— Тогда почему ты не позволил Валериусу уничтожить ее?

Нисандер беспомощно развел руками:

— Ты лучше, чем кто-либо, понимаешь значение предчувствий. В то время мне показалось неразумным делать это. Теперь же, когда силы возвращаются к тебе, я намерен наложить на твою отметину заклятие.

— Но она все равно никуда не денется! — обеспокоенно воскликнул Серегил. — У меня… У меня были странные сны, после того как Алек снял с меня диск, — совсем не такие, как кошмары до этого.

Нисандер в тревоге вскочил на ноги

— Да помилует тебя Светоносный, Серегил, почему же ты до сих пор не говорил об этом!

— Виноват. Я только теперь вспомнил их — да и то частично.

Нисандер опустился на край постели Серегила и взял его руку в свои.

— Ты должен рассказать мне все, что можешь. Твоя клятва наблюдателя…

— Да, да, знаю! — отмахнулся Серегил и потер глаза. — Вспоминать — это как пытаться удержать в руках семейство угрей. В одну секунду я помню кусочек чего-то, в другую — он снова от меня ускользает.

— Нисандер, ему же плохо! — прошептал Алек. Худые щеки Серегила стали совсем бескровными, на лбу выступил пот.

— К тому времени, когда мы добрались до гостиницы на перекрестке, я чувствовал себя совсем больным, — хрипло выговорил Серегил. — Алек, ты и представить себе не мог… Все вокруг для меня утратило реальность. Это было похоже на то, что тебе снится кошмар, а ты никак не можешь проснуться. Я не имел никакого представления о том, до какой части Майсены мы добрались к тому времени. Черное чудовище преследовало нас с предыдущего дня. Алек не мог его видеть, даже когда оно сидело рядом с ним в тележке, и это-то меня и пугало больше всего. Я знаю, Алек рассказал тебе, Нисандер, как я напал на него той ночью, но мне-то все представлялось совсем не так! Чудовище схватило меня, точнее, позволило мне броситься на него, а потом отступило. Наверное, Алек вошел как раз в этот момент, а я слишком обезумел, чтобы его узнать. Боги, я ведь был готов убить тебя, Алек…

— Это было колдовство, мой мальчик, злые чары, — мягко произнес Нисандер.

Серегил поежился и провел рукой по волосам.

— После… После того, как я потерял сознание, я продолжал видеть сны. Я был на пустынной равнине, я не мог двигаться, кроме как поворачиваться на месте, и ничего, кроме ветра и серой травы, не было вокруг. Я был один. Сначала я решил, что я мертв.

Алек смотрел на Серегила с возрастающим беспокойством. Тот стал еще бледнее, вокруг глаз легли темные тени, дыхание тяжело вырывалось из груди: казалось, Серегилу нужны все его силы, чтобы продолжать говорить. Юноша умоляюще взглянул на Нисандера, но внимание волшебника было поглощено рассказом.

— Через какое-то время там появился кто-то еще. — Теперь Серегил говорил, крепко зажмурив глаза и подняв руку к лицу, как будто заслоняясь от удара — Я не могу вспомнить его .. только, что он был золотым И глаза… что-то было с его глазами…

Грудь больного вздымалась, и Алек положил руку ему на плечо.

— Голубой… — выдавил из себя Серегил. — Такой голубой!.. — Со стоном он откинулся на подушку, потеряв сознание.

— Серегил! Серегил, ты меня слышишь? — вскрикнул Нисандер, пытаясь нащупать пульс на шее Серегила.

— Что случилось? — воскликнул Алек.

— Не уверен, — ответил волшебник, поднимаясь. — Какое-то видение или ужасное воспоминание. Принеси полотенце и кувшин с водой.

Веки Серегила затрепетали, когда Алек положил ему на лоб холодный компресс.

— Не пытайся продолжать, — предупредил Нисандер, положив руку больному на голову. — Ты начал бредить, как будто что-то смешало твои мысли, как только ты стал облекать их в слова.

— Не могло ли это снова быть то черное чудовище? — нетвердым голосом спросил Алек, опускаясь на край постели.

— Я почувствовал бы его присутствие, — заверил его Нисандер. — Нет, больше похоже на то, что сами воспоминания каким-то образом нарушают ход мыслей. Наводит на размышления… Ты можешь теперь говорить, мой мальчик?

— Да, — выдохнул Серегил, проводя рукой по глазам.

— Ты должен отдохнуть и не думать больше обо всем этом. Я услышал достаточно. — Нисандер поднялся и направился к двери.

— Ну а я нет! — Серегил с усилием приподнялся и оперся на локоть. — Я узнал совсем недостаточно! Что со мной происходит?

Алеку показалось, что он заметил выражение боли на лице мага, когда тот снова повернулся к Серегилу.

— Ты должен доверять мне, милый мальчик, — сказал он. — Мне нужно обдумать все, что я узнал. Твое дело — отдыхать и поправляться. Не хочешь ли, чтобы Ветис принес тебе чего-нибудь подкрепиться?

Алек сжался, ожидая новой вспышки со стороны Серегила, но тот отвел глаза и только покачал головой.

Когда Нисандер ушел, Алек раздул огонь в очаге, потом придвинул кресло и сел рядом с кроватью.

— То черное чудовище, с которым ты боролся, — начал он, теребя рукав. — Оно ведь на самом деле было с нами в тележке, да? И в комнате в гостинице. Оно было реальным.

Серегил поежился, глядя в огонь.

— Для меня по крайней мере — вполне реальным. Я думаю, ты спас жизнь нам обоим, когда сорвал ту штуку у меня с шеи.

— Но это была случайность! А что, если бы я этого не сделал?

Серегил некоторое время молча смотрел на Алека, потом пожал плечами:

— Но ты это сделал, и мы теперь в безопасности. Везение в сумерках, Алек: ты не задаешь ему вопросов, ты просто благодаришь за него и молишься, чтобы оно тебя не покинуло!

В самый глухой час ночи Нисандер вынул диск из сосуда, где тот хранился. Комната вокруг вибрировала от густой вязи заклинаний, которые произнес Нисандер, готовясь изучать диск. Поворачивая перед собой телесм, зажатый в щипцах, маг пытался понять тайную силу, заключенную в нем. Несмотря на безобидную внешность предмета, Нисандер ощущал исходящую от него энергию, волнами накатывающую на него.

С тяжелым сердцем волшебник снова запечатал диск в сосуд и опустил его в карман; потом Нисандер спустился в подвалы под Домом Орески, совершая свой еженощный обход.

Алек с огорчением, хотя и без удивления, обнаружил На следующее утро, что Серегил встал с постели.

— Валериусу это не понравилось бы.

— Значит, нам повезло, что его здесь нет, а? — подмигнул Алеку Серегил, надеясь, что тот не заметит, как дрожат у него ноги. — Кроме того, нет ничего более благотворного, чем хорошая ванна. Ты только позволь мне на тебя немножко опираться, и все будет в порядке.

С помощью ворчащего себе под нос Алека Серегил медленно преодолел путаницу коридоров и лестниц и добрался до терм.

Усталый, но довольный, он позволил служителям помочь ему погрузиться в ванну под недовольным взглядом Алека, усевшегося рядом на скамью.

— О Светоносный Иллиор, до чего же здорово снова оказаться в цивилизованном городе! — воскликнул Серегил, погружаясь в горячую воду по самый подбородок.

— Я еще не встречал никого, кто принимал бы ванну так часто, как это делаешь ты! — проворчал юноша.

— Стоило бы и тебе хорошенько отмокнуть — это улучшает настроение, — поддразнил его Серегил, удивляясь раздражительности Алека этим утром. В нем чувствовалось напряжение, которого раньше не было — даже во время их трудного путешествия через Майсену.

— Ради Иллиора, Алек, расслабься! Никто ведь нас не видит! — уговаривал он юношу, болтая в воде ногами. — Думаю, после ванны мне не повредит прогулка по парку.

— Ты же еле дошел досюда, — с безнадежностью в голосе возразил Алек.

— Куда подевалось твое любопытство? Ты живешь посередине величайшего собрания чудес в мире уже целую неделю и все еще почти ничего не видел!

— В настоящий момент меня больше волнует, что сказал бы Валериус, если бы знал, что ты вовсю разгуливаешь, вместо того чтобы лежать в постели. Я ведь в ответе за тебя, знаешь ли.

— Никто не в ответе за меня, кроме меня самого! — Серегил помахал в воздухе намыленной рукой, чтобы подчеркнуть сказанное. — Нисандер это знает, Микам тоже. Даже Валериус знает. Вот и ты тоже теперь в курсе.