Атакуют они сразу после того, как я загляну в салон и произведу два выстрела: в водителя и князя. Если я замешкаюсь, то они нападут немедля, а потом доделают мою работу.

Автомобиль князя въехал в арку и остановился рядом со мной. Время замедлилось. Все звуки затихли. Дыхание и сердцебиение выровнялись и вошли в такт. Я начал работать на одних рефлексах. Главная задача — снять снайпера. Если я это сделаю, то всё остальное будет просто.

Я медленно открыл дверь, оставшись у левой стороны капота. Пистолет в левой руке. Так сейчас удобнее. Между мной и снайпером — бронированная дверь и ему видна только моя голова. Рука с пистолетом изгибается в салон. Первый выстрел — точно в висок водителя, второй — в переносицу князя.

И тут я увидел его. Сын князя. Восемнадцатилетний пацан. Видимо, старший Рокотов первый раз взял его с собой в клуб. Он спокойно сидел возле мертвого отца и с холодной яростью смотрел на меня. В его глазах не было страха, а рука уже тянула пистолет из кобуры убитого родителя. И вот здесь я понял, что это конец. Я упустил спасительные доли секунды. Снайпер уже плавно нажимал на спусковой крючок, а сзади двое убийц быстрым шагом входили в арку, доставая стволы. Третий оставался за углом для подстраховки.

Даже на заклинание перемещения теперь нет времени. Будучи магом наивысшего пятого уровня, я мог бы просто исчезнуть, переместившись в укрытие. Заклинание было заранее подготовлено, но, чтобы его активировать, требовалась хотя бы пара секунд, которых у меня, как назло, уже не было.

Ну уж нет! Так просто вы меня не возьмете! Я все-таки попытаюсь выкрутиться.

Первым делом я наложил на княжича черную метку. Задание надо было выполнить любой ценой. Так меня учили. Так сработал рефлекс убийцы. Это мощнейшее проклятие пожирает душу за считанные секунды, оставляя только пустую телесную оболочку, которая умирает за пару дней.

Одновременно с этим я просунул пистолет под мышкой и вышиб мозги киллеру, который находился прямо за мной. Поворот ствола на тридцать градусов вправо и второй убийца падает с простреленной переносицей. В то же самое время я прикрываюсь дверью от снайпера. Я знаю, что пули у него разрывные, а поэтому уверен, что бронированное стекло они не пробьют. И вот тут я просчитался.

Кто бы ни сидел по другую сторону оптического прицела, он был очень опытным и прозорливым. Снайпер выдал себя за другого, полностью скопировав его ауру. Это ввело меня в заблуждение относительно методов его работы.

— Неужели сам начальник отдела пожаловал? — пронеслось у меня в голове, когда первая бронебойная пуля пробила стекло и сломала мне ключицу, а вторая — уже разрывная — выбила фонтан крови из сонной артерии.

А через пять секунд я умер.

Но, как бы это странно не звучало, мгновение спустя я открыл глаза в автомобиле князя Рокотова рядом с его телом. На вопросы «Что за чертовщина?» и «Как вообще такое возможно?» времени не было. Я видел, что к задней двери, за которой я сидел, приближается киллер, который до этого оставался на подстраховке.

Перехватив поудобнее пистолет убитого отца, я матюгнулся с досады, уставившись на свою кисть. Такой слабой рукой я вряд ли смогу полностью сдержать отдачу, и тогда пуля не попадет, куда нужно. Выход нашелся быстро: я прижал кисть к подлокотнику, уперев в него заднюю часть ствола. А после этого прикрыл пистолет полою пиджака.

Надо было убить противника одним выстрелом. Да еще так, чтобы он не успел спустить курок даже на рефлексах. Идущий ко мне человек держал оружие в правой руке, а значит надо поразить двигательную зону коры левого полушария. С того места, где находился мой пистолет, целить нужно чуть выше левой ноздри. Задача понятна, а остальное уже дело техники.

Я закрыл глаза и расслабился. Киллер должен видеть, что я в отключке. В этом случае он будет уверен, что я не представляю опасности, и это может дать мне пару дополнительных секунд.

Я услышал, как медленно открывается дверь машины. Приоткрыв на маленькую щелочку одно веко, я сначала увидел ствол, ищущий свою цель, а потом в проеме на какую-то долю секунды мелькнуло лицо киллера. Сделал он это молниеносно, чтобы верифицировать цель и скорректировать направление выстрела. Но, все-таки, заметив мое беспомощное состояние и черную метку у меня на лбу, он задержался чуть дольше, чем нужно. И в этот момент я нажал на спусковой крючок.

Резкий звук выстрела наполнил внутреннее пространство автомобиля. И одновременно с этим на лице киллера появилось небольшое отверстие чуть выше того места куда я метил. Выстрелить в ответ он так и не успел.

В следующую секунду я молниеносно перелез на переднее пассажирское сиденье, уронил голову водителя на клаксон и вжался в пол под бардачок. То место, где я только что лежал, вспахала бронебойная пуля снайпера.

Еще один выстрел — это максимум, что может сейчас позволить себе стрелок. Да и то, если он очень рисковый. Так и есть: пуля врезалась в переднее сиденье и, если бы оно не было усиленно броней, то я бы умер во второй раз.

Через минуту, может чуть больше, здесь будет группа зачистки. Да и то, если к этому времени не среагируют гражданские или охрана Императорского клуба. Клаксон машины, придавленный головой водителя, гудел не умолкая.

Я решил не полагаться на авось и, выскочив из машины, побежал из арки. За углом, в десяти-пятнадцати метрах отсюда — имперский банк с профессиональной и многочисленной охраной. Если успею забежать внутрь, то можно считать, что первый раунд за мной.

Несколько зевак уже осторожно заглядывали в темноту арки. Я промчался мимо них и припустил к банку. Тело не хотело слушаться. Ощущение было такое, словно я только что проснулся с одрябшими конечностями. Движения были медленными, ленивыми и сонными. Сердце бешено колотилось, а дыхания катастрофически не хватало.

Я влетел в банк и, дико вращая глазами, побежал к посту охраны. Пара мужчин в строгих черных костюмах опасливо потянулись к оружию.

— Помогите… полицию… убийство… — это все, что я смог выдавить из себя, пытаясь восстановить дыхание и в тоже время остервенело показывая в сторону улицы.

Меня сразу же завели в служебное помещение, чтобы не пугал клиентов. Бросив на меня оценивающий и одновременно удивленный взгляд, охранники не стали задавать лишних вопросов. Один из них сразу же схватился за телефон.

Ну вот и все. Можно расслабиться и попытаться осмыслить произошедшее. Я огляделся по сторонам и замер. Сбоку стоял шкаф с зеркальными дверями, а из отражения на меня смотрел сын князя Рокотова со страшной отметиной на лбу: три багровых полосы над правой бровью — черная метка, неотвратимое смертельное проклятие.

Теперь я понял, почему на меня так вылупился один из охранников. Я демонстрировал, мягко говоря, очень нетипичное поведение для человека, который сейчас должен лежать мертвым. Интересно, доктор сможет списать это на адреналин или, скажем, на то, что проклятие задело меня только вскользь? Во всяком случае, надо поддержать эту легенду, да поубедительнее.

Скажем, дело было так: я из последних сил добежал до банка, успел рассказать обо всем охране и тут же лишился чувств. А дальше чудесным образом меня вернет к жизни один из врачей, чем подтвердит свое небывалое мастерство и квалификацию. А на следующий день будут громкие заголовки в сми, что такой-то доктор впервые в истории спас пациента с черной меткой. И этот самый эскулап будет потом всем и каждому с пеной у рта доказывать, что жив я только благодаря ему.

Именно это мне сейчас и нужно. Лишние вопросы о том, почему я остался в живых, мне теперь совсем ни к чему. И, чтобы как можно убедительней поддержать свою легенду, я повалился на пол вместе с табуретом, на котором сидел. Второй охранник сразу стал вызывать скорую помощь. А, судя по тому, что первый только что повесил трубку, полиция была уже в пути.

Я вошел в транс и замедлил все процессы организма, чтобы, как можно натуральнее, сойти за потерявшего сознание человека. Далось мне это гораздо труднее, чем обычно. Но после этого у меня хотя бы появилось время, чтобы все, как следует, обдумать.