удастся надежно изолировать. Из всех комаров, пойманных людьми на себе, были вскрыты 444 особи, но ни у одной из них паразиты не были найдены. Из этого числа только две самки относились к виду Lutzomya flaviscutellata. Оставалось определить, сколько различных видов кусают грызунов и сколько кусают человека и грызунов и у скольких имеются паразиты, переносчиками которых они служат.
Не потребовалось много времени для того, чтобы установить, какую опасность представляет лейшманиоз для живущих в данной местности. У многих бразильцев появились безобразные открытые повреждения, и их немедленно подвергали двухнедельному курсу лечения впрыскиванием сурьмы. Эта болезнь обычно легко излечивается, если она захвачена на ранней стадии и если быстро введено достаточное количество надлежащих соединений сурьмы. На близлежащей бедной фазенде, где жили тридцать человек, у пятерых имелись активные первичные повреждения, а у двух — гораздо более страшные вторичные язвы носоглотки. Кроме того, две трети обитателей фазенды, как показала положительная реакция на коже с помощью небольших количеств антигенов, перенесли эту болезнь в прошлом.
Конечно, в районе лагеря было нетрудно встретить комаров, но они летали преимущественно ночью. Поэтому пребывание ночью на открытом месте или в одной из хижин не давало надежной гарантии от их неприятных укусов, не говоря уж о значительно более неприятных последствиях. Ночью в лесу ощущаешь присутствие комаров.
Поводов, чтобы отправиться в лес ночью, было много. Например, чтобы понаблюдать ползающих и летающих светлячков и жуков с двумя фонариками на голове. Кроме того, термитники, представляющие днем скучные земляные кучи, ночью превращались в оживленный проспект. Сотни маленьких светлячков выползали из норок в термитниках, освещая их сказочным светом, и мы неоднократно пытались сфотографировать это зрелище. К сожалению, даже двенадцатиминутной выдержки оказалось недостаточно, но преобладающие воспоминания об этих и других ночных бдениях в темном лесу были связаны с комарами. По ночам эти налетчики мстили нам наверняка.
Когда грызуны были найдены и исследованы, когда комары были пойманы и вскрыты и когда заболевания людей были установлены, оставалось лишь решить проблему местного населения — индейцев. Орланду Вилас-Боас дал разрешение Линну Эстону и Энтони Торли на работу в парке Шингу. Они поставили себе цель установить, страдают ли индейцы лейшманиозом, наблюдаются ли у них сравнительно слабые первоначальные поражения кожи или ужасные вторичные язвы и выработались ли у них антитела, специфичные для данного заболевания. Субклинической считают такую инфекцию, когда она не оставляет никаких следов, но приводит к образованию соответствующих антител, когда у организма вырабатывается защитная реакция, точно соответствующая конкретному заболеванию. Отсутствие шрамов и соответствующих антител, вероятно, будет означать отсутствие инфекции. Другие врачи, посещавшие Парк, как и случайные наблюдатели, уже сообщали, что индейцы, видимо, не болеют лейшманиозом, в отличие от живущих здесь бразильцев. От многих других болезней они страдали значительно больше бразильцев, но от данного заболевания у них защита, очевидно, была лучше.
Вышеупомянутые два англичанина хотели исследовать все население Парка, исключив только детей младше двух лет. Поскольку большинство индейцев ходили обнаженными, это облегчало возможность обнаружить первичные поражения. Однако выполнение второй части программы, которая требовала инъекции антигена и исследования участка кожи на реакцию двумя днями позже, не всегда удавалось, так как стремление индейцев порыбачить или поохотиться часто оказывалось сильнее желания подчиняться странным требованиям гостя дважды на протяжении сорока восьми часов. В восьми деревнях Шингу инъекции антигена были сделаны в общей сложности пятистам людям, а через сорок восемь часов повторный осмотр удалось сделать лишь у четырехсот человек. Остальные куда-то разбрелись.
В этих исследованиях использовали для контроля у каждого индейца одну руку. На ней делали инъекцию под кожу только одним раствором, без антигена, тогда как другая рука получала как антиген, так и раствор. Любая чувствительная реакция на сам раствор (что всегда было возможным) могла быть замечена. Место инъекции обводилось несмываемой краской, и по истечении сорока восьми часов искали следы положительной реакции — воспаления диаметром не менее трех миллиметров.
Результаты были внушительными. Ни у одного индейца не наблюдалось активных первичных или вторичных поражений. Из мужчин и мальчиков у 162 (76 процентов), а из женщин и девочек — у 88 (47 процентов) наблюдалась положительная реакция на антиген, что в среднем составляло две трети населения. У очень немногих маленьких детей была положительная реакция. Практически у всех взрослых, которым, по оценке, было больше тридцати пяти — сорока лет, реакция была положительной. Другими словами, мужчины получали инфекцию чаще, чем женщины, а взрослые обоего пола — чаще, чем соответственно дети и подростки. Предполагается, что разница наблюдается вследствие различия в образе жизни между мужчинами и женщинами. Женщины большую часть времени проводят вокруг и внутри хижин и на расчищенных местах. Дети остаются в основном с женщинами, но мальчики постепенно все больше времени проводят с мужчинами, сопровождая их в различных походах. Следовательно, основным источником инфекции служит окружающая лесная среда, где в первую очередь бывают мужчины, во вторую — мальчики и женщины и реже всего дети. Лес представляет также убежище для кровожадных комаров.
