С точки зрения современной грамматической нормы, следование авторской воле Сологуба в вопросе написания однородных сказуемых с сочинительным союзом и неизбежно приведет к пунктуационному хаосу. Об этом свидетельствует опыт последнего прижизненного издания романа (1926) и современного, подготовленного В. А. Келдышем и М. В. Козьменко, см.: «Мелкий бес». М.: Художественная литература (1988). Чтобы избежать дополнительных грамматических ошибок и одновременно сохранить все своеобразие классического текста — произведения конкретной исторической эпохи и культурной ориентации, в настоящем издании было принято компромиссное решение.

Основной текст романа «Мелкий бес» печатается без учета отмеченной особенности авторской пунктуации и в соответствии с современной грамматической нормой. Зато в ранней редакции романа авторская пунктуация сохраняется и текст воспроизводится по оригиналу — беловому автографу романа (РНБ. Ф. 724. № 2–3).

В настоящем издании также сохраняется авторское написание (через дефис) словосочетаний, наподобие: щеголевато-одетый, суетливо-убегающий, нарочитовизгливые и т. п., хотя они и противоречат грамматическим нормам. По-видимому, с точки зрения Сологуба, образование новых слов посредством соединения в одно сложное слово наречия и причастия или наречия и прилагательного давало новое качество смысла, которое невозможно было выразить при раздельном написании предлагаемых им слов. В седьмом издании совмещаются разные способы передачи внутренней речи героя: либо по правилам написания прямой речи, либо она вообще не выделена. В настоящем издании в подобных случаях в основном тексте сохраняется написание по седьмому изданию, в тексте ранней редакции — по оригиналу.

Авторская корректура сохранилась не в полном объеме — без окончания XXVIII главы и последующих глав. Пунктуация и написание словосочетаний в этой части текста были приведены в соответствие с принятой авторской нормой по седьмому изданию романа и оригиналу.

В седьмое издание романа Сологуб внес изменение в написание имени Недотыкомка. Во всех прижизненных изданиях (за исключением седьмого, девятого, а также посмертных) это слово последовательно печаталось со строчной буквы. В корректуре седьмого издания на странице 328 (глава XXV), внизу под фрагментом, начинающимся словами: «Передонов придумал средство: намазал весь пол клеем, чтобы Недотыкомка прилипла…», имеется авторская помета: «С этого места имя Недотыкомка становится им(енем) собственным, с большой буквы». Помета обведена карандашом. Вот почему в настоящем издании написание имени Недотыкомка принято в соответствии с авторской волей.

Во всех переизданиях Сологуб последовательно сохранял язык произведения, который, с точки зрения нормы, не является строго литературным: язык романа насыщен просторечиями, диалектизмами и конструкциями, построенными не по правилам грамматики, в соответствии с особенностями разговорной речи и провинциального вкуса.

В работе над языковой тканью «Мелкого беса» писатель стремился к «ненормативности»: с этой целью он делал многочисленные выписки из словаря В. И. Даля (см. об этом выше в разделе «История текста романа „Мелкий бес“»), собирал просторечные формы, записывал разговорную речь знакомых и затем вводил этот материал в текст романа. В октябре 1898 года Сологуб писал А. А. Коринфскому: «Под влиянием газетного языка и под тяжелым грузом усердно вносимых в язык чуждых примесей наша речь становится какою-то тусклою, чахлою; мало у кого русская речь развертывается во всей силе и красоте. А между тем в русском языке, в областных говорах, в старых книгах есть удивительные по красоте словечки, сочные, благозвучные, меткие, такие, которые должны были бы войти в книжную прозу и в разговорный язык, весьма у нас неточный».[412]

В настоящем издании текст романа «Мелкий бес» воспроизводится с сохранением всех локальных особенностей словоупотребления и отраженных в нем специфических речевых отклонений от литературной нормы, а также ритмико-синтаксических особенностей стиля Сологуба. Просторечные и диалектные слова (по необходимости) сопровождены в примечаниях отсылкой на «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля. В 4 т. (М.: Терра, 1995) и «Словарь русских народных говоров» (Л., СПб.: Наука, 1965–2001; издание продолжается), с указанием тома или выпуска.

При составлении примечаний был учтен опыт комментированного издания «Мелкого беса» (Вступ. статья В. А. Келдыша. Подгот. текста и коммент. М. В. Козьменко. М.: Художественная литература, 1988).

…но без последних глав… — В журнале «Вопросы жизни» (1905. № 6–11) были напечатаны главы романа I–XXIII; дальнейшая публикация «Мелкого беса» была остановлена в связи с прекращением издания журнала.

Одни думают, что автор… изобразил себя в образе учителя Передонова. — Это предположение неоднократно высказывалось в критической печати о романе, ср., например: «Передонов — есть борьба с передоновщиной — и для тех, кто знаком с литературными признаниями автора, совершенно ясно, где Сологуб ощутил ее больше и всего страшнее: в себе самом. Передонов — это Федор Сологуб, с болезненной страстностью и силой изображенный обличителем того порочного и злого, что он чувствовал в себе» (Горнфельд А. Недотыкомка /Товарищ. 1907. № 242. 14 (27) апр. С. 3; Горнфельд А. Книги и люди. СПб., 1908. С. 35); «Сологуб ненавидит Передонова, ибо в Передонове много Сологуба. „Мелкий бес“ — беспощадная и кровавая борьба Сологуба с сидящей в нем самом передоновщиной» (Пильский Петр. Федор Сологуб // Свободная молва. 1908. № 2. 28 янв.); на «несомненное духовное сходство автора с героем романа Передоновым» указывал также Вл. Кранихфельд: «…поставить фигуру Передонова во всю ее натуральную величину, обрисовать ее во всех ее деталях, мог только писатель, выносивший всю передоновщину в недрах собственного своего существа» («Литературные отклики» // Современный мир. 1909. № 1. Отд. II. С. 51).

Совершил он это… чтобы взойти на некую Голгофу м… пострадать. Получился роман интересный и безопасный. — Цитата из статьи А. Басаргина (псевдоним А. И. Введенского) «Нечто о бесах и бесенятах» (Ведомости Санкт-Петербургского Градоначальства. 1908. № 80. 5 окт.); далее в тексте статьи: «Интересный потому, что из него видно, какие на свете бывают нехорошие люди. Безопасный потому, что читатель может сказать: „это не про меня написано“». Эту мысль высказывал также А. Горнфельд в указанной выше статье «Недотыкомка»: «Голгофа есть везде, где есть творчество; однако, по истине кровью своего сердца пишет не тот, кто должен говорить дурное о других, но тот, кто самое злое и гнусное для изображения находит не вне, а в сокровенности своего существа»; и вслед за ним А. Блок в статье «О реалистах» (см.: Блок А. Собр. соч. В 8 т. Л.; М., 1963. Т. 5. С. 125; впервые: Золотое руно. 1907. № 5. С. 63–72).

Другие… думают, что изображенная в романе передоновщина — явление довольно распространенное. — Ср., например: «Царит „передоновщина“. Она властвует и посейчас. Обернитесь, и вы нащупаете ее в самом современном, на наших глазах сказывающемся озверении, которым кровавится Русь…» (Аничков Евгений. Федор Сологуб. «Мелкий бес» // Критическое обозрение. 1907. № 3. С. 31–32); «Передонов вовсе не так страшен, когда он пациент психиатра. Страшно то, что сотни и тысячи Передоновых, наводняющих необъятный русский простор, слишком здоровы, слишком нормальны, что их не преследуют Недотыкомки, что их здоровью может позавидовать половина нашей настоящей интеллигенции» (Измайлов А. Измельчавший русский Мефистофель и передоновщина. — «Мелкий бес» — роман Ф. Сологуба II Русское слово. 1907. № 167. 21 июля. С. 1); «Сейчас бесчисленные Передоновы вышли на политическую арену и делают дождь и хорошую погоду. Сейчас они — политическая сила, ибо нет сомнения, что именно из людей такого душевного уклада комплектуются, например, рядовые кадры „союзников“ и разных подобных групп, командующих современным положением» (Джонсон И. [Иванов И. И.]. Поэт пошлости // Киевский вестник. 1907. № 183. 17 (30) дек. С. 1); «Для „Мелкого беса“ Передонов — имя существительное собирательное. В сологубовском миропонимании это — имя нарицательное» (Пильский Петр. Федор Сологуб II Там же); «…на „Передоновщину“ надо смотреть с более широкой точки зрения. Это не только картина бытовой жизни провинции. Это символ! „Передоновщина“ в каждом из нас, она лежит наслоениями на наших душах, она руководит зачастую нашими поступками и желаниями, стремлениями и мыслями. „Передоновщина“ это — язва, которой мы часто болеем, это — ужас того будничного, мелкого существования, которое мы зачастую влачим. (…) Это — символ всего мелкого, жалкого, недостойного человека, которое зачастую живет в нас и делает нас нравственными пигмеями, мельчает нас, стирает в нас все индивидуальное» (Перельман П. «Передоновщина» («Мелкий бес» — роман Ф. Сологуба) II Тамбовский еженедельник. 1908. № 2. 26 февр.).