— Нет, мамочка, — едва слышно проговорила мисс Фанни.

— Мы как раз собирались дать, мамочка… — начала мисс Анни испуганно.

Выпрямившись во весь свой рост и бросив испепеляющий взгляд на дочерей-великанш, миссис Корри сказала тихим, полным ярости, устрашающим голосом:

— Как раз собирались дать? Вон что, оказывается! Потрясающе интересно! А кто, позволь тебя спросить, Анни, позволил вам раздавать мои пряники?

— Никто, мамочка. Я никому ничего не давала. Я только подумала…

— Она только подумала! Очень мило с твоей стороны. Буду очень тебе обязана, если ты перестанешь думать. В этом доме обо всём думаю я! — сказала миссис Корри тихим, но пронзительным голосом. И вдруг рассыпалась мелким хрипловатым смехом.

— Взгляните на неё! Нет, вы только взгляните! Трусишка-зайчишка! Рёва-корова! — тыкала она узловатым пальцем в свою дочь.

Джейн с Майклом взглянули и увидели, как по огромному несчастному лицу мисс Анни катится большая слеза: но они не осмелились вмешаться — крошечная миссис Корри внушала им трепет, почти ужас. Правда, стоило миссис Корри отвернуться, Джейн улучила минуту и протянула мисс Анни свой носовой платок, который от одной слезы так намок — хоть выжимай. Мисс Анни и выжала его и только потом отдала Джейн.

— А ты, Фанни, интересно, ты тоже думала? — тонкий пронзительный голосок хлестнул вторую сестру.

— Нет, мамочка, — дрожа, ответила мисс Фанни.

— Ну, хоть ты, слава Богу, не думала! Подними это стекло!

Пляшущими пальцами мисс Фанни открыла стеклянный верх.

— А теперь, мои дорогие, — совсем другим голосом проговорила миссис Корри, глядя на Джейн с Майклом, и улыбнулась так ласково, что они устыдились: кого тут бояться — такая милая старушка, — подите сюда, мои птенчики, и выберите себе пряники, — продолжала она. — Пряники приготовлены сегодня по особому рецепту — я получила его от Альфреда Великого. Он очень хорошо стряпал, хотя, помню, печенье у него один раз подгорело. Сколько вам дать?

Джейн с Майклом посмотрели на Мэри Поппинс.

— Каждому по четыре, — сказала она. — Всего двенадцать. Значит, дюжину.

— Прибавлю ещё один и будет чёртова дюжина. — Миссис Корри озорно глянула на детей. — Ну, берите же!

И Джейн с Майклом взяли тринадцать душистых коричных пряников, у каждого наверху светилась звёздочка из золотой бумаги. Майкл не удержался и откусил от одного кусочек.

— Вкусно? — прокудахтала миссис Корри. Майкл кивнул. Миссис Корри на радостях подхватила руками юбки и пустилась в пляс.

— Ура! Ура! Восторг! Ура! — выкрикивала она тонким голосом. Наконец остановилась, и лицо её посерьёзнело.

— Но вы должны знать, я даю пряники за плату. Труд должен вознаграждаться. С каждого из вас по три пенса.

Мэри Поппинс открыла кошелёк и вынула три трёхпенсовых монетки. И дала по одной Джейн и Майклу.

— А теперь, — скомандовала миссис Корри, — приклейте монетки к моему платью. Так поступают мои покупатели.

Дети взглянули на её длинное чёрное платье. И действительно, всё оно было усеяно трёхпенсовиками, как платье принцессы бриллиантами.

— Скорее же! Подите сюда и прилепляйте, — повторила миссис Корри, потирая руки в предвкушении удовольствия. — Не бойтесь, они не попадают на пол.

Мэри Поппинс подошла первая и прижала свой трёхпенсовик к воротничку.

И что вы думаете? Он приклеился!

Тогда и они прилепили свои монетки — Джейн на правое плечо, а Майкл на левый рукав.

— Поразительно! — развела руками Джейн.

— Ничего поразительного, — хихикнула миссис Корри. — Или, вернее, не более поразительно, чем всё другое, о чём я могла бы рассказать, — и она подмигнула Мэри Поппинс.

— Боюсь, нам пора уходить, миссис Корри, — сказала Мэри Поппинс. — У нас сегодня на обед дрочена, а мне ещё предстоит её испечь. Эта миссис Брилл…

— Бедная кухарка? — спросила миссис Корри, прервав Мэри Поппинс.

— Бедная! — Мэри Поппинс презрительно фыркнула. — Я бы её по-другому назвала.

— Ну что ж, — миссис Корри прижала указательный палец к носу и задумалась. Но скоро опять заговорила.

— Дорогая мисс Поппинс, — важно произнесла она. — Мне было очень приятно повидать вас, и я уверена, мои девочки получили от вашего визита не меньше удовольствия, — она махнула рукой в сторону двух печальных великанш. — Приходите ещё вместе с Джейн, Майклом и младенцами и не откладывайте визит в долгий ящик. Вы уверены, что донесёте пряники домой? — обратилась она к детям.

Они кивнули. Миссис Корри подошла к ним поближе — у неё на лице было странное, серьёзное, даже испытующее выражение.

— Хотела бы я знать, — сказала она мечтательно, — что вы сделаете с бумажными звёздами?

— Мы их спрячем на память, — ответила Джейн. — Мы так всегда делаем.

— Э-э… спрячете на память? А интересно, куда вы их спрячете? — миссис Корри сощурила глаза, и от этого взгляд её стал ещё более испытующим.

— Ну, свои я положу в левый верхний ящик комода под носовые платки, — сказала Джейн.

— А мои будут в коробке из-под обуви на нижней полке платяного шкафа, — поспешил добавить Майкл.

— Верхний левый ящик комода и коробка из-под обуви в платяном шкафу, — раздумчиво протянула миссис Корри, точно хотела заучить наизусть эти слова. Потом взглянула на Мэри Поппинс и слегка кивнула. Мэри Поппинс тоже ответила ей лёгким кивком. Казалось, их связывает какая-то общая тайна.

— Ну и прекрасно! — воскликнула, сияя, миссис Корри. — Вы даже не представляете, как я рада, что вы будете хранить свои звёзды! Я это запомню. Я помню решительно всё. Даже то, что бывало на обед у короля Артура каждое второе воскресенье. А теперь давайте прощаться. До скорого свидания. Са-а-амого скорого!

Голос миссис Корри становился всё тише, тише и наконец совсем смолк; и в тот же миг, не понимая, как это случилось, Джейн с Майклом очутились на улице — шли позади Мэри Поппинс, которая опять изучала свой список намеченных покупок.

Они посмотрели по сторонам, обернулись назад.

— Что это, Джейн? — удивился Майкл. — Где же лавка?

— Её нигде нет, — сказала Джейн, ища глазами древний домишко.

И они не ошиблись. Лавки не было. Как сквозь землю провалилась.

— Как странно! — воскликнула Джейн.

— Очень! — согласился Майкл. — А пряники какие вкусные.

И они стали откусывать пряники с разных сторон, превращая их то в человечка, то в цветок, то в чайник, и совсем забыли про лавку миссис Корри. А лавка и правда была очень странная.

…Вспомнили они о ней посреди ночи, когда свет везде в доме был погашен, а им полагалось видеть уже десятый сон.

— Джейн! Джейн! — прошептал Майкл. — Слышишь, кто-то идёт по лестнице, на цыпочках.

— Ш-ш-ш, — зашипела Джейн, она тоже услыхала чьито осторожные шаги.

Дверь в детскую с лёгким скрипом отворилась, и кто-то вошёл. Это была Мэри Поппинс, в пальто и шляпке, как будто она собралась гулять.

Она ходила по комнате быстрыми неслышными шагами. Джейн с Майклом наблюдали за ней, не шевелясь и смежив веки до щёлочек. Первым делом Мэри Поппинс подошла к комоду, открыла ящик и тут же закрыла его. Потом на цыпочках подошла к платяному шкафу, открыла дверцу, наклонилась и не то положила что-то, не то что-то взяла — они не рассмотрели. Послышался лёгкий стук, дверца захлопнулась, и Мэри Поппинс поспешно вышла из детской.

Майкл сел в постели.

— Что она делала? — спросил он у Джейн громким шёпотом.

— Не знаю. Может, она забыла перчатки или туфли… — Джейн вдруг замолчала. — Майкл, слышишь? — прошептала она.

Он прислушался. Откуда-то снизу, скорее всего из сада, доносились чьи-то взволнованные, приглушённые голоса.

Джейн соскочила с постели и знаком позвала Майкла. Босыми ногами прошлёпали они к окну и выглянули наружу.

За оградой на тротуаре маячили одна маленькая фигурка и две гигантские.