Мэри Поппинс ничего не сказала, только улыбнулась загадочной, понимающей улыбкой.

— И я не забуду, — сказала Барбара. — Никогда!

— Нет, вы только послушайте их, сохрани, Господи, мои маховые перья, — просвистел за окном Скворец, прижал крылья к бокам и опять давай смеяться. — Как будто это от них зависит! Вот умора! Ещё месяц-два, ну от силы три, и они забудут даже, как меня звать, глупые кукушонки. Глупые, желторотые, беспёрые кукушонки. Ха! Ха! Ха! — И Скворец расправил свои крапчатые крылья и улетел…

Прошло немного времени, у близнецов появились зубки, как тому положено, и весь дом отпраздновал их первый день рождения.

На утро после торжества Скворец, только вернувшийся в дом № 17 по Вишнёвой улице с далёких Бермуд, сел по обыкновению на подоконник.

— Привет! Привет! Привет! Вот мы и вернулись, — весело насвистывал он. — Ну как вы, дорогуша? — не очень почтительно обратился он к Мэри Поппинс, склонив голову набок и глядя на неё ясным, блестящим глазом.

— В вашем приветствии никто не нуждается, — вскинула голову Мэри Поппинс.

— Узнаю старушку. Ни капельки не изменилась! А как наши кукушонки? — Скворец взглянул на постельку Барбары. — Ну, Барбарина, есть ли сегодня что-нибудь вкусненькое для скворушки?

— Ба-ля, ба-ля, ба-ля, — пролепетала Барбара, уписывая овсяное печенье.

Скворец, слегка удивившись, прыгнул на шишечку кровати.

— Я спрашиваю, — отчётливо произнёс он, — есть ли что-нибудь вкусненькое для скворушки?

— Бу-лю, бу-лю, бу-лю, — пролепетала Барбара, глянула на потолок и проглотила последнюю крошку.

Скворец уставился на неё блестящими глазками.

— Ха! — вдруг воскликнул он и вопросительно взглянул на Мэри Поппинс. Она ответила ему долгим говорящим взглядом.

Скворец порхнул на кровать Джона. Джон крепко прижимал к себе белую кудрявую овечку.

— Как меня зовут? Как меня зовут? Как меня зовут? — пронзительно закричал Скворец, чувствуя какое-то беспокойство.

— Бе-бе-бе, — сказал Джон, открыл рот и ухватил зубками ногу овечки.

Тряхнув головой, Скворец отвернулся.

— Значит, свершилось, — тихо сказал он Мэри Поппинс.

Она кивнула.

Скворец какой-то миг удручённо глядел на близнецов. Потом пожал крыльями в крапинках.

— Ну что ж. Я ведь знал, что так будет. И всегда говорил им это. А они не верили. — Он немного помолчал, глядя на кроватки.

И вдруг резко встряхнулся.

— Да-а, надо скорее лететь домой. К себе на трубу. Пора приниматься за весеннюю уборку. — Он перелетел с кровати на подоконник и обернулся.

— А скучно будет без них. Я любил поболтать с ними. Мне будет их не хватать.

И он смахнул что-то крылом с глаз.

— Плачешь? — усмехнулась Мэри Поппинс.

Скворец сразу взял себя в руки.

— Плачу? Да нет. У меня… э-э… лёгкая простуда. Продуло на обратном пути. Ничего серьёзного.

Он выпорхнул в окно, сел на карниз, почистил клювом пёрышки.

— Прощайте! — весело просвистел он, расправил крылья и улетел…

Весь день Мэри Поппинс носилась как заведённая. В такие дни к ней не подступишься. Что Джейн с Майклом ни сделают, всё не по ней. Близнецам и то сегодня досталось. Джейн и Майкл старались не попадаться ей на глаза.

— Давай превратимся в невидимок, — сказал Майкл.

— Давай. Спрячемся за софу, и нас никто не увидит. Возьмём копилки, посчитаем, сколько у нас денег. А после ужина, глядишь, она подобреет.

Так они и сделали.

— Шесть пенни и четыре — будет десять. И ещё полпенни и три пенни… — быстро считала Джейн.

— Четыре пенни и три фартинга и… и всё, — вздохнул Майкл, складывая монеты стопкой.

— Вполне хватит для бедных, — фыркнула Мэри Поппинс, заглянув за софу.

— Это не для бедных, — обиделся Майкл. — Я для себя коплю.

— А, хочешь купить аэроплан, — презрительно проговорила Мэри Поппинс.

— Не аэроплан, а слона. У меня будет собственный слон. Как Лиззи в зоопарке. И я буду вас возить, — сказал Майкл, искоса поглядывая на Мэри Поппинс: как она отнесётся к этой идее.

— Хм! Какие глупости! — опять фыркнула Мэри Поппинс, но было видно, что она немного смягчилась.

— Интересно, — вдруг сказал Майкл, — что делается в зоопарке ночью, когда все уходят?

— Забота кота убила, — выпалила Мэри Поппинс.

— Так то забота, а мне просто хочется знать. Может, вы знаете?

— Ещё один вопрос, и ты пойдёшь спать, — Мэри Поппинс молниеносно стряхнула со стола крошки и вихрем прошлась по комнате, наводя порядок.

— Ты у неё не спрашивай. Она знает, но не скажет, — прошептала Джейн.

— Зачем тогда знать, раз никому не рассказываешь, — пробурчал Майкл совсем тихо — не дай Бог Мэри Поппинс услышит.

…Джейн с Майклом очутились в постелях, не успев глазом моргнуть. Мэри Поппинс дунула на свечу и выскочила за дверь, точно её подхватил ветер.

Детям показалось, они пролежали всего пять минут, когда из-за двери послышался чей-то шёпот:

— Джейн! Майкл! Одевайтесь, и скорее бежим!

Джейн с Майклом вскочили, смотрят кругом испуганно — никого.

— Скорее, Майкл! Начинается приключение! — Джейн заметалась в темноте — куда делась одежда?

— Спешите, а то опоздаем, — опять прошептал голос.

— Не знаю, где мой костюм. Вот только матросская шапка и перчатки, — Майкл шарил по полке, заглядывал в шкаф.

— Ну и надевай. Больше ничего не надо. Сейчас тепло. Идём скорее! — позвала Джейн.

Сама она с трудом натянула пальтишко Джона и открыла дверь. За дверью никого не было, но как будто кто-то сбежал по лестнице. Джейн с Майклом бросились вдогонку. Выбежали на улицу. Они чувствовали, что кто-то ведёт их, но никак не могли догнать.

— Скорее, — позвал голос.

Дети припустили что было духу, слышалось только, как тапочки шаркают по асфальту. Свернули за угол — впереди опять никого. Схватились за руки и помчались дальше — по улицам, аллеям, переулкам. Бегут из последних сил, вдруг точно что-то остановило их. Видят — ограда, в ней вращающийся турникет.

— Вот мы и пришли! — сказал голос.

— Где это мы? — спросил Майкл. Голос молчал. Но Джейн, схватив Майкла за руку, потащила его ко входу.

— Гляди хорошенько, — сказала она. — Это же зоопарк!

Высоко в небе плыла луна, в её ярком свете Майкл увидел чугунную решётку и заглянул внутрь сквозь прутья. Ну конечно! Какой он глупый, не узнал зоопарка!

— Как же мы войдём? — спросил он. — У нас ведь нет денег.

— Это не имеет значения, — произнёс за решёткой чей-то хрипловатый бас. — Для почётных гостей вход сегодня бесплатный. Толкните, пожалуйста, турникет.

Джейн с Майклом толкнули и в один миг оказались внутри ограды.

— Вот вам билеты, — сказал тот же бас.

Дети подняли головы и увидели, что голос принадлежит огромному Бурому Медведю, одетому в форменную куртку с медными пуговицами и фуражку с блестящим козырьком. Он протянул детям лапу, в ней были зажаты два розовых билета.

— Обычно мы подаём билеты, — сказала Джейн.

— Не всё обычное бывает обычно, — ответил Медведь, улыбаясь. — Сегодня мы вам их даём.

Майкл внимательно поглядел на Медведя.

— А я вас помню, — сказал он. — Я как-то дал вам банку с медовым сиропом.

— Как же, помню, — ответил Медведь. — А крышку-то ты забыл открыть. Я десять дней с ней возился. Думать надо о других.

— А почему вы не в клетке? Вы всегда по ночам гуляете? — спросил Майкл.

— Нет. Только когда День рождения совпадает с полной луной. Но прошу извинить меня. Я при исполнении обязанностей. — И Медведь снова толкнул турникет.

Джейн и Майкл с билетами в руках пошли по главной аллее. В ярком свете луны деревья, кусты, цветы на клумбе, клетки и домики были видны как днём.

— Кажется, здесь что-то происходит, — заметил Майкл.