Но в то же время ее часто начинало тяготить, что ее не узнают, и тогда она намеренно делала что-то, чтобы выдать себя. Причем для этого ей даже не нужно было переодеваться, наносить макияж или что-то говорить. Дочь Ли Страсберга, Сьюзан, вспоминала, что как-то раз они увидели около отеля группу поклонников, и Мэрилин сказала: «Хочешь увидеть, как я становлюсь ею?» То, что было дальше, потрясло Сьюзан до глубины души: «У меня было такое впечатление, словно она как-то внутренне перестроилась, вроде бы что-то в ней „сработало“, и вдруг – вот вам, получайте – это уже не та обычная девушка, с которой я только что прохаживалась, но „Мэрилин Монро“, ослепительная дива, готовая показаться своим поклонникам. Головы тут же начали поворачиваться. Люди стали толпиться вокруг нас».

В тот год, когда Мэрилин на время ушла в тень, ходили слухи, что она собирается замуж за князя Монако.

Основания для этих слухов действительно были. К середине XX века популярность Монако значительно упала, и княжество испытывало серьезные финансовые трудности. Известный продюсер и любовник Греты Гарбо Джордж Шлее (кстати, бывший белый офицер) утверждал, что именно тогда миллионеру Аристотелю Онассису, который активно вкладывал деньги в Монако, пришла в голову мысль, что князю Ренье надо жениться на какой-нибудь мировой знаменитости, желательно кинозвезде. Такая «звездная» княгиня могла бы вновь привлечь в Монако разбежавшуюся по другим курортам публику.

Шлее посоветовался с Гарднером Каулесом, издателем журнала «Лук», и тот предложил кандидатуру Мэрилин Монро. «Когда я сказал об этом Мэрилин, – рассказывал Каулес, – она ответила, что идея ей нравится, но загвоздка в том, что она даже не знает, где находится Монако. Еще она добавила, что была бы рада познакомиться с принцем».

Впрочем, как известно, Ренье выбрал другую звезду – Грейс Келли. И Онассис, конечно, оказался прав – эта свадьба приковала к Монако внимание всего мира и способствовала его процветанию.

У Мэрилин была необычная привычка говорить о себе в третьем лице.

Сэм Шоу вспоминал, что, разглядывая свои фотографии, она не раз бросала фразы вроде: «Не должна она была этого делать… Мэрилин бы сказала, что… В этой сцене она была хороша». А известный актер Элли Уоллах рассказывал о случае, наподобие того, что наблюдала Сьюзан Страсберг – однажды они с Мэрилин гуляли по Бродвею, и вдруг она прямо на глазах из обычной девушки превратилась в ту ослепительную Мэрилин Монро, которую все знали по фильмам и фотографиям. Сразу началось столпотворение, машины остановились, вокруг собрались поклонники. А она с улыбкой объяснила Уоллаху: «Ей захотелось на минутку побыть Мэрилин Монро». Словно речь шла о каком-то другом человеке.

В рамках психотерапии ей посоветовали вести дневник, но она стеснялась своего плохого правописания, поэтому так никогда его полноценно и не вела. Но в обрывочных записях, которые она иногда делала во время бессонницы, тоже видны отголоски этого странного раздвоения, которое временами у нее проявлялось. «Как спать? Каким образом эта девушка засыпает? О чем она думает?» «Чего я боюсь? Прячусь из страха перед наказанием? Либидо? Спросить у доктора X.».

В том же 1955 году в жизни Мэрилин произошло еще одно важное событие – в Нью-Йорке она вновь встретила Артура Миллера.

Пока она была замужем за Джо, они практически перестали общаться, но теперь их интерес друг к другу вспыхнул снова и на этот раз перерос в серьезный роман. Кстати, к моменту их встречи первый брак Миллера уже почти распался, так что развелся бы он в любом случае, Мэрилин просто ускорила этот процесс.

В те несколько месяцев, что они встречались (тайно – чтобы не портить Миллеру репутацию перед разводом), они были на редкость счастливы и искренне любили друг друга. «Она самая женственная из женщин, какую можно себе представить, – говорил Миллер. – Находясь рядом с ней, хочется умереть. Эта девушка находит отклик в душе каждого мужчины. У большинства из них в ее обществе выпячиваются те качества, которыми человек наделен от природы: пустозвон становится еще большим пустозвоном, стеснительный стесняется еще пуще, скромный делается скромнее».

«Артур Миллер, – говорила в свою очередь Мэрилин, – был человеком, излучавшим тепло и дружелюбие. Артур помог мне переделать себя. У меня всегда была неуверенность в себе. Артур помог мне преодолеть это чувство».

Вернувшись из Нью-Йорка, Мэрилин порвала с Наташей Лайтесс. Отныне ее бессменными консультантами по актерскому мастерству будут Ли и Пола Страсберг.

Она перестала видеться с Наташей, не отвечала на ее звонки и даже пальцем не шевельнула, когда ту уволили со студии «XX век-Фокс», хоть и знала, что Наташа тяжело больна и нуждается в деньгах. Это было настолько жестокое и нетипичное для Мэрилин решение, что оно до сих пор вызывает удивление у ее биографов. В чем было дело? Что такое произошло между ними? Неизвестно. Высказываются разные версии – и что Наташа собиралась написать о ней скандальную книгу, и что она просто полностью попала под влияние Страсбергов – но ни одна из них не объясняет такого резкого разрыва и неожиданного бессердечия, которого Мэрилин больше никогда не проявляла. В любом случае они с Наташей никогда больше не виделись.

Теперь на всех съемках рядом с Мэрилин неизменно была Пола Страсберг, завистливо прозванная сотрудниками киностудии «черной баронессой». Именно она теперь одобряла или не одобряла каждую сыгранную сцену. И без сомнения, прогресс был налицо – после того, как консультантом Мэрилин стала Пола, ее актерское мастерство стало заметно расти с каждым фильмом.

Одним из условий возвращения Мэрилин на «XX век-Фокс» стала роль Шерри в фильме «Автобусная остановка» по знаменитой бродвейской пьесе.

На киностудии все были против – бедная бездарная певичка была вовсе не той героиней, в роли которой они хотели видеть свою самую блестящую и сексуальную звезду. Но Мэрилин уже могла диктовать свои условия, поэтому она настояла на своем и даже добилась того, что ей разрешили самой подбирать костюмы, а в качестве консультанта по актерскому мастерству наняли Полу Страсберг.