Попыталась улыбнуться Лиамеру, но не вышло. Точнее вышло, только с лицом у меня явно что-то было не то, потому что человек побледнел еще сильнее и сделал маленький шаг назад. Попыталась сесть — не вышло. Попыталась поднять руку и глянуть хотя бы на нее — нулевой результат. Меня что, связали?

— Только не говори, что тебя не устраивает, что я жива, и вы решили меня залить вашим зельем заживо? — мрачно спрашиваю у Дэмиана.

Мой ответ остается без ответа. Перевожу взгляд на Хемаха, тот заметно сглатывает.

— Ника, соберись, пожалуйста! Будет очень больно! — медленно проговаривает он и взмахивает кистями рук, как пианист перед началом выступления.

Вспыхнувший страх еще не успел сформироваться во что-то связное и вырасти до размеров паники, как зеленоватый туман приподнял меня над кроватью. Было такое ощущение, что плаваю в морской воде, а не в воздухе вишу. Надо признать, что очень даже приятное ощущение. Вокруг меня, поверх магии Хемаха материализовался перламутровый пузырь. Я уже видела такие. Это щит. Скосила глаза на Лиамера и с трудом разглядела собранное, напряженное лицо мужчины.

"Жесть какая!" — прокомментировала моя соображалка.

Ничего не успела сказать, даже подумать не успела, как началось…! Тот, кто хоть раз пользовался электрическим эпилятором в особо чувствительных местах, меня поймет. Для мужчин это ощущение можно сравнить с нанесением татуировки, когда кожа уже устала, и боль от единственного укола кажется намного сильнее, чем от насадки с несколькими иглами, используемой в первые минуты. Для тех, кто не испытывал ни то, ни другое, это ощущение можно сравнить с поверхностным порезом, когда только чуть-чуть сдирается верхний слой эпителия, а потом на место пореза попадает горячая вода. Еще это можно сравнить с глубоким пилингом кожи, только сильнее. В общем, сравнений сразу в голову пришло много, только от этого не легче. Стиснула зубы и терплю. Удалось чуть наклонить голову и завизжать от ужаса! Все мое тело, подозреваю, что и лицо тоже, было покрыто толстым слоем чего-то черного и блестящего, будто лаком или застывшим воском. Это что-то застыло на моем теле потрескавшимися кусками, и вот эти куски сейчас, по велению зеленого дыма, медленно отделялись от кожи, вместе с верхним слоем.

Да они меня свежуют заживо! На внутренней стороне черных сгустков оставались кусочки моей кожи и капли крови. Нет, снимали они явно не всю кожу, но и то, что делалось, радости не доставляло. Орать прекратила сама, потому что до меня достаточно быстро дошло, что убивать меня не собираются, а просто пытаются помочь. Чтобы не видеть этой сцены из ужастика, крепко зажмурилась и стиснула зубы. Нечего хороших ребят пугать. К тому же, все не так плохо. Если убрать зрение, как фактор воздействия на психику, то стерпеть боль можно. Пришлось раз десять напомнить себе, что это сон, прежде чем боль стала чуть тише.

Я успела много передумать, пока продолжалась процедура, даже где-то смирилась с ней. Надо просто перетерпеть, а потом Хемах, добрая душа, обязательно обезболит, и все будет хорошо. Или у меня получится заглушить неприятные ощущения. Если один раз получилось, когда проткнула себя, то и в этот раз получится. Только тут дело дошло до спины. Прекрасно помню свое видение перед появлением туннеля, там не было спины, если честно. От правого нижнего ребра наискосок до крестца просто срезали кусок плоти, оголив мышцы и кое-где позвоночник. Когда дело дошло до этого участка, я захлебнулась собственным криком. За время здесь я уже не раз испытывала самые разные ощущения, и почти под все подходит слово "боль". Но как ее ни описывай, боль всегда разная: бывает колющая, резкая, режущая, острая, ноющая. Эта была жрущая. Мне казалось, что за спину меня ухватил какой-то зверь с приличными зубами и не озаботился тем, чтобы оторвать от меня кусок, а жрал, не отходя от кассы. Почти в то же мгновение к ребрам приложился знакомый утюг. Черное пламя спешило на выручку. Я, конечно, понимала, что эта странная болезнь хочет меня защитить, но такая разная боль в разных местах. Внутри и снаружи! Честно говоря, думала, свихнусь. Не может сознание столько вынести за раз, но нет. Темнота и забытье не приходили. Я была в сознании. От боли перестала дышать, но ни меня, ни моих палачей, ни черное пламя это не заботило. Как можно думать о дыхании, когда вокруг только ад?

Все это просто не может быть сном. Такое не в состоянии породить ни одно подсознание. Все слишком реально!

"Э-э… начнешь верить в собственные глюки, и пути назад уже не будет!" — серьезно предупредила моя соображалка.

— Хемах, скорее сделай что-нибудь! — закричал явно Лиамер.

Слишком много всего произошло, чтобы я не научилась реагировать на подобные вопли. Глаза распахнулись мгновенно. Я все так же в воздухе. На постель с меня капает густая кровь. И похожа я… Н-да… лучше не стану описывать, представьте сами. Музеи анатомии сейчас есть везде, а фильмы ужасов слишком часто обыгрывали подобное. На руках узкие когти, вместо пальцев, с них тоже капает кровь, стекает с ладоней и рук. Даже пологие, почти незаметные шипы над грудью и те превратились в острые лезвия. Но, как я понимаю, для моего вида это нормально, что-то вроде защитного механизма. Лиамера явно напрягло что-то другое…

Догадаться было не сложно. С моего тела, с капель крови, даже с пятен на простынях струился красный дымок. Похожая картина будет, если капнуть в воду густой краски. Капля тоже сначала рухнет на дно, оставляя за собой подрагивающий шлейф. От этой картины в голове что-то щелкнуло, и я поняла, что подобного допускать нельзя. Эта моя магия, как крысы с корабля, ретируется из больного организма. Я уже была за гранью этого кошмара. Встречаться с туннелем снова не было ни малейшего желания. В реальности считается, что кровь — это жизнь. Здесь же магия — это жизнь. Ею пропитаны все маулихакти. Откуда я это знаю? Понятия не имею, просто знаю. Интуиция, чтоб ее!

Вспомнилась встреча со странной девушкой-парнем. Ее поцелуй или что-то на него похожее. А главным образом, тот восторг, который он за собой принес. Воспоминание мигом расцвело в голове всеми красками. Пропали мысли и страхи, забылись гнев, сомнения и все переживания с того момента, как проснулась в том храме. Даже боль от сдирания с меня бальзамирующего раствора казалась сейчас смешной. Грань понятия "счастья" давно пройдена и забыта, теперь — полное блаженство. Наслаждение на пике экстаза. Тут тебе и шикарный оргазм после секса с любимым, и возможность вытянуть ноги после долгого рабочего дня, и лицо, опускающееся на прохладную чистую подушку после горячей ванны — тут все, что способно принести мгновения упоения, в которых ты перестаешь существовать, тебя нет, а вокруг только это прекрасное состояние, только сейчас все это было еще и увеличено раз эдак в десять.

Блаженство пропало, ушло куда-то в глубины собственной души до следующего раза. Длилось недолго, но этого хватило, чтобы с лихвой перекрыть все негативные впечатления последнего времени. Снова навалилась слабость и легкая тошнота, боли почти не было, так… остатки прошлых мучений. Не стоит даже внимания обращать.

— Ой! — только и успела пискнуть я, падая с метровой высоты на кровать.

Хемах спохватился быстро. Меня почти сразу окутал зеленоватый дымок.

— Маулэя!

— Ника!

— Как ты? — железным тоном спросил безликий.

Как там, в песне поется? "Ах… Настоящий полковник!". Нет, все-таки что-то в этом парне определенно есть! Все здесь реагируют как-то странно на меня. Кто-то пугается, кто-то переживает, кто-то смотрит, как на диковинку, а этот обдает холодом и пренебрежением. Сохраняет лицо командира, даже там, где все его подчиненные теряются и ведут себя, как истеричные подростки. Нравится мне такой типаж. Такие достойны восхищения и уважения просто за волевой характер. И таких крайне мало. Иметь такого в членах семьи или партнерах по жизни — испытание не для слабонервных и на выносливость собственных убеждений, но просто издалека восхищаться мне никто не запрещал.