– Я разве не говорил, закрыть это дело, ребят выгнать с территории, и больше не пускать, недостачу, если не найдем виновного, как-нибудь спишем. Понял?

– Понял. – сказал Сысой, – так я могу рассчитывать на ваше участие в моем проекте супер бани или мне посоветуете брать кредит?

Досмотреть на этот раз интересный разговор не удалось, в кабинет к нам, вошел заместитель Сысоя и предложил нам по тихому покинуть банк. Мы с Данилой не стали два раза себя упрашивать. На первом этаже, мы встретились с Виолеттой. Увидев нас, она посочувствовала нам.

– Что творит Ирод.

Мы с Данилой извинились перед нею, сказав, что нашли того, кто украл мешок с деньгами.

– Это Сысой.

– Я так и думала, – удовлетворенно сказала в ответ Виолетта, – теперь он не отвертится от меня. Я с него живого шкуру спущу.

Еще через минуту мы были на улице, на ярком солнце и все эта история, казалось произошла не с нами.

Как оплеванные шли мы по улице. Шли и переругивались. Имея на руках такие козыри, как инкассаторский мешок, мы не запаслись свидетелями видевшими место его захоронения, и не перешли первыми в нападение в кабинете управляющего. Эти две тактические ошибки привели нас к поражению в битве за истину.

– Ничего, – утешал я Данилу, истина не бывает абсолютной, – если смотреть с нашей точки зрения, вор Сысой. Если смотреть с точки зрения Виолетты и кассирш – вор снова Сысой. Если смотреть с точки зрения управляющего – вор неизвестно кто, а Сысой дурак.

Не успел я в утешение себе до конца развить мысль, что вор и мошенник Сысой, как к нам пристала цыганка. И откуда она только появилась.

– Постой, золотой. Позолоти ручку, погадаю. Я скажу тебе, что было, что будет, чем душа успокоится.

– Иди отсюда, – отмахнулся от нее Данила.

– Соколик ясноглазый, – цыганка теперь уже схватила за руку Данилу, явно над ним издеваясь.

Какой там ясноглазый, Даниле нужно было бы вставлять в глаза спички, чтобы он ясно видел. После пчелиного роя и сытного обеда глаза совсем заплыли, оставив как в бронемашине узкую прорезь. Китаец натуральный. А цыганка не отставала:

– Хочешь, ясноглазый я тебе скажу, в чем твоя печаль, кто тебя обидел, где деньги лежат.

На минуту мы с Данилой остановились. А цыганка нам предложила:

– Загадайте оба, одну и туже цифру и я, ее отгадаю.

Мы внимательно посмотрели с Данилой друг на друга и кивнули головами.

– Отгадывай.

– Тринадцать, – сказала цыганка. У меня мороз прошел по коже. Нострадамус местного разлива объявился.

– Ты и судьбу можешь предсказать? – спросил я цыганку.

– Конечно. Хочешь, я скажу в кого ты влюблен?

Я покосился на Данилу. Ненароком, всякое бывает, вдруг цыганка сдуру отгадает ее имя. Я отрицательно покачал головой.

– Скажи лучше, в кого он влюблен? – и я показал на Данилу. У того от моего предложения вдруг пошире открылись глаза и зачесалась спина. Данила, как пес ловящий блоху у себя на спине, завертелся на месте.

– Вы оба влюблены в одну и туже даму имя которой начинается с буквы «Н». Правильно? – напористая цыганка не оставляла времени, чтобы как следует подумать.

– В эту драную козу? – первым опроверг цыганку Данила.

Я тоже не заставил себя ждать:

– Я о ней вспоминаю, только когда приезжаю на лето к бабке, хотя она мне в этом году прислала три письма. Так безответными и остались.

И вдруг цыганка пришла в ярость и напала на Данилу:

– Ах ты обжора несносный, значит я коза драная? – и моментально повернулась ко мне. – Когда я тебе писала безответные письма, ну ка покажи их.

Перед нами стояла хорошо загримированная и переодетая в цыганку Настя. То то мне сразу показался знакомым ее голос, только я не смог определить, кому он принадлежит. А Настя перешла в нападение:

– Я для них стараюсь, можно сказать за уши вытаскиваю из…, а они… Да вы знаете, я вора вычислила по документам. И вместо благодарности, услышать такое? По вашему я влюблена в вас, а не вы в меня?

Ее перебил Данила.

– Не отвлекайся в сторону, ты что-то там насчет вора брякнула. Не могла бы цыганская баронесса более внятно объяснить, кого ты имеешь в виду… Настоящего вора, мы без тебя вычислили и поймали с поличным, с мешком. Он сам сознался в содеянном. Сысой его имя. У него в собачьей конуре был мешок под номером тринадцать и в нем ровно пять тысяч рублей. Мы их уже проели в ресторане.

Настя засмеялась.

– Вам бы только следователями работать, вы любого заставите сознаться в том, что он не совершал. А потом еще его на виселицу пошлете, а если будет упираться, стул из-под ног выбьете. Что и в ста тысячах долларов он сознался?

– Нет, он и в пяти то не хотел сознаваться, – растерянно сказал Данила.

– А вот теперь смотрите, где настоящий вор, – и она разложила перед нами две ксерокопии сделанные из журнала прихода инкассаторских сумок в кассу пересчета. – Видите, кто украл сто тысяч долларов?

ПРИХОД инкассаторских сумок – 11 час 00 мин.

ПРИХОД инкассаторских сумок – 12 час 00 мин.

Акт приема передачи.

Сознаться сразу, что ничего мы не видим, было неудобно, поэтому мы с Данилой упорно рассматривали листы из журнала. Вот первый раз Николай с Петром приехали в 11 часов и привезли пять сумок, в том числе одну сумку под номером тринадцать со ста тысячами долларов. Вот второй раз они приехали в 12 часов и привезли на этот раз. шесть сумок, и снова сумку по номером тринадцать, только уже с суммой пять тысяч рублей. Я покосился на Данилу, не видит ли он случайно в этих записях настоящего вора? У Данилы после сытного обеда закрывались сами собою глаза. Он откровенно клевал носом над двумя листами бумаги.

Я знал, что Настя сильна в логике, она не будет как Сысой поднимать заглядывать в пасть псу, или поджигать дымовые шашки чтобы найти вора, а постарается вычислить его на основе правильного умозаключения. Вот передо мною ксерокопии документов по которым она вычислила вора, пока мы лазали по чердакам и прыгали по бочкам. Но сколько я ни вглядывался в бумаги, даже слабого отпечатка следа ботинка не увидел. Может надо было смотреть через лупу или микроскоп? Хотя при чем здесь отпечатки? Я еще раз внимательно посмотрел все три документа. Вот акт приема передачи от Виолетты Сысою. Все правильно, он принял у нее шесть мешков. В том числе один под номером тринадцать, со ста тысячами долларов, ну и что? Разве по этим ксерокопиям можно вычислить кто украл сто тысяч долларов?

– Данила, ты видишь вора? Кто спер сто тысяч баксов, как по твоему? – с ехидцей спросил я приятеля.

С аналогичной издевкой мне отвечал Данила:

– На кончике пера можно вычислить любую планету, с небосвода она никуда не денется. Вычислил и пальцем тыкай, вон она там на небосводе. Берешь телескоп и проверяешь, силен ты в математике или нет. А все эти цыганские штучки, с золочением ручки, гадание на кофейной гуще. Как можно вычислить по бумажкам, кто украл деньги из хранилища, если их там давно нет и вор не хочет сознаваться? И так ясно, Сысой, спер их себе на баню, когда вез из хранилища, а теперь отпирается.

Настя свысока посмотрела на нас с Данилой.

– Эх вы, я думала, вы умнее. Глядите на документы, здесь же ясно и последовательно написано, куда делись сто тысяч долларов?… Куда делись пять тысяч рублей, вы теперь знаете, слава богу.

Я уже почти наизусть выучил содержимое трех бумажек, но тайный смысл их мне не открывался. Я с раздражением сказал Насте, чтобы она не тянула резину, и если знает, что-нибудь существенное, пусть расскажет. Для Насти наступил звездный час. Она подобрела.