******

Мэри Элизабет составляла Хью компанию, пока он работал. Она не предлагала помочь, а он не просил. Она бы только мешалась. У мужчины это была рутинная наука. Он был быстр и компетентен. Было видно, что он делал это сотни, если не тысячи раз.

Мужчина был мастером мультизадачности. Он готовил еду, следил за столиками и сервировкой, придерживаясь разговора с ней. Он не много говорил о себе, предпочитая говорить о ней. Он задавал так много вопросов, что она почувствовала себя, как на интервью.

Он хотел знать все. Он спрашивал о детстве и отношениях с родителями и сестрой. Он спрашивал о ее предыдущих отношениях, годах в колледже обо всем и ни о чем одновременно. Его вопросы были глубокими, заставляя ее задуматься и достигать развернутых ответов. Было легко открыться перед ним, откровенно говорить о себе то, что она не говорила ни единой живой душе. Помогало и то, что хотя она и знала, что его разум был полностью сосредоточен на том, что она говорит, его глаза были сосредоточены на работе. Это давало ей чувство анонимности, иллюзию безопасности, как в разговорах в темноте. Она оставалась говорить с ним на ланч и обед, которые он лично приготовил ей.

Ее пирожные стали хитом. Они получили столько похвалы, что она позволила Хью уговорить себя, делать любой десерт на свой выбор каждое воскресенье. Хью убедился, чтобы все знали, кто испек вкусный лимонный пирог. Хотя ей было неловко от всего этого внимания, было засушливое место в ее душе, которое намочило от знания, что она доставила удовольствия стольким людям.

Около шести она извинилась и вернулась домой, чтобы подготовиться к завтрашнему дню. Она была готова вернуться к роботе, даже была взволнована. Она была в новом городе, на новом объекте и коллеги у нее будут новые. Она одна будет выбирать большинство из них. Наем сотрудников в магазин был одной из ее новых обязанностей в качестве Главного Менеджера. Еще нужно было выбрать товар для нового магазина и кто знает, что еще нужно сделать. В ближайшие несколько месяцев будет нелегко, и она с нетерпением ждала этого.

Чувствуя небольшое напряжение, она включила кассету с йогой и занялась ею. Затем она долго нежилась в ванной, заперла дверь и легла в кровать.

Она улизнула в свое личное место. На ранчо все суетились с весенними делами, но она просто лежала посреди всех этих природных богатств. Когда у нее был шанс, она ускользала из дома и бесконечных хлопот и забиралась на сеновал в амбаре. Там у нее было специальное одеяло, сделанное собственными руками. В такие дни, как сегодня, когда двери на чердак были открыты, она позволяла себе расстелить одеяло на тюках сена и лежать на нем, иногда читая, а иногда фантазируя.

Сегодня она ощущала себя особенно непослушной. Несмотря на холод в воздухе, солнце ощущалось довольно хорошо, так, что хотелось обнажить кожу. Она растянулась, будто принося жертвоприношение теплу солнца. Когда прохладный ветер ласкал ее обнаженную плоть, она позволила своим мыслям течь куда им захочется, не замечая, когда ее размышления превратились в сны.

Ее разбудило прикосновение руки к ее телу. Глаза медленно открылись, и она увидела Джейка, одного из многих работников на ранчо отца, который стоял над ней. Он стоял там, с оголенной мускулистой грудью, а его джинсы низко сидели на бедрах. Большинство работников отдавали Джейку больше места отчасти из-за его размера. Он был настоящим великаном. С другой стороны, это было из-за его очевидно индейского наследия. Никто не смел, сказать ему это в лицо, но за спиной его называли «чертовым полукровкой».

Он не скрывал того, кем являлся. Вы должны были принимать его таким, каким он есть или вовсе не принимать. Его волосы цвета ночи стекали по плечам, подчеркивая его кровь. Обычно он держал их связанными на затылке, но сегодня они стекали свободно, раздуваемые ветерком, что проникал через открытые двери. Джейк был хорошим мужчиной с хорошими руками. Он был экспертом в двух областях: лошади и ножи. Первое гарантировало ему работу на любом ранчо в штате. Второе гарантировало, что независимо от того, насколько негативно к нему относился человек, он придержит это при себе.

Она давно положила на него глаз. О, она никогда не оказывала ему знаки внимания. Не потому, что она была слишком хороша для него. Нет, ни за что. Она была слишком большой и простенькой, чтобы быть замеченной им. Он мог выбрать любую женщину, которую захочет. В то время, как многие из них не показывались с ним на публике, они расставляли свои бедра перед ним сразу же в темноте ночи, стоило ему только попросить.

Она и не надеялась, что он когда-нибудь заметит такую как она. А даже если и заметит, у них нет будущего. У отца случится припадок. Не было ни единой возможности, что его белокожая доченька выйдет замуж за какого-то чертового полукровку. Она ограничивалась своими девственными фантазиями, зная, что это все что у нее будет.

Руки, что удерживали ее ноги медленно заскользили вверх, напоминая ей о том, что она лежит перед ним обнаженная. Румянец разлился по телу, но она не сделала ничего, чтобы прикрыться. Сейчас ее фантазия воплощалась в жизнь, и она собиралась насладиться этим. Этот мужчина, которого она хотела сейчас смотрел на нее с желанием в глазах. И он мог делать с ней все, что хотел.

Его рука скользнула вверх по внутренней стороне бедра, вплоть до вершины ее ног, что заставило желание задрейфовать от живота к груди. Он обвел пальцем ее с одной стороны, затем с другой. Его палец кружил выше и выше, пока не коснулся соска. Это ощущалось так прекрасно, что она застонала. Часть ее боялась, что это сон и что любой звук с ее стороны заставит его исчезнуть.

Он лег на одеяло рядом с ней и опустил губы к ее груди. Она играла со своей грудью в собственной комнате, интересуясь, что же она будет чувствовать, если мужчина сделает это, но никогда не могла себе представить, что это будет так. Она слышала, от некоторых девочек, как они рассказывали о таких вещах, которые они тайно делали с мальчиками и как это было здорово. Она была настроена скептически, но теперь верила.

Его губы путешествовали вниз по ее животу, и он поставил свое колено так, чтобы поместиться между ее ног. Она смотрела и не верила, что это действительно происходит с ней. Это должно быть сон. Не было никакого другого объяснения.

Его рот опустился ниже, и она затаила дыхание. Конечно он не будет целовать ее там. Он сделал это! О, Звезды! Она никогда, даже в самых смелых мечтах не представляла, что мужчина прикоснется своим ртом к ней там. Это ощущалось так странно, так запретно. Она едва касалась себя там, даже когда купалась. И то, что он делал своим ртом там, поражало ее. Она прикусила нижнюю губу, храбро стараясь молчать. Она не хотела отвлекать его или сделать что-то, что приведет к его остановке.

Она настолько сильно сжала одеяло, что суставы побелели. Ее ноги, бесконтрольно раскрылись шире и бедра начали двигаться, толкаясь вверх, чтобы стать ближе к его рту. Что-то странное происходило в ее теле. Внутри нее разрасталось давление и напряжение. Чувства пугали ее, но это ощущалось слишком хорошо, чтобы останавливаться.

Она начала тихо всхлипывать, закрыв глаза, чтобы лучше улавливать ощущения, которые он создавал внутри нее. Наконец, как туго натянутая лента, внутри нее словно что-то разорвалось. Это чувство заставило ее выгнуться на постели и она, вздрогнув, застонала.

Джейк стянул с себя джинсы и поднялся между ее широко раскрытыми бедрами. Его стержень был толстым и твердым от желания. Он оперся на локоть и использовал свои силы, чтобы войти в ее щелочку. Она чувствовала, как его стержень толкнулся между ее сердцебиением, прежде чем полностью погрузиться внутрь.

Глаза Мэри Элизабет резко широко открылись, когда она зашипела от боли, ногти впились в мышцы Хью на спине так сильно, что выступила кровь. он остановился сразу же и замер над ней, понимая, что этот звук был вызван сильной болью, а не удовольствием. Отклонившись в сторону, он протянул руку и включил ночник. Его движения заставили ее усилить хватку и резко втянуть воздух, когда болезненно опухшие стенки влагалища пытались приспособиться к его присутствию.