– Я не знаю, не знаю, – бормотал он, – это было как наваждение… Я думаю, что она меня приворожила… Я виноват, страшно виноват, но не отталкивай меня!

– Ты виноват, и жизнь наказывает тебя: за меня, за нас, – глаза женщины блеснули мстительным торжеством. – Ты умрешь в канаве. Ты не нужен нам. Уходи прочь, жалкий, беспомощный, подлый человечишка. Мы не станем за тобой ухаживать, ты не стоишь того, чтобы кто-то подал тебе стакан воды. Я рада тому, что с тобой произошло. И жалею только об одном: что возмездие нашло тебя так поздно. Ты успел пожить в свое удовольствие, гаденыш, ты развлекался, когда я гнула спину и ползала на карачках, чтобы вырастить наших детей. Я болела и страдала, я не смела на себя потратить лишнюю копейку – а тебе не было дела до того. Сдохни же теперь, падаль. Поди прочь!

Дальше мужчина упал, закрыв лицо, а женщина с видимым удовольствием стала пинать его ногами и в конце концов выпинала за дверь.

Вот, выходит, в чем дело: женщина живет под гнетом чувства мести, она мечтает о том, что когда-то оставивший ее муж окажется в плачевном положении, придет к ней, станет плакать и проситься назад – и вот тогда она выгонит его, поглумится над ним, выскажет все, что в течение многих лет накипало. Несомненно, что этот человек ушел из семьи давно, но его бывшая жена так и не смирилась с ситуацией, не научилась жить без него, своей автономной жизнью, не отпустила его. Я обнял свою маму и сказал ей:

– Знаешь что? Скажи этой женщине, чтобы она делала, что хочет, но перестала сердиться на своего мужа и желать ему зла. Когда она думает о нем, злость накапливается в ней и превращается в воду. Излишки воды разливаются по ее рукам и ногам, делают одутловатым и некрасивым лицо, мешают ей ходить, дышать, жить. Ты выгоняешь из нее скопившуюся воду травами и массажем. Но вода появляется снова, когда она думает о муже и злится. А она думает о нем всегда.

Мама поцеловала меня и пообещала передать мои слова пациентке.

Примерно через месяц мама рассказала, что женщина, услышав о необходимости отказаться от планов мести бывшему мужу, была потрясена. Сначала она категорически отрицала, что продолжает думать о нем и сердиться на него. Потом расплакалась и с горечью рассказала о том, что он пятнадцать лет назад бросил ее с детьми-подростками «ради своих чертовых развлечений». «Этот негодяй обязательно должен быть наказан, – твердила она как заведенная, – я успокоюсь только тогда, когда увижу, как эта тварь издыхает». Мама пояснила, что, стимулируя эти свои настроения, женщина наносит вред не бывшему мужу, а самой себе: неизвестно, что происходит с ним, а вот у нее появляются все новые и новые отеки, и она перестанет страдать от них только тогда, когда перестанет думать о муже и его предательстве.

Женщина впала в оцепенение, она явно не была готова к такому повороту событий и обещала обо всем подумать. Она долго не приходила к маме после этого, а когда пришла – была в еще худшем виде, чем прежде. Она сказала: «Я почти месяц боролась с собой – все тщетно. Я не могу и не хочу забыть его и то зло, которое он причинил мне и моим детям. Пусть я умру, но я не перестану хотеть ему отомстить. Я хочу, чтобы у него было все плохо. Я хочу, чтобы он мучился. Я ненавижу его, и без этой ненависти жизнь моя потеряет всякий смысл». Мама предложила женщине хотя бы местную помощь – снять отеки подручными способами, но та отказалась: какой смысл выгонять сегодня воду, которая вернется завтра – а она обязательно вернется.

– Как же быть, Рушель? – спросила меня мама. – Что можно делать для людей, которыми владеют разрушающие их чувства? Как избавить несчастных от страстей?

– Не знаю, – с грустью ответил я.

Я и сейчас этого не знаю, как не знал тогда. Если человек на чем-то зациклен, отдает себе в этом отчет и не хочет «расцикливаться», для него ничего нельзя сделать. Он выступает по отношению к себе в роли злого волшебника, сам себя как бы заколдовывает. Но кто может снять с него эти чары, заклятия, наложенные им же самим? Очевидно, что только он сам. А для этого ему надо захотеть снять с себя чары. А для этого надо понять, что именно он их на себя наложил. А для этого надо трезво взглянуть на ситуацию и четко понять, что действительно хочешь ее изменить.

Но видите ли, какая штука: большинство людей, испытывающих моральные и нравственные страдания, обиды и прочие негативные чувства, живущие во власти негатива, вовсе не хотят что-либо менять. Они думают (и говорят, порой жалуются): «Ах, я так страдаю!» – но это вовсе не значит «я хочу перестать страдать». Довольно часто значение этих слов таково: «посмотрите на меня, какой я бедный!», «пожалейте меня!», «ничего от меня не требуйте!», «я ничего не могу и не стану делать!», «оставьте все меня в покое!» Люди получают немало бонусов, страдая, – это факт. Потому и не хотят отказываться от своих страданий, не могут и не хотят напрячь свою волю, чтобы изменить ситуацию, вызывающую страдания.

По моему глубокому убеждению, вообще нельзя помочь человеку помимо его воли. Это на всех возможных уровнях: и соматики, и психосоматики, и уровне житейских проблем, личной жизни и т. д.

Если человек не хочет выздороветь – вы его

не вылечите.

Если человек не хочет развеселиться – вы его не развеселите.

Если человек не хочет быть богатым – вы его не обогатите.

Если человек не хочет любить – вы его не влюбите.

Люди всегда делают только то, что они хотят.

P. S. Меня часто спрашивают, как простить и отпустить человека или ситуацию. Это очень нелегкая задача. Казалось бы, звучит совсем простенько: прости его (ее), не думай более об этом человеке, живи своей жизнью. Но как это, оказывается, сложно на деле осуществить, если, в общем, и жил надеждой, что о тебе рано или поздно вспомнят пусть не по любви, так хоть с горя. Как перестать думать о человеке, мысленно к нему обращаться, говорить с ним, болезненно отслеживать перипетии его судьбы? Дорогие читатели, зацикленность на ком-то (чем-то) – своего рода навязчивость (не в оценочном плане, я сейчас применяю психотерапевтический термин). Причины возникновения навязчивостей у разных людей разные, а соответственно, и методы избавления от навязчивостей подходят для разных людей разные. Экспериментируя дома со своей зацикленностью, вполне можно сделать себе не лучше, а хуже, усугубить ситуацию, загнать себя в угол. (Не хочу вас пугать: это случается не слишком часто, но все же случается.) Поэтому лучше не рисковать, пытаясь стать самому себе помощником; обращайтесь к специалистам, заподозрив у себя навязчивость, выражающуюся в неотступных, словно помимо вашей воли возникающих мыслях о чем-то или ком-то. Хотите быть здоровы физически, оздоровить свою жизнь – избавляйтесь от таких вещей, как бы они в вас ни вросли.

А вот если, как та женщина с отеками, скажете себе: нет, я не желаю избавляться от своих навязчивостей, потому что они составляют смысл моей жизни, – что ж, тогда будьте готовы к разнообразным клиническим последствиям нескомпенсированных навязчивостей.

Возможно, вам интересна судьба той женщины? К сожалению, я ничего о ней не знаю – сколько она прожила в таком своем состоянии, удалось ли ей все-таки из него как-то выйти и пр. Надеюсь, что все-таки удалось.

Я только что рассказал вам историю об отеках. Это удивительно, насколько связаны наши психические процессы с соматическими! Душевные тревоги, настроения, нездоровье практически всегда трансформируются в болезни физического тела. Впрочем, верно и другое: физиология тоже влияет на психику, то есть стоит нам подцепить какую-то инфекцию, к примеру, или пораниться, тотчас же происходят некие сдвиги в нашем психическом состоянии, меняется нервноэмоциональный статус и пр.

Вопрос о том, что первично, а что вторично применительно к анализу взаимовлияния тела и души, не имеет ответа – практически как вопрос о первичности курицы или яйца. Это настолько взаимоперетекающие ипостаси человека, что порой бывает трудно понять, где заканчивается одно измерение и начинается другое.