Но страшным было ее пробуждение, когда она осознала все, что случилось.

Ей стало зябко после того, как она проснулась: в лесу было холодно и сыро. Какие-то странные перемены произошли в ее теле, и, казалось, оно больше уже ей не подчинялось.

Где она? Куда девались постель и одеяло? Несколько мгновений Эмбер пребывала в неведомом пространстве, между сном и бодрствованием, утомленная чувством удовлетворения, наполнявшим ее тело. И все же она пыталась, хоть и слабо, припомнить, что же с ней произошло.

Что-то тяжелое лежало на ее талии, прижимая к земле. Эмбер попробовала сбросить с себя непонятный груз, но ей это не удалось. Она открыла глаза и вскрикнула… Загорелая рука Джейка лежала на ее животе. Застыв от ужаса, она наблюдала, как эта рука поползла вверх, к ее обнаженной груди.

И тут Эмбер все вспомнила. Забыв о мучившей мигрени, она освободилась наконец от давившего ее груза и, затаив дыхание от страха, ждала, когда он проснется. Но Джейк лишь немного пошевелился и пробормотал что-то во сне может быть, ее имя.

Замерев от ужаса, она наблюдала, как он искал сквозь сон потерянное им тепло и, не найдя ничего другого, кроме скомканной комбинации, прижал ее рукой; дыхание его стало равномерным, и он продолжал сладко спать.

Бежать! Скорей бежать! – мелькнуло в ее голове, словно так можно было изменить то, что случилось. Ее платье, выпачканное в земле, валялось поблизости. Но что ей до того? Дрожащими руками она натянула его на себя.

Кое-как пытаясь поднять замок молнии на спине, она защемила тонкую прядь золотисто-каштановых волос и чуть было не закричала от боли, но, вовремя спохватившись, взглянула на спящего: он продолжал мирно спать.

Куда подевались ее туфли? Эмбер беспомощно озиралась по сторонам… Ей не найти их в предрассветной серой мгле. Ну и что же? Она пойдет босиком.

Обойдется и без комбинации, которую продолжала сжимать сонная рука Джейка.

Нельзя рисковать из-за клочка шелковой ткани. Ей казалось, что самое важное в данный момент – не разбудить Джейка. Если ей удастся незаметно исчезнуть, думала Эмбер, она спасена.

Но вдруг девушка почувствовала, что ей трудно покинуть эту маленькую лесную прогалину, словно бы часть ее души оставалась здесь. Словно бы человек, которого она покидала, был ее возлюбленным, а не посторонним…

Эмбер взглянула на спящего, чье тело она так близко узнала, хотя его самого и не знала по-настоящему. В полумраке, к которому уже привыкли ее глаза, она различала это тело, беззаботно раскинувшееся на мягком мху; одна рука все еще была согнута, будто Джейк продолжал ее обнимать. Его нагота не оскорбляла: он, точно языческий бог лесов, полностью вписывался в окружающую обстановку.

Глядя на него, Эмбер почувствовала, как ее снова влечет к нему, и, покраснев, отвернулась и поспешила прочь. Как смеет она допускать такие порочные мысли, когда послезавтра состоится ее свадьба с Саймоном? И как она сможет?.. Но Эмбер не была готова думать об этом. Отгоняя от себя подобные мысли, она начала спускаться с холма.

Когда она подошла к дому, уже почти рассвело. Казалось, душа ее, как и тело, стала бесчувственной; той легкости, с которой она углубилась в лесную чащу, уже не было.

И все же, все же… Какие-то новые ощущения витали вокруг нее и в ней самой… На мгновение они ее покинули – с возрастающим ужасом она взглянула на свои руки.

Смертельная бледность покрыла ее щеки.

Обручальное кольцо было потеряно.

– Обручальное кольцо?! О, Эмбер, не может быть! Ты его потеряла в лесу?

Почему же ты не вернулась, чтобы найти его?..

Привалившись к столу в кухне у Сандры, Эмбер безнадежно глядела на третий палец левой руки, напрягая усталый мозг, чтобы более-менее правдоподобно объяснить потерю кольца.

– Я не смогла вернуться, – честно призналась она. – Я заметила, что его нет, уже здесь и… Я так устала, Сандра, я просто не в силах была вернуться.

– Она устала! Это какой-то бред! Бормочет что-то о зачарованных лесных прогалинах, о языческих богах и Бог знает о чем еще! – Сандра помолчала в нерешительности. – Ты должна мне все рассказать, что там с тобою случилось.

На тебя, видимо, кто-то напал. Надо вызвать полицию.

Эмбер отхлебнула еще один глоток крепкого кофе, прежде чем начала возражать. Но подруга была настроена решительно.

– Послушай, я жалею, что не обратилась в полицию сразу же, как только ты вернулась… ты была какая-то странная… Я даже подумала, что в ночном клубе кто-то подсыпал наркотик в твой бокал.

– Никто мне ничего не подсыпал, я пила лишь вино. Я просто перебрала.

Эмбер почувствовала, что щеки ее загорелись: она не привыкла лгать. 

– Я слишком много выпила и решила, что если прогуляюсь в лесу, то протрезвею. Но я заблудилась и упала на какую-то скамейку и там забылась на мгновение. Вот и все.

Повторяя одно и то же без конца, она убеждала себя, что говорит правду.

Но Эмбер понимала: забыть о том, что с ней произошло, забыть о его прикосновениях к ее телу, она не сможет никогда, как бы ни уговаривала самое себя. Даже после того, как приняла ванну и сменила одежду, Эмбер ощущала поцелуи Джейка, словно они были отпечатаны на ее коже.

Следы позора. Но хуже всего было то, что в душе ее сохранилась память о восторге, который она испытала, и жажда вновь ощутить то блаженство, что он ей подарил. Унаследованная от матери жажда любви, дремавшая где-то в глубине ее существа, была разбужена Джейком Фарреллом. Материнское наследие: не считаться с моралью и порядочностью, ставить превыше всего желание и страсть…

– Я тебе не верю, ты не была пьяна, Эмбер. Я ведь наблюдала за тобой, ты выпила меньше меня. Однако я не отправилась одна бродить впотьмах, не падала на скамейки и не теряла драгоценных колец.

Тон подруги свидетельствовал о том, что она не поверила Эмбер. Сандра была упрямой, и если уж на чем настаивала, то переубедить ее было трудно.

– Ты бродила там целых три часа! Но, ради Бога, в этом лесу невозможно заблудиться, его ничего не стоит обойти за десять минут. И не болтай ерунды, что ты «размышляла». Это не лезет ни в какие ворота. Я знакома с людьми, которые любят «поразмышлять», но они не приходят в мой дом около трех часов утра с таким видом, будто три раза обогнули земной шар.

– Я же сказала тебе, я упала…

– На скамейку? Да, сказала, значит, там ты и потеряла кольцо? Не говоря уже о паре туфель и комбинации? – Эмбер побледнела, а Сандра заговорила теперь с сочувствием. – Помнишь, я помогла тебе раздеться? – добавила она. Эмбер, бедняжка, я понимаю, что ты сейчас испытываешь. Ты боишься, что свадьба твоя прогорит, и не знаешь, как на все это прореагирует Саймон. Но, пойми, ты ведь не можешь сделать вид, что ничего не произошло. Саймон тут же заметит, что нет кольца, и, кроме того, тебе необходимо… – Сандра опустила глаза. – Тебе надо пройти обследование у врача. Ради всего святого, Эмбер, если тебя изнасиловали, может оказаться, что ты беременна.

– Нет, нет, он меня не насиловал!

На этот раз, хотя Сандра могла неверно истолковать ее слова, в них была доля истины.

– Слава тебе Господи! Значит, какой-то мужчина с тобою все-таки был? И что же произошло?

– Да… – неохотно призналась Эмбер. – Кое-что произошло, но я хочу все забыть.

– Забыть! Если в лесу бродит некто и нападает на женщин, то об этом надо сообщить в полицию! Ведь это может повториться!

– Ничего не повторится. – Эмбер казалось, что она пробирается через болото, перескакивая с одного безопасного места на другое. – Это же не посторонний человек, я его прекрасно знаю. Он рассердился на меня за то, что я выхожу замуж за Саймона, вот и все.

Она говорила чистую правду. Но почему Джейк Фаррелл мог на нее рассердиться, ей самой не было ясно. Она лишь чувствовала, как пылает в нем злость.

Эмбер вздрогнула.

– Но он не… Он не стал бы меня насиловать. – И это тоже была чистая правда. Ему незачем было ее насиловать: она сама жаждала его объятий. Сандра, прошу тебя! Неужели ты считаешь, что начинать супружескую жизнь следует с полицейского участка? – Кажется, Сандра согласилась с ней. Обещай мне, пожалуйста: Саймон может прийти с минуты на минуту, я не хочу, чтобы он…