Одним из важных факторов в антикоммунистической деятельности западных разведок было использование отщепенцев из стран Восточной Европы и особенно из антикоммунистической организации НТО (Народно-трудовой союз). До своей легализации БНД играла в этом деле скорее роль наблюдателя. Особую активность в использовании эмигрантов и контрреволюционеров проявляла английская секретная служба.
Сотрудничество между английскими и западногерманскими секретными службами регулировалось в соответствии с договоренностями западных союзников с правительствами земель и с федеральным правительством. Английская разведка (СИС) сумела с самого начала обеспечить себе определенное влияние и на организацию Гелена. Однако СИС неоднократно получала от этой организации лишь ту информацию, которую разрешала передавать американская сторона. Вместе с тем филиалы организации Гелена, располагавшиеся в бывшей английской зоне оккупации, продолжали в определенных рамках сотрудничать с англичанами. Англичане, которые (в отличие от американцев) не располагали в ФРГ таким аппаратом, как служба Гелена, проводили активную работу по созданию собственной агентурной сети, поддерживая для этого тесное сотрудничество с полицией и ведомством по охране конституции. Как уже упоминалось, первый президент ведомства по охране конституции Отто Йон, был, по-видимому, человеком англичан. Хотя в данном конкретном случае это не стало их большой удачей, тем не менее СИС, располагавшая в ведомстве по охране конституции доверительными связями и агентами, держала эту службу в основном в своих руках.
Английская разведка в соответствии с антикоммунистической доктриной Черчилля направляла деятельность всего своего аппарата на сбор шпионских сведений о странах Восточной Европы, в особенности о Советском Союзе и ГДР. СИС, получая от организации Гелена всю имевшуюся информацию о Восточной Европе, до 1957 г. не отвечала взаимностью. До этого года СИС передавала БНД лишь второстепенную информацию. Примерно через год после легализации организации, то есть в 1957 г., англичане вступили в трудные переговоры с западногерманскими секретными службами. Они начались во время визита в ФРГ английского министра иностранных дел Дина. При этом у меня появились шансы на ознакомление с главными направлениями разведывательной деятельности англичан. В 1956–1957 гг. английские спецслужбы использовали в ФРГ 153 офицера и 114 гражданских служащих, а также 408 немцев для выполнения специальных разведывательных заданий. Более 500 тыс. фунтов стерлингов выделялось на проведение допросов эмигрантов из стран Восточной Европы, для проверки почтовой корреспонденции и подслушивания телефонных разговоров. Эти средства, по заявлениям англичан, позволяли получать около 70 процентов общего объема информации, собиравшейся об СССР, ГДР и других социалистических странах с территории ФРГ.
В ходе переговоров с английской секретной службой обсуждался также вопрос о том, какие задания англичане могут передавать для исполнения западногерманским секретным службам. Согласно протокольной записи, при этом был затронут и в значительной мере урегулирован ряд проблем. Прежде всего обеспечение безопасности, то есть английская сторона требовала, чтобы обо всех случаях шпионажа, вредительства и подрывной деятельности, затрагивающих интересы НАТО, немедленно сообщалось англичанам. Дин вообще был уполномочен передать западногерманским службам ответственность за расследование случаев шпионажа в целом только при этом условии. Закреплялось также положение о том, что англичане могут принимать дальнейшее участие в расследовании случаев, по которым представляется необходимость информировать «правительство ее величества». Кроме того, обеспечивалась передача англичанам всех документов лиц, прибывших в ФРГ из стран Восточной Европы. Договоренности, которых добился Дин, казались мне — и не без оснований — сохранившейся частью английской оккупационной политики.
Допросы немцев и их «просвечивание» на основе заведенной английской службой безопасности картотеки регулировались в основном в соответствии с договоренностями, достигнутыми между федеральными властями, британскими вооруженными силами в Западной Германии и иммиграционными властями Содружества наций. Это, в частности, означало, что ФРГ оплачивала эти акции, в то время как английская сторона могла осуществлять секретную проверку через западногерманские службы бесплатно.
В 1957 г. в координацию действий между СИС и БНД были внесены некоторые изменения. После переговоров по вопросам координации английская сторона передала своему руководству также закрытые данные о персонале БНД. В одном из сообщений, в частности, говорилось: «В течение последних 18 месяцев германская разведка испытывала острую нужду в персонале, которая была обусловлена ее легализацией и чрезвычайно быстрым увеличением объема работы. Эта служба имеет свои объекты разработки и передает нам большое количество информации. Ее основное внимание сосредоточено, на работе против Восточной Германии. Однако документы, которые мы получаем от этой службы, свидетельствуют о том, что первые экземпляры копий передаются американцам. Тем не менее мы постоянно получаем информацию о Восточном театре военных действий. В растущем потоке информации встречаются информационные материалы политического характера, а также сведения, представляющие ценность для Объединенного разведывательного бюро, данные о результатах наблюдений за советскими ВМС и фотографии кораблей».
В соответствии с пожеланием англичан БНД создала в Гамбурге бюро, которое ежедневно информировало английскую секретную службу о судоходстве по Кильскому каналу. «Это, — как отмечала СИС, — позволило нам прекратить работу, направленную на сбор подобной информации в Гамбурге. Тем самым наша служба высвободила некоторое число оперативных работников и часть техперсонала».
Другим немаловажным фактором «холодной войны», как уже отмечалось, было создание и финансирование организаций эмигрантов из стран Восточной Европы с целью их использования против социалистических государств. Эти организации использовались одновременно для осуществления террора и в области идеологии. Исходя из моего сегодняшнего опыта, я могу сравнить эти методы только с действиями террористов в 70-х годах. Если в 50-х годах для проведения насильственных действий использовались прежде всего выходцы из Восточной Европы, то в 70-х годах существовали уже собственные «национальные силы». Среди них были сыновья и дочери высших слоев буржуазии. Однако в обоих случаях нагнетатели страха из империалистических секретных служб запугивали обывателя опасностью революции и войны, исходящей, конечно, с Востока. С момента создания организации Гелена между ней и ЦРУ, а также СИС имело место разграничение функций в том, что касалось руководства антисоветскими организациями, такими, как «Посев», НТС, украинская организация во главе с Бандерой и др.
Создание такой «пятой колонны» находилось исключительно в ведении американцев. БНД не играла здесь самостоятельной роли. Конечно, американцы не хотели допустить чрезмерного разбухания сферы власти Гелена в ФРГ, поэтому финансирование антисоветских организаций и поддержание контактов с ними в течение долгого времени находились в руках американцев. В тех случаях, когда БНД устанавливала на низшем уровне контакты с отдельными эмигрантами или их организациями, она должна была через офицеров связи немедленно информировать американцев. Если БНД получала на этом уровне информацию, то американцы забирали ее себе.
Такие операции эмигрантов, как засылка агентов в страны их происхождения, находились полностью в руках ЦРУ. Внутри эмигрантских организаций ЦРУ создавало «конспиративные ячейки», члены которых обучались владению оружием и прочим подобным ремеслам, так что они были подготовлены для осуществления террористических актов как в странах их происхождения, так и с территории ФРГ против представителей социалистических стран. В их задачи входило проникновение в социалистические страны для совершения террористических и диверсионных актов, нападение на их дипломатические представительства, то есть все, что служило нагнетанию страха, обострению «холодной войны».