Стоило отметить причину, по которой Айви до сих пор не воспользовалась Магическим Зеркалом. Конечно, когда взбираешься на Гору, вроде и не до того, но, честно сказать, у нее имелась не одна возможность устроить привал и связаться с родными. Которые, наверняка, волнуются, поскольку происходящее в гипнотыкве не отражается на гобелене, и они лишены возможности за пей следить. А злоупотреблять их терпением — особенной терпением королевы Айрин! — было весьма неосмотрительно.

Однако, воспользуйся она Зеркалом на Горе в присутствии Грея, столь наглядная демонстрация магии могла бы стать для него слишком сильным потрясением. А это чревато: когда карабкаешься в гору по узкой, скользкой тропе, всякие потрясения нежелательны. Поэтому ей казалось предпочтительнее дождаться случая, когда она останется в одиночестве.

И вот, едва этот случай выпал, Айви достала Зеркало и позвала:

— Мама!

В Зеркале возникло строгое лицо королевы.

— Ну наконец-то, Айви, — сказала она. — Тебе не кажется, что можно было вспомнить о родителях и пораньше? Ты хоть представляешь, как мы все переволновались, когда тебя не стало видно на Гобелене. Ты почему не давала о себе знать?

Айви, прекрасно понимавшая, какие чувства скрываются за материнской строгостью, улыбнулась.

— Ты, наверное, сама догадалась, что я была в Обыкновении, а там Зеркало не действует. Как выбралась оттуда, так и связалась.

— А сейчас ты где? Обстановка вроде как в твоей спальне, но не говоришь же ты оттуда…

— Мы в тыкве, мама. В тамошнем замке Руша. Два дня нам пришлось карабкаться на гору, и только сегодня я смогла…

— Кому это нам, Айви?

Отвечать не хотелось — матушка явно пребывала не в том настроении. Но и возможности отвертеться, увы, не имелось.

— Мы тут с одним обыкновеном. Он…

— Ты провела два дня и ночь на этой дурацкой Горе с обыкновеном! — взъярилась Айрин. — Да ты вообще соображаешь?!

— Мне требовалась его помощь, чтобы попасть в тыкву, — торопливо пояснила Айви. — А потом он захотел взглянуть на Ксанф, и я обещала показать. Как еще, по-твоему, можно было его отблагодарить?

— Как-как? — Королева смерила дочь пристальным, недоверчивым взглядом. — А он хоть понимает, что в Ксанфе придется не ко двору, а вернуться домой ему вряд ли удастся?

— Я пыталась втолковать, но он совершенно не верит в магию, и…

— НЕ ВЕРИТ В…! — На выразительном лице Айрин гнев смешался с недоверием.

— Обыкновен, что с него взять. Они все такие, — напомнила Айви. — Конечно, я могла показать ему магию в действии, но тыква — не самое подходящее место. Лучше потерпеть до дома.

— Нехорошо это, — вздохнула Айрин. — Все равно что вытащить рыбку из воды и оставить на берегу. Ему придется несладко.

— Знаю, — печально ответила Айви.

— Ладно, — сменила тему королева. — Мы договоримся с Конем Тьмы и утром извлечем вас наружу. Приведи обыкповена на северную башню, не можем же мы бросить его в тыкве.

— Обязательно приведу, — пообещала Айви, чувствуя себя очень виноватой. Каково придется бедняге Грею в краю, где он окажется единственным человеком, неспособным даже на самое захудалое волшебство». Но, с другой стороны, чем лучше была бы его жизнь в унылой Обыкновении? Послушать его рассказы о зубрежке, так она ничуть не лучше озера с касторкой. Во всяком случае, девушка надеялась на то, что из двух зол выбрала меньшее.

— Доброй ночи, — сказала напоследок Айрин, примирившись, как и всякая мама, с очередной дочуркиной причудой.

Зеркало опустело, а потом в нем отразилось лицо самой Айви. Несколько осунувшееся и какое-то по-взрослому серьезное. Смущенная этим, девушка изобразила лучезарную детскую улыбку, а потом отложила Зеркало и легла в постель. Хотя комната во всех деталях походила на ее собственную, уснуть удалось не сразу.

***

Разбудили Айви чувство голода и падавшие в окно солнечные лучи. Вообще-то, ее спальня находилась па западной стороне замка, но в гипнотыкве действовали свои, особые правила. В конце концов, коль скоро гора представляла собой корабль, то она, а вместе с ней и замок, могли развернуться на реке как угодно. Девушка вскочила и первым делом сосредоточилась на усилении свежести и опрятности своего наряда. Здесь ее магия могла воздействовать даже на обыкновенское платье.

Приведя себя в порядок, Айви подошла к спальне Грея и постучалась. Ответа не последовало.

Боясь опоздать к встрече на башне, она постучалась сильнее, а потом стала звать:

— Грей! Проснись, пора вставать! Уже утро!

Встревоженная отсутствием отклика, она открыла дверь, заглянула и увидела, что комната пуста.

— Грей не соня, — успокоила себя девушка. — Встал, наверное, спозаранку и пошел прогуляться. Он честный парнишка, и раз обещал не ходить на кухню, так туда и не сунется. Разве что…

— О, нет! — Айви перепугалась, сообразив, что никакого обещания не заглядывать за странную дверь Грей не давал.

А значит, любопытство вполне могло заставить его сунуться туда. О возможных последствиях не хотелось даже думать.

Дверь была закрыта. Заходил он туда или нет, оставалось только гадать.

Не теряя надежды на лучшее, Айви обошла весь замок, но никого не нашла. А кроме как за дверь, деться отсюда Грею было некуда.

— Черт! — воскликнула девушка, использовав чудное обыкновенское ругательство. Грей объяснил ей, что, когда обыкновены сердятся, они частенько поминают это несуществующее существо. Как существо может быть несуществующим, и раз уж оно не существует, то зачем его поминать, Айви так и не уразумела Разве обыкновенов поймешь, они и сами-то себя не понимают. Скажем, когда она задала этот вопрос Грею, тот ответил коротко: «А черт его знает». Типично обыкновенская логика!

Однако она понимала, что обыкновенской бранью делу не поможешь. Девушке не оставалось ничего другого, как отправиться за дверь следом за ним, надеясь, что Грей еще не успел попасть в настоящую переделку.

Наскоро уложив рюкзачок, Айви взялась за ручку. Дверь тут же отворилась.

К счастью, обрыва или пропасти за ней не оказалось.

Каменистый склон по ту сторону порос зелеными кустами, а чуточку подальше маячили и деревья. Едва заметная тропка тянулась от порога к ближнему кряжу.

Желая оглядеть окрестности, Айви ступила из-под притолоки на крыльцо и почти сразу же увидела сидевшего на камушке Грея.

— Эй! — позвала она. — Я здесь!

— Айви! — откликнулся юноша, вскинув голову. — Не закрывай…

Увы, он опоздал. Дверь позади нее захлопнулась и тут же исчезла. Вместе с дверным проемом. И замковой стеной. И самим замком. Девушка стояла посреди тропинки, пролегавшей между каменистым гребнем и леском.

Разумеется, дверь была односторонней. Во всяком случае, чтобы воспользоваться ею или хотя бы обнаружить ее с этой стороны, требовалась особая магия. Она, Айви, угодила в ловушку, словно какой-то бестолковый обыкновен.

— Я только хотел посмотреть! — воскликнул подбежавший Грей. — Открыл дверь, но из-под притолоки обзор никудышный. Я шагнул на крыльцо — сделал-то всего один шаг — и…

— Знаю. Это односторонняя дверь.

— В каком смысле?

— В прямом. Бывают такие двери и такие тропы, которые ведут только в одну сторону. Вернуться по ним обратно невозможно, потому что в том направлении их просто не существует.

— Но это бессмыслица! — воскликнул он.

— Нет, — возразила Айви. — Это магия.

Грей недоверчиво уставился в сторону исчезнувшей двери.

— Может, тут что-то вроде специального стекла, — растерянно лепетал он. — Бывает такое — с одной стороны прозрачное, с другой нет… Если потрогать рукой, то возможно…

Надо же, до чего доходит обыкновенское упрямство! Даже сейчас, когда по его милости они лишились возможности подняться на башню и перенестись прямиком в Ксанф, он упорно отказывается верить собственным глазам! Айви охватила ярость.