Белоснежная плеть взвилась в воздух где-то на краю бокового зрения. Ничего не успела сообразить, как чудовищной силы удар приложил о землю. Спину обожгло. В глазах потемнело, а пламя любезно лизнуло по намокшей спине: то ли прижгло рану, то ли просто обезболило. На самом деле коленкам, локтям и голове было куда больнее. Перекувыркнулась на живот и успела выставить руки, принимая на них занесенный меч. Удар. Сноп красных и белых искр во все стороны. От души пнула Белого по ноге, туда где, как мне казалось, должна была быть коленная чашечка. Благо, расположился очень удачно. Хруст, и один противник с воплем падает на землю.

Не успеваю расслабиться и выдохнуть. Только это меня и спасет. Столб белого света врезается в мой полупрозрачный щит со скоростью поезда. Почему именно поезда? А потому что от удара о мою магию меня, как теннисный мячик, отбросило шагов на десять. Уже ощущая, как ме0ня поднимает в воздух, вспомнила дружеский совет каскадера: "Если не можешь контролировать падение, максимально расслабь тело, не сопротивляйся, а то точно что-нибудь сломаешь. Именно поэтому у пьяного при падении или аварии больше шансов выжить: он полностью расслаблен, не сопротивляется!". Успеваю выдохнуть перед первым приземлением. И это спасает мои ребра. Если бы было на вдохе, точно бы в крошку превратились. Снова поднимает в воздух и снова швыряет о землю. В голову постоянно лезет сравнение с резиновой игрушкой. Ее кидают, а она подпрыгивает от земли. Наконец несколько раз меня разворачивает в пыли. Щеку и бровь обдает жаром. Похоже, разбила при падении.

В ушах шумит, в глазах все плывет, но не настолько, чтобы забыть, где я и что я тут делаю. Остаюсь лежать лицом в пыли. Сквозь гул слышу шаги. А может, это моя чуйка в области затылка активизировалась. Но сразу понимаю: идут не друзья и не с желанием оказать первую помощь. Те, к кому хоть раз приходило озарение, меня поймут, в такие моменты четко понимаешь, что это не твоя идея, а чья-то из вселенского банка данных. Вот и мне перепал такой подарок. Белый остановился в шаге от меня.

— Ну, вот и все! — удовлетворенно констатировал он.

— Мы не можем рисковать! Переверни ее. Нужно проткнуть сердце, а лучше отрезать голову и забрать с собой. Господину будет любопытно взглянуть на последнюю чистокровную маулихакти. — сказал второй.

Первый пнул меня ногой.

— Еще было бы интересно узнать, что она вообще здесь делала? Будь я на их месте, защищал бы последнюю, как единственное сокровище.

— Не меряй их по себе! Этим чудовищам плевать на ценности!

Тот, что был ближе всего ко мне, подцепил меня под бок носком сапога и пнул в сторону, чтобы перевернуть.

'Это он зря!' — злорадно прошипела соображалка.

Как только он оказался в поле моего зрения, я выбросила в его сторону обе раскрытые ладони. Узкий столб рубинового пламени прошил грудь насквозь. А в следующий миг тело Белого взорвалось. Когда-то я видела похожую картинку в фантастическом боевике, только там взрывались демоны, а здесь человек. Кровью, кусочками внутренних органов и, пардон, того, что тоже есть в теле, но от чего принято избавляться, заляпало не только дорогу по ходу движения моей магии, но и меня. Запах, я вам доложу, отвратительный! Да и сама картинка не слишком радужная. Если бы не мое состояние, на девятку по степени паршивости, то, наверное, меня бы стошнило.

— Как? — только и успел спросить его напарник.

С ним прошлось проделать тоже самое. Ладони покрылись волдырями и горели так, что хотелось орать на одной ноте, а лучше отрубить себе руки, потому что боль от ампутации наверняка будет меньше, чем это. В висках не просто стучало. В них били набатом. Первые движения дались нелегко, тело не слушалось совсем. Поэтому первые метры в сторону Амалиэля проделала на четвереньках, потом все-таки поднялась на ноги и, оставляя за собой кровавый след, поплелась к эльфу. Как оказалось, убежала я довольно далеко, и отшвырнуло меня прилично. За время побега как-то упустила, что успела выбраться на главную широкую дорогу.

А вот удар плети пришелся на проселочной тропинке. Там на травке и нашелся Белый с травмированным коленом. Он пытался вылечить себе ногу, поэтому не сразу заметил меня. Хотя как можно не заметить окровавленную фигуру? Мужчина поднял голову, и я увидела короткие каштановые волосы, обычные серые глаза и простое лицо. Никогда бы не сказала, что этот человек убийца. Хотя и про себя я бы такого не сказала, а уже прикончила двоих. Он изумленно открыл рот, но на большее его не хватило.

Я выбросила руку, предварительно представив чего хочу. Облако рухнуло на него, как кусок красноватого стекла с высоты девятиэтажки. Размазало в кровавое месиво. Я успела почувствовать сопротивление его магии, но желание избавиться от врага было куда сильнее какой-то там защиты. Резкая боль в руке заставила рухнуть на колени, а в следующую секунду виски заломило так, что меня вырвало от боли, только рвало не желчью или обедом, а кровью. Легкие сдавило, живот свернулся узлом от рези. На мгновение мир поплыл. Но… Амалиэль! Все потом, успеем еще себя пожалеть и пострадать! В голове что-то щелкнуло, и я поднялась на ноги. Все ощущения отошли на второй план, важным стала только цель.

Эльф нашелся на том же месте, под моим же щитом. И почему он не пропал? Убрать щит, а точнее захотеть, чтобы он пропал, стоило еще одного приступа головной боли. Я рухнула на колени рядом с белобрысым и только тут поняла, что рана куда серьезнее, чем мне казалось издалека и в темноте. Крови под ним натекло столько, что хватило бы на ванну. Невольно скривилась, понимая, что сейчас придется сделать, и что меня ждет потом. Но куды денисься, с подводной лодки?

Прислонила левую руку к ране. Она меньше пострадала. Эльф дернулся и приоткрыл глаза. В серых зрачках боль и пелена.

— Коум? — шепотом спросил он.

— Ага, — устало согласилась я. — Ты лежи смирно, я сейчас дух переведу и помогу!

Потрескавшиеся губы растянулись в усмешке.

— Дурачок, это клинки Белых… Мне уже не помочь. Коум, прости меня! — его лицо стало расслабляться, а зрачки закатываться куда-то в область третьего глаза.

— Эй! А ну не сметь подыхать без разрешения! — взревела я и от души врезала пострадавшей правой рукой по лицу эльфеныша.

И тут же об этом пожалела, потому что боль страшная и, кажется, я содрала себе обугленную кожу. Скривились и сжали зубы мы одновременно. Когда я с трудом разлепила один глаз, на меня уже смотрели изумленные глаза Амалиэля.

— Маулэя!? — простонал он.

— Узнал? Это приятно, а теперь заткнись и дай собраться с силами.

— Маулэя, вы должны уйти отсюда! — с трудом проговорил он и даже попытался оттолкнуть меня.

— Заткнись, говорю! — зашипела я.

Прикрыла глаза и попыталась позвать красное пламя. В ответ — шиш. Внутри лишь холод. Хотелось спать, ноги стали покрываться инеем, руки дрожали. Откуда нашлись те крохи, что нехотя поползли к эльфу? Не знаю, думаю, что только на одних морально-волевых. Боль в голове была такая, что даже орать не было сил, горло сдавило. Мозг просто отказывался фиксировать столько страдания на квадратный миллиметр тела. Казалось, что плавиться вся кожа, все внутренние органы. Но даже в этой пытке какая-то часть меня максимально трезво отслеживала сколько еще осталось до заживления. У меня сложилось четкое ощущение, что я бросаю энергию в бездонную яму и сколько не бросай, все мало и мало.

В какой-то момент эльф перевернулся на бок, и нас вырвало уже синхронно, только его едой, а меня кровью. Перед глазами все расплывалось. Тошнота снова и снова подкатывала к горлу.

— Маулэя? — прошептал эльф.

— Идти сможешь? — спросила я, стараясь не моргать. Боялась, что если моргну, могу просто не открыть глаза.

— Да-а, думаю да, — ответил он.

Вот и отлично. Упираясь руками о стену сарая, поднялась. Теперь не было боли, а была только мольба всего тела об отдыхе. Каждая клеточка измученного организма молила о сне, просто о том, чтобы присесть. Я поднырнула под руку эльфа и едва опять не рухнула под его весом. Он еле стоял на ногах.