– Тасканов?.. Кто такой этот Тасканов?

– Не строй из себя идиота!

– А я и не строю. Мало ли что сказал какой-то Тасканов. Всякая шушера знает, кто такой Марк, и сваливает все на меня. Кого-то прирежут, Марк приказал.

Кого-то задушат, тоже моих рук дело. Репутация хуже, чем у Аль Капоне…

– На сей раз это не голословная болтовня и не слухи. Показания Тасканова записаны на пленку, и он готов к очной ставке.

Андрей блефовал, а что ему оставалось делать? Ход оказался точным. Марк задумчиво потер ладонью висок, а потом неожиданно спросил:

– Предлагаешь сделку?

– Нет. Предлагаю написать чистосердечное признание.

– Силен, – усмехнулся Марк. – Боюсь, ничем не смогу тебе помочь. Во-первых, я приказал припугнуть ее. Только припугнуть. А то, что произошло дальше, личная инициатива парней. Я обещаю, они ответят за самоуправство и, поверь, наказание будет суровым.

– Чем тебе так не угодила эта девушка?

– Да мне она вообще по фигу. У меня своих дел невпроворот.

– Халтурка, значит?

– В каком-то смысле. Отрабатываю «крышу».

– «Крышу»?

– Да. Мы все на подсосе у одного хозяина. Ты работаешь на округ, я тоже. Ты добровольно, а меня заставляют. Но делаем мы одно дело. И главное в нем – не задавать лишних вопросов. Я не задаю. Что и тебе советую делать.

– Кто приказал тебе убить Веронику Круглову и ее нотариуса? . Марк досадливо хмыкнул.

– Это тебе Тасканов наплел?.. Ну жук! Если он, не верь. Никакой Кругловой я в глаза не видел.

Марк говорил это весьма убедительно, однако Андрей понял: врет. Возможно, он и не имеет к смерти Ники прямого отношения, но наверняка знает имена заказчика и исполнителя.

Чтобы развязать Марку язык, Андрей взял со стола пистолет и взвел курок.

– Ты меня знаешь, – с угрозой в голосе предупредил он. – Я ведь могу и выстрелить. Хорошенько подумай, стоит ли рисковать.

– Хочешь запугать?.. Не выйдет… Если ты меня убьешь, никогда не узнаешь правды. – Марк с хрустом потянулся и как бы между прочим заметил:

– И что это все начальники УГРО такие нервные? Чуть что, хватаются за пушку. Вот и твой предшественник вел себя примерно так же. И что получил в результате? Пулю в башку!

– Убийство Сомова твоя работа?

– Боже упаси! – замахал руками Марк. – Я в такие дела стараюсь не лезть…

Устранение ментов не в моей компетенции. Хотя, если предлагают хорошие бабки, могу и подумать… Впрочем, что это мы все о грустном да о грустном? Не пора бы вернуться к делу? Если я правильно понял, у тебя есть показания Тасканова?

– Да.

– Махнемся не глядя: ты закрываешь дело о покушении на Виноградову, а я выкладываю имя того, кто кокнул твою Круглову.

Предложение было заманчивым, но Андрей медлил. Что-то в поведении Марка казалось ему странным. Его откровенность ничем не оправдывалась. Если только…

"А вдруг Марк решил использовать меня в своих интересах? – подумал Андрей.

– Вполне возможно, что он чего-то не поделил с заказчиками убийства Вероники и теперь решил расправиться с ними моими руками".

– А ты уверен, что я тебя не нагрею? – негромко спросил он, еще не решив, соглашаться ли на эту сделку.

– Не нагреешь. Всем в районе известно, что твое слово закон. Ты честный мент. В отличие от Сомова. Ушлый мужик был, но жадность фраера сгубила…

Андрею показалось, что Марк смотрит мимо него. Он машинально оглянулся и тут же почувствовал острую боль в затылке: В следующее мгновение все покрыл мрак…

Весь день Дорофеев пребывал в дурном расположении духа, что случалось с ним крайне редко. На то была серьезная причина. Кто-то из его друзей, которых он считал лучшими операми в столице, сдал Фараона. Если бы кто-либо из них случайно подстрелил пару-тройку мирных горожан, Дорофеев, наверное, смог бы это простить, но только не предательство своего товарища. Просидев до позднего вечера в кабинете, Дорофеев уверился, что он единственный и самый верный друг Фараона, а потому не имеет права оставлять Корнилова в беде. С восьми часов он начал через равные промежутки набирать домашний номер телефона Андрея. Услышав длинные гудки и в одиннадцать, всерьез заволновался. Позвонил патрульной бригаде. По его просьбе те зарулили к дому Корнилова, но джипа на стоянке не обнаружили.

"Что-то не так… – насторожился Дорофеев и стал перебирать в памяти места, куда мог бы отправиться Андрей, и в конце концов заключил:

– С тем настроением, которое у него было днем, он не стал бы надираться и уж точно не пошел бы к бабе".

Еще чуток поразмыслив, Дорофеев пришел к выводу, что днем Корнилов все-таки навестил Марка. О чем они говорили и чем все кончилось, Дорофеев знать не мог.

Интуиция подсказывала, что бандит имеет какое-то отношение к исчезновению Андрея. А где искать этого Марка? Его адрес знали лишь двое: Корнилов и Гурвич.

Дорофеев потянулся к телефону. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что Миша все еще сидит в своем кабинете.

– Дай-ка мне телефончик Маркова, – попросил Дорофеев. – Лучше мобильный, хотя можно и домашний.

– Что-нибудь с Андреем? – насторожился Миша.

Этот вопрос вывел Дорофеева из себя.

– Давай и не спрашивай, – грубо прервал он. – Это приказ старшего по званию.

Миша сухо назвал домашний телефон, сказав, что номера мобильного не знает.

Даже не поблагодарив, Дорофеев повесил трубку. Затем набрал продиктованный Гурвичем номер.

После пяти протяжных гудков на другом конце трубки наконец-то прозвучало классическое «алло».

– Марка срочно на провод.

– Я слушаю. – В голосе послышалась легкая растерянность.

– Где Фараон?

В трубке повисло молчание.

– Где Фараон, я тебя спрашиваю?!

– Кто звонит? – наконец отозвался Марк.

– Главный костолом России Дорофеев.

– Это что, шутка? – расслабился Марк. – Не знаю я ни Фараона, ни Дорофеева.

– Скоро узнаешь. Так вот, если завтра утром я не увижу майора Корнилова в добром здравии, заказывай себе гроб и катафалк. Все остальное я тебе обеспечу.

– Да не знаю я никакого Корнилова, – продолжил гнуть свою линию Марк. – При чем здесь я?

– Послушай, Mapкуша, третьей отсидки не будет, – разозлился Дорофеев. – Если завтра я не увижу своего друга, ты вне очереди отправишься прямо в могилу.

– Вы что все, с ума посходили? При чем здесь я?

– А при том! – Дорофеев швырнул трубку на рычаг и задумался.

"А что, если Марк и впрямь не в курсе? – засомневался он и тут же поспешил себя успокоить:

– Все в порядке, Ваня. Профилактика правонарушений еще никогда не вредила…"

Закравшаяся в душу тревога слегка притупилась, но окончательно избавиться от нее Дорофееву так и не удалось. Сунув в зубы «беломорину», он встал из-за стола и, грузно переваливаясь, вышел из кабинета.

В коридоре у двери кабинета начальника УГРО он увидел старлея Бабкина. Леха возился с замком, пытаясь не то открыть, не то закрыть его. Воровато оглянувшись, он заметил Дорофеева и, отпрянув от двери, натянуто улыбнулся.

– А-а, это ты. А я уж подумал, что кто-то к нам забрался.

От возмущения Дорофеев едва не задохнулся. Мало того, что Леха попался с поличным, так еще и врал прямо в глаза.

– Ты мне зубы не заговаривай! – пригрозил он. – Лучше скажи, какого черта колупался в замке Фараона?

– Да не колупался я, – возразил Бабкин. – Просто посмотрел, вернулся Андрей или нет.

Легкомысленный тон Лехи окончательно вывел Дорофеева из себя. Схватив старлея за ворот, он гневно простонал: стрелка, показывающая уровень горючего, стояла на нуле.

«Следовательно, в планы холуев Марка не входило, чтобы я замерз и окочурился здесь, – подумал Андрей. – А связали для страховки. Видимо, хотели, чтобы я подольше проторчал в этом чертовом лесу».

Несколько минут он сидел, тупо уставившись в лобовое стекло и силясь определить время суток, немного погодя понял – на дворе раннее утро.