В полном соответствии со стратегией, давление усиливали подошедшие резервы. В бой вступила даже немногочисленная российская истребительная авиация, поднятая по тревоге с ближних аэродромов. При всех своих достоинствах, развить сверхзвуковую скорость в атмосфере карфагианские штурмовики не могли или не пытались, потому самолёты применялись только на скорости, начиная боевые заходы на солидном удалении от места основной схватки. Противника, пробовавшего расширить радиус сражения, перехватывали многочисленные воздушные патрули боевых флаеров. Но вот на сцене запоздало появились и гигантские танки, их задержали на позициях яростные атаки штурмовиков. Они и решили исход битвы. Шквал огня обрушился на десантные катера, в один момент уничтожив чуть ли не треть из них. И эт Фарлан скомандовал отступление. Особо препятствий чинить ему не стали, большинство потрёпанных десантников смогли эвакуироваться.

Сэмюэл и Рэм наблюдали за происходящим из штаба императора.

— Ну, вот и всё, — проговорил регент.

— Думаю, эскадра попытается отбомбиться ещё раз. Возможно, даже всерьёз.

— А если нет?

— Тогда пусть идут себе с миром, — с неприкрытой иронией ответил Сэм.

Синарианцы оправдали его прогноз. Когда мелкие объекты вернулись на крупные корабли, те начали формирование особого построения, чтобы в сторону планеты было направлено как можно больше орудий.

— Вариант альфа. Открыть огонь!

Доселе молчавшие и замаскированные противокосмические орудия, укрытые в самой защищённой части позиций альтамирской группировки войск, с адским грохотом послали в небеса два десятка секретных зарядов. Их энергетические товарки исторгли восемь непрерывных аннигиляционных лучей чудовищного калибра. Удар был страшен и сокрушителен. Два крупных корабля из десяти взорвались, озарив небеса кольцеобразными выбросами, третий развалился на части. В результате возникшей паники ответный залп получился слабым и безрезультатным, после чего эскадра начала быстро отходить от Земли. Командор, похоже, осознал, что всё это время он находился под прицелом…

Радары зафиксировали удаление противника. Сэмюэл скомандовал дать им прощальный залп, без попаданий, и только аннигиляторами. Кассиопейцы прониклись, высоко оценив возможности дальнобойности — отходили группой, не пытаясь делать что-то ещё.

— Поздравляю с успешным завершением кампании, экмонсоэро, — громко произнёс император, — напоминаю, мы должны удостовериться в полном отсутствии противника в Солнечной системе. Подразделениям приступить к зачистке сектора обычным порядком.

Ждали около двух недель, но более контакта не состоялось ни в одной точке земного шара. Кассиопейская эскадра удалилась за орбиту Юпитера и исчезла с радаров, ушла в гиперпространство. В течение следующей недели македониане полностью свернули своё присутствие на Поверхности, оставив только укреплённую базу на месте альтамирской группировки, там, где был проделан искусственный выход через Пещеру.

Война пока закончилась. Пока.

В эти дни, ознаменовавшиеся победой македонианских войск, я сидел во дворце, как какая-нибудь тыловая крыса, занимался тренировками и просматриванием сводок с Поверхности сначала о подготовке, а затем и о ходе сражения. Изредка, когда попадала смена, выезжал на патрулирование южных районов Капуа, как положено по законам военного времени. Обычно во время таких патрулирований слегка щемило сердце при мысли о том, что моя возлюбленная и безответная любовь «в одном флаконе» находится совсем недалеко, вот за теми рядами гигантских многоэтажек, рукой подать. Да, я тосковал по ней, по этому ангелу, увиденному лишь дважды, но, тем не менее, глубоко запавшему в душу, хотя, если рассудить здраво, то непонятно, почему, ведь надежды на взаимное чувство с её стороны было так мало… Судя по новостям светской хроники, она разогнала всех своих ранних поклонников, разорвала почти все старые связи, с головой окунулась в работу, — поездки, гастроли, съёмки, — словно сама не рада была тому, что отвергла меня. Перемены в её жизни неизменно повергали в шок всех знакомых и привлекали внимание массы хроникёров. Зачем ей это было нужно?

Изредка я заезжал и к матери, она устроилась работать в геологическую исследовательскую партию, с увлечением изучала географию и геологию Союза, постоянно занималась. Скоро должны были состояться приёмные экзамены в соответствующий институт. Словом, и здесь пригодилась её специальность. Однажды, за два дня до окончания дежурства македонианских легионов на поверхности, я в очередной раз приехал к ней. Мама сидела за столом, заваленным книгами и конспектами, устало улыбаясь.

— Андрюша, привет! Я по тебе соскучилась. Что-то давненько не приезжал уже. А я всё сижу, зубрю.

Она усадила меня за стол на кухне, принялась доставать чайные чашки и печенье.

— Я, наверное, первый геолог с Поверхности, подробно и точно знающий настоящее Подземелье, — она улыбнулась, — за такие сведения любая разведка «оттуда» согласится на сделку с дьяволом. У меня послезавтра экзамен, а потом партия выезжает на раскопки, на остров Последнего Правителя, так что в ближайший месяц мы с тобой не увидимся. Говорят, там нашли ещё один древнейший город. Страшно подумать, этим городам по нескольку десятков тысяч лет, на Поверхности никогда не было ничего подобного. Максимум две-три тысячи, а ранее только могильные курганы и стоянки. Но по нашей истории здесь тоже известно намного больше.

— Так ты же вроде по географии и геологии, причем тут раскопки?

— Мы работаем в тесном контакте с археологами, нам интересно, как выглядел древний Подземный мир, он не неизменен в такой дальней перспективе. Ведь только по аналогиям можно определить, что ждёт Союз в далёком будущем.

— Да, мне этого не понять… Я живу днём сегодняшним, планирую не больше, чем на месяц вперёд. Далёкие времена завораживают душу, конечно, но ненадолго.

— Андрюша, пока вспомнила! Я хотела показать тебе одну вещь.

Мама ушла в комнату, что-то достала из ящика стола, судя по доносившимся до кухни звукам, принесла и положила передо мной. Это была агитационная брошюра, выпущенная тиражом в несколько десятков тысяч экземпляров и разосланная по многим учреждениям страны, у нас в комнате отдыха при штабе легиона лежала такая же. Выделялась неделя на изучение, а затем предполагалось провести голосование на тему, подходит ли эта брошюра для наглядной агитации на поверхности, похоже, после вылазки и сражения император решил начать что-то делать для объединения Земли. Там были красочные фотографии ландшафтов подземного мира — суперсовременных улиц мегаполисов, роскошных частных домовладений окраин, пейзажи дикой природы, морского побережья, заводов, фабрик, плантаций и много чего другого, больше полусотни страниц. Единственное, чего не было, — ни малейшего упоминания о военной мощи Империального Союза. Только в панорамную фотографию Большого Македонианского залива, занимающую целый разворот, вместе с гражданскими судами на нём, случайно на задний план затесался лёгкий учебно-боевой крейсер Капуанской Эскадры, но его почти не было видно. Мама открыла последний разворот, — посвящение императорской Семье, — Рэм, Сэмюэл и Селена во всей своей красе, с решительным и упорным взглядом все трое, держась за руки. От фотографии так и веяло гордостью и патриотизмом. Как-то удалось скомпоновать снимок, что пафоса в нём совсем не проглядывалось.

— И что, не знаешь, как проголосовать? По-моему, здорово подходит, если мы хотим убедить землян в том, что ничего кроме хорошей жизни и блестящих перспектив в будущем мы им не несём. А если есть какие-то соображения, их вполне можно самостоятельно сообщить редакции.

— Я тоже так думаю и не считаю, что тебя можно обвинить в незаконной агитации, — шутливо произнесла она и с этими словами положила рядом с изображением Семьи ещё одну фотографию.

Это был мой отец, высокий широкоплечий мужчина, в обнимку с матерью и со мной, тогда совсем малышом, доверчиво прижавшимся к ним. Этой старой семейной фотографии я уже давно не видел, и она привела меня в умиление, сцена была такой трогательной, особенно сейчас, когда отца нет… Будет ли когда-нибудь у меня своя семья? Жена (Эллия, конечно), ребёнок. А может, и не один… Но скорбно-приятные мысли были прерваны резко бросившимся в глаза сходством отца с Рэмом и Селеной, просто поразительным сходством. Если вживую только мелькало что-то подобное, то сейчас, положив снимки рядом… Сэмюэл, правда, был совсем на него не похож, но он сводный брат, первый ребёнок первой жены императора Аурея XVIII Наталиэн Бугенвиль, причём не его сын, император женился на женщине с ребёнком. Их не объединяет другого родства, кроме формального, и отцы, и матери разные. Иначе на руку принцессы он бы претендовать не мог. А в силу отсутствия крови Ауреев, и на престол без неё тоже, согласно старым монархическим законам. Давняя запутанная история, хотя в жизни обеих цивилизаций случалось и похлеще.