- У меня не слуховые галлюцинации, и ты на самом деле говоришь мне всё это? - она положила руки ему на плечи и подняла голову, - Ты так боялся впустить меня в свою жизнь, отстранялся от меня - что я почти сдалась...
- Почти? - соблазнительно сощурился парень.
Девушка негромко вскрикнула, когда он прижал её к стене, упиваясь её дрожью.
- Т-с-с, тише, разбудишь весь дом, - он поднёс палец к её губам, потом его палец сменили его губы - мягкие, тёплые, требующие... спускаясь по шее и ниже... Сначала поцелуи был легкими, дразнящими, томительными, потом всё более чувственными и откровенными, ловя её стоны.
- Марк, остановись... не играй со мной... - еле смогла произнести она, - Мне потом будет очень больно, когда ты... бросишь меня...
- А когда-то ты просила об обратном, - горячо прошептал он, - Не хочу больше играть. Я тебя не брошу. Я хочу быть с тобой - это моё желание, - твёрдо произнёс он, - Прошу, помоги мне окончательно исцелиться, - он взял её за руку, - Прошу, научи меня, как быть с тобой.
- Ты на самом деле хотел бы этого? - Мей смотрела на свою руку в его руке, не смея поднять глаз, - Ты хотел бы связать себя с такой падшей, как я?
- Никогда не говори так о себе! - он поднял её лицо на себя, - Ну, я тоже, ведь, не подарочек. Отнюдь не прекрасный принц, - потом подмигнул, - А, мы подходим друг другу - не находишь?
- И то правда, - усмехнулась она, потом, словно, задумалась о чём-то и опустила голову, - Хорошо, что ты не знал меня тогда - ты и смотреть в мою сторону не захотел бы... Я была паршивой овцой в семье, грозовыми тучами над домом Сакурада... Как часто я причиняла им много беспокойства своим несносным характером и неподобающим поведением... И как редко я просила у них прощения... Как мало говорила им, как я их люблю, как они были мне дороги... Я не горжусь многими своими поступками. Но, я рада, что мне не нужно скрывать это от тебя.
- И ты прекрасна в своём несовершенстве, - и вот снова на её лице заиграла улыбка:
- А кто сказал, что я не совершенна? - деланно рассердилась она, потом добавила, - Но при всём уважении, разве Маргарита могла бы тебя понять так, как понимаю я? Разве смогла бы дать тебе то, что смогу дать я?
- Что же ты можешь мне предложить? - Марк обнял девушку за талию и привлёк ещё ближе к себе.
- Пойдём со мной - и узнаешь, - она взяла его за руку, а другой рукой открыла дверь своей комнаты, - Я люблю тебя, Марк... Я сделаю всё, что ты пожелаешь...
- Тогда я желаю, чтобы всё было, как ты того хочешь, а не так, как у тебя было обычно. Покажешь мне, как ты хочешь? Я не причиню тебе боли, я не буду таким, как те, с кем ты имела несчастье связаться.
- Я знаю - ты не такой. Ты не сможешь причинить мне боль, - она положила ладонь на грудь парня.
- Если это вызывает неприятные воспоминания, то скажи мне, пока не поздно, - он посмотрел на неё, но взор тяжело было уже сфокусировать, он чувствовал, что ещё чуть-чуть, и перестанет себя контролировать, - потом я уже не смогу остановиться.
- Наоборот, с тобой я забываю обо всём плохом, что было в моей жизни, - внезапно её голос стал хриплым.
- Я тоже - рядом с тобой забываю... обо всём, - сейчас Марк видел только её глаза, её губы, - Помоги мне. Сохрани меня, - в его просьбе была почти мольба, - Помоги мне пройти это, и не потерять, а обрести на этом пути, - из его груди вырвался непроизвольный слабый стон, стоном отозвалась и она.
А дальше было всё как в тумане, как опьянение, как наркотический дурман...
Сопротивляться дальше - не было ни желания, ни сил, а тяжесть напряжения вновь напомнила о себе ноющей болью в паху.
Слетели все внутренние предохранители вместе с лишней одеждой - и оба почувствовали странную свободу от связывавших их оков прошлых грехов, и жаркий огонь заструился по венам и пришла необыкновенная легкость, граничащая с помешательством, не проходящее головокружение - и разум не в состоянии уже был вернуть себе власть над телом. И было сейчас всё равно - скольким они до этого отдавали свои тела - сейчас они делали это с теми, с кем действительно хотели этого, полностью отдаваясь этому наваждению, и создавалось впечатление, что это были двое девственников, лишь теперь познавшие, что значит любить в полной мере - не только телом, но, и душой, всем своим существом. Оба - как заблудившиеся дети, уставшие от боли и одиночества, друг в друге стремящиеся отыскать всё то, к чему стремились всю жизнь - мир и душевный покой, семью и любовь.
Марк не испытывал ничего подобного прежде: раньше он, словно бы, снисходил до тех женщин, с которыми делил постель, позволяя им любить себя и давая доступ лишь к телесной оболочке. Сейчас же было совершенно иначе, сейчас его больше заботило не собственное удовлетворение, и хотелось познать не только тело, но и душу женщины, что была сейчас рядом с ним.
Никогда ещё в своей жизни они не раздевались с такой скоростью, помогая друг другу трясущимися пальцами, озабоченные, обезумевшие от нахлынувшего желания - безумные, сумасшедшие, ненормальные, с лихорадочным блеском в глазах, зашкаливающей частоты пульсом и сбившимся дыханием.
Уже не разобрать было: где - чьи руки, где - чьи губы, где - чьи локоны... Да, и нужно было ли?...
Его пальцы и губы тщательно изучали каждый её изгиб, каждой клеточкой он старался впитать аромат её тела, словно хорошо настроенный музыкальный инструмент, заигравшего в его умелых руках.
А она закрыла глаза и запрокинула голову, не пуская слёзы - Боже, как же долго она ждала его! Так давно она жаждала близости с этим мужчиной, но, и подумать не могла, что реальность превзойдет все, самые смелые, её ожидания, она даже не могла подобрать слов, чтобы описать то, что чувствовала сейчас. Душа вот-вот готова была покинуть тело, что выгнулось натянутой струной, а сердце подкатывало к самому горлу, перекрывая дыхание, и вместо вскрика выходил только хриплый стон.
Быть во власти этих рук и губ - как она об этом грезила, но реальность - она оказалась куда прекраснее, как яркая горящая вспышка - и несмотря на то, что одежды сейчас на ней не было, сделалось вдруг так горячо и жарко.
- Ты - уникальна. Тебе, наверно, сотни раз говорили, как ты прекрасна, - Марк приподнялся на локте, любуясь ею, вдыхая благоухание её волос.
- Для меня эти слова имеют значение только услышанные из твоих уст, - она провела рукой по его щеке, - Но, мне этого мало - слишком долго я тебя ждала. Мой - только мой... Я заставлю тебя забыть всех других женщин, я сотру сам их запах с твоего тела и воспоминания о них и все их имена - из твоей памяти. Я сделаю всё, чтобы ты не захотел другой женщины кроме меня. Каждый твой вздох, каждый твой взгляд, все твои помыслы - будут принадлежать только мне.
- Поверь мне - ты уже это сделала, - произнес он шепотом, наклонившись близко к её лицу, - Надеюсь, мне удастся реабилитироваться за тот наш первый раз, - его губы коснулись её губ.
- Поверь мне, ты это уже сделал, - в тон ему ответила девушка, - Прости, я сейчас, - высвободившись из его объятий, Мей забежала в ванную комнату, щёлкнул замок, и послышался шум льющейся из крана воды.
Приняв душ, она ещё несколько минут рассматривала своё отражение в зеркале - глаза лихорадочно блестели, крича всему миру о своём счастье, в которое до сих пор верилось с трудом, а по щекам стекали слёзы, но, в этот раз эта влага была сладкой.
Наконец, она вернулась и села на край кровати, стараясь не всхлипывать.
- Ты плачешь? Почему? Я как-то обидел тебя? Сделал что-то не так? Почему же ты не остановила меня? - он присел рядом и обеспокоенно посмотрел на девушку, обняв за плечи.
Она была так красива сейчас: волосы взъерошены, лицо освещено лунным светом, сверкавшим в оставшихся на нём каплях воды, в её тёмных раскосых глазах действительно стояли слёзы.
Мей резко подскочила, прикрывшись простыней, и запустила в него поднятой с пола яркой подушкой с кистями по углам:
- Чёрт тебя забери, Марк Львович, но, ты стоишь каждой минуты того времени, что я тебя ждала! - Марк словил подушку, а девушка топнула босой ногой.
