Но он зашёл слишком далеко.

— Ну, тогда — где мой змей? — сказал он отважно. — Если вы не спустились… мм… так, как я говорил, где тогда мой змей? Его не было на бечёвке.

— Ага! А я, значит, была? — насмешливо спросила она.

Майкл понял, что продолжать бесполезно. Всё равно ничего не добьёшься. Он сдался.

— Н-нет, — сказал он тоненьким голоском. — Нет, Мэри Поппинс.

Она отвернулась и выключила свет.

— Твои манеры, — заметила она сухо, — не улучшились со времени моего отъезда. На верёвочке! Подумать только! Меня в жизни так не оскорбляли! Никогда!

Она яростно рванула одеяло и улеглась в постель, укрывшись с головой.

Майкл лежал очень тихо, всё ещё вцепившись в простыню.

— Джейн! — шепнул он наконец. — Ведь она правда спускалась? Правда? Мы ведь сами видели!

Джейн вместо ответа показала на дверь спальни.

Там на крючке висело пальто Мэри Поппинс. Серебряные пуговицы его блестели в слабом свете ночника. А из кармана свешивалась длинная верёвка с кисточками. Это был хвост змея — жёлто-зелёного змея…

Ребята долго молча рассматривали его.

Потом они, переглянувшись, кивнули друг другу.

Да и к чему были слова? Обоим было давно ясно: в Мэри Поппинс есть что-то такое, чего им никогда не понять. Но она здесь, с ними. Это самое главное.

С раскладушки доносилось к ним её ровное дыхание.

На душе у них было хорошо, мирно и спокойно.

— Джейн! Ладно, пусть у неё будет синий хвост! — шепнул Майкл.

— Нет, что ты! — шепнула Джейн в ответ. — По-моему, ты прав — красный гораздо лучше.

И после этого в детской было слышно только спокойное сонное дыхание.

П-п! Пуф! — говорила трубка мистера Бэнкса.

Клик-клик! — говорили спицы миссис Бэнкс.

Мистер Бэнкс поставил ноги на каминную решётку и слегка свистнул носом.

Спустя некоторое время миссис Бэнкс нарушила молчание:

— Ты всё ещё думаешь о дальнем плавании?

— А? М-м-м… да нет. Я довольно плохой моряк. Кстати, шляпа моя в полном порядке. Чистильщик на углу наваксил её, и она выглядит как новая. Даже лучше. Кроме того, раз Мэри Поппинс вернулась, вода для бритья всегда будет как раз нужной температуры.

Миссис Бэнкс улыбнулась про себя и продолжала вязать. Она была очень рада, что мистер Бэнкс такой плохой моряк и что Мэри Поппинс вернулась.

На кухне миссис Брилл меняла Элин повязку.

— Не сказать, чтобы я её очень обожала, — говорила она, — но врать не стану, дом стал совсем другой сегодня. Тихо, как в воскресенье, и чистота — блестит, как денежка. Я не против, что она вернулась.

— Да и я тоже! — сказала Элин.

«Не говоря обо мне! — подумал Робертсон Эй, прислушиваясь к их беседе из-за стенки чулана. — По крайней мере теперь человека хоть изредка оставят в покое!»

Он устроился поуютнее на перевёрнутом совке для угля, положил голову на щётку и опять задремал.

Но что обо всём этом думала Мэри Поппинс, никто никогда не узнал: ведь она держала свои мысли про себя и никогда никому ничего не говорила…

Была суббота.

В прихожей Дома Номер Семнадцать по Вишнёвому переулку мистер Бэнкс деловито постукивал по барометру и сообщал миссис Бэнкс, что собирается делать погода.

— Ветер южный, умеренный; температура нормальная, море спокойно, — сказал он. — Местами возможны грозы и ураганы. Эй, что там ещё?

Над его головой раздался такой грохот, топот и стукот, что он был вынужден прервать свою речь.

На лестничном марше показался Майкл. Он был, по всему судя, весьма не в духе. Мрачно топая, он спускался вниз. За ним шла Мэри Поппинс — в каждой руке по Близнецу, — подталкивая его коленом в спину на каждой ступеньке. За ней следовала Джейн, неся шляпы.

— Труден только первый шаг, — назидательно приговаривала Мэри, — спускайся, будь любезен!

Мистер Бэнкс оставил свой барометр и обратил взор на Майкла.

— Что с тобой происходит? — сердито спросил он.

— Я не хочу идти гулять, не хочу! Хочу играть со своим новым паровозом! — отвечал Майкл, слегка икнув, когда колено Мэри Поппинс столкнуло его на следующую ступеньку.

— Какие глупости, сынок! — сказала мама. — Обязательно надо идти гулять. От ходьбы у тебя будут сильные, длинные ножки!

— А я люблю короткие! — упрямо хныкал Майкл, тяжело спрыгнув на очередную ступеньку.

— Когда я был мальчиком, — сказал папа, — я любил гулять! Я каждый день ходил со своей гувернанткой на прогулку — до второго фонаря и обратно! И я никогда не хныкал!

Майкл остановился и недоверчиво посмотрел на мистера Бэнкса.

— А разве ты правда был маленьким? — спросил он, очень удивлённый.

Мистер Бэнкс, по-видимому, обиделся.

— Конечно, был. Я был чудным маленьким мальчиком с длинными золотыми локонами, в кружевном воротничке и в бархатных штанишках и в ботинках на пуговках!

— Что-то не верится! — сказал Майкл, сбегая по ступенькам — уже по доброй воле — и глядя во все глаза на папу.

— А как звали твою гувернантку? — спросила Джейн, подбежавшая вслед за Майклом. — Она была хорошая?

— Её звали мисс Эндрю, и она была — Божеское Наказание!

— Тс-с! — укоризненно сказала миссис Бэнкс.

— Я хотел сказать, — поправился мистер Бэнкс, — что она была… м-м-м… очень строгая. И всегда была права. И очень любила поставить тебя на место и ткнуть тебя носом, чтобы ты чувствовал себя ничтожным червяком! Вот такая она была, незабвенная моя мисс Эндрю!

Мистер Бэнкс наморщил лоб при одном воспоминании о своей гувернантке.

Динь! Динь! Динь!

По всему дому разнёсся пронзительный звон дверного колокольчика.

Сам мистер Бэнкс открыл дверь. На крылечке с очень важным видом стоял мальчик. Это был телеграфный мальчик — разносчик телеграмм.

— Срочная телеграмма на имя Бэнкса. Ответ будет? — Он вручил мистеру Бэнксу оранжевый конверт.

— Если новости хорошие — получишь на чай, — пообещал мистер Бэнкс, вскрывая конверт. Он прочитал телеграмму и побледнел. — Ответа не будет, — сказал он сухо.

— А на чай?

— Тем более! — с горечью ответил мистер Бэнкс.

Телеграфный мальчик посмотрел на него с упрёком и печально удалился.

— О боже, что случилось? — спросила миссис Бэнкс. — Кто-нибудь заболел?

— Хуже! — отвечал мистер Бэнкс трагическим голосом.

— Тебя уволили с работы? — испуганно спросила миссис Бэнкс, тоже побледнев.

— Ещё хуже! Барометр предсказывал, что возможны грозы и ураганы? Ну так вот, слушай!

Он разгладил телеграмму и прочёл вслух:

— ПРИЕЗЖАЮ К ВАМ НА МЕСЯЦ. ПРИБУДУ СЕГОДНЯ В ТРИ ЧАСА. БУДЬТЕ ЛЮБЕЗНЫ ЗАТОПИТЬ КАМИН В СПАЛЬНЕ. ЮФИМИЯ ЭНДРЮ.

— Эндрю? Ой, так звали и твою гувернантку! — сказала Джейн.

— Это она и есть! — ответил мистер Бэнкс, нервно расхаживая по комнате и отчаянно теребя остатки своих волос. — Её зовут Юфимия! И она приезжает. Сегодня. В три часа! — Он громко застонал.

— Ну, дорогой мой, это не такая уж плохая новость! — сказала миссис Бэнкс, вздохнув с облегчением. — Конечно, придётся сделать в комнате для гостей уборку, но это ничего. Мне будет приятно, что милая старушка…

— Милая старушка?! — проревел мистер Бэнкс. — Ты сама не понимаешь, что говоришь! Милая! Как бы не так! Погоди, пока ты её увидишь! Только погоди!

Он схватил свою шляпу и плащ.

— Что ты, дорогой! — вскрикнула миссис Бэнкс. — Это невежливо. Ты должен её встретить! Куда ты собрался?

— Куда угодно! Никуда! Скажи ей, что я умер! — прокричал мистер Бэнкс и умчался из дому, совершенно расстроенный и подавленный.

— Майкл, как ты думаешь, какая она? — спросила Джейн.

— От любопытства кошка умерла, — сказала Мэри Поппинс. — Наденьте шляпы, пожалуйста!

Она усадила Близнецов в коляску и быстро покатила её по переулку. Джейн и Майкл едва поспевали за ней.