Люська хотела что-то подумать, но ее сознание куда-то поплыло, и она сама не заметила, как отключилась.

Очнулась Люська не в салоне мадам Джулии, а… в своей квартире. Надрывался мобильник, невыносимым звоном сверля ее мозг. Девчонка протянула руку к прикроватной тумбочке и взяла телефон. На дисплее высвечивалась фотография Таньки, а под ней прыгала надпись «Танька».

— Алло, — слабым голосом промолвила Люська.

Но телефон по-прежнему надрывался мелодией из сериала про некрасивую девушку в очках и брекетах.

— Алло! — крикнула Люська.

Однако телефон продолжал звонить.

— Тьфу ты, черт, забыла на кнопку нажать… — сообразила Люська и нажала на зеленую кнопку. — Алло.

— Люська? — крикнула Танька. — Ты где пропадаешь? Мы тебя все уже заждались!

— Где заждались? — ничего не могла понять Люська.

— Да на Иркином дне рождения! Давай быстрее!

— Ага… Уже иду…

Танька отключилась.

Люська посмотрела в потолок. Потом за окно. Она ничего не могла понять — вроде бы только что сидела в салоне мадам Джулии, как под наркозом, и… очутилась у себя дома. Мысли в голове ворочаются так тяжело, что можно сказать, совсем не ворочаются, тело какое-то ватное, не свое, состояние наифиговейшее из наифиговейших.

С большим трудом Люська сползла с кровати и попыталась привести мысли в порядок.

— Так… Мадам Джулия должна была снять с меня страшное проклятие… И начала его снимать в своем салоне… А потом я вырубилась. Но как я очутилась дома? Может, она меня сюда и приволокла? Интересно, на мне все еще есть страшное проклятие или уже нет?

Люська посмотрела в зеркало. В зеркале страшного проклятия видно не было.

— Ой, ой! — озарило внезапно ее. — Четыре часа уже прошло с тех пор, как мадам Джулия пообещала мне смерть. А я все еще жива! Значит, страшного проклятия на мне нет! Да и под поезд я вроде не попала… — И тут же в голову пришла другая мысль. И вообще эти мысли вдруг поперли как ненормальные: — У Ирки же день рождения! Я опоздала! Весь график теперь собьется… Так, посижу у нее часок и на свиданку пойду. Надо же личную жизнь устраивать.

Через двадцать минут Люська уже стояла под Иркиной дверью с красивым букетом и не менее красивым подарком.

Естественно, когда она вошла в квартиру, первый вопрос к ней был:

— Люська, ну как ты? С тебя сняли страшное проклятие? А то мы тут все жутко переживаем, как на иголках сидим.

— Да кажись, сняли, — неуверенно сказала Люська, прислушиваясь к своим ощущениям, но проклятия не ощутила. — Девчонки, вы правда за меня переживали?

— Да!

— Я сейчас расплачусь, честно…

В тот момент, когда Люськины слезные железы уже принялись вырабатывать слезы, из гостиной вышла Иркина матушка тетя Ядя.

До недавнего времени она работала в швейном цехе швеей-мотористкой, но как-то раз утром проснулась и поняла, что профессия швеи-мотористки до смерти ей надоела. Следовательно, надо немедленно уволиться и стать ведьмой — эта профессия, конечно, сейчас более востребована. Сказано — сделано. Матушка окончила какие-то там специфические эмпирические энергетические курсы, где узнала, что она, оказывается, потомственная колдунья и ей необходимо срочно получить ведьмовское образование, не то дар пропадет. Сразу после окончания курсов она стала промышлять на полную катушку: открыла магический салон с интригующим названием «Я все знаю», а для пущего эффекта забацала себе отпадный псевдоним — Яздундокта-Розамунда Третья. Когда подружки приходят к Ирке в гости, то называют ее матушку не тетей Ирой, как это было раньше, а тетей Яздундоктой, ну, в крайнем случае тетей Ядей — иначе она никак не отзывается и даже обижается. Ну, Ядя так Ядя. Все к этому уже привыкли.

Вышла, значит, тетя Ядя из гостиной и — глядь на Люську.

— Люська! — воскликнула она. — Как у тебя дела?

— Нормально… — осторожно ответила Люська. Никогда у нее еще так энергично не спрашивали о делах.

— Странно, а по моим предположениям, ты скоро будешь лежать в могиле, — задумчиво проговорила тетя Яздундокта Третья и без перехода сказала: — Иди, подкрепись. Там твой любимый «Наполеон» и много всего вкусного. И один салатик прикольный есть, я только вчера рецепт узнала у соседки теть Шуры.

Люська оторопела и покрылась испариной:

— Что вы сказали?

— Там, говорю, твой любимый «Наполеон», — повторила тетя Ядя, как-то странно рассматривая девчонку, глядя не на нее, а словно сквозь нее. — И салатик есть новый.

— Я о другом. Вы, кажется, что-то про могилу сказали… Или я торможу?

— Я сказала? А, да! Ты, говорю, скоро будешь в могиле валяться.

— Ма! — укоризненно произнесла Ирка. — На фиг надо людей пугать? Объясни по-русски, что сказать хочешь, а то чушь какая-то получается.

— Пройдемте в гостиную.

Когда все прошли в комнату, Люська плюхнулась в кресло и в ожидании уставилась на тетю Ядю. Ни о каком торте и речи не могло идти — когда тебе второй раз за день предсказывают смерть, тут уж не до «Наполеона». И даже не до селедки под шубой. И уж тем более не до маринованных грибочков. Я уже молчу о мясе по-французски. А если молчу о мясе по-французски, чего уж тогда вообще рот открывать о салате с черносливом?

— А ты почему так поздно пришла? — спросила тетя Ядя.

— Да с меня мадам Джулия страшное проклятие снимала — вот и припозднилась чуток, — обыденным тоном проговорила Люська, лихорадочно соображая, почему это она скоро должна валяться в могиле.

Тетя Ядя нахмурилась:

— Какая еще мадам Джулия?

Девчонки наперебой рассказали о сегодняшней прогулке по проспекту.

— Мадам Джулия? — изумилась тетя Яздундокта-Розамунда. — Нет в нашем городе ведьмы с таким именем. Я всех ведьм наизусть знаю.

— Может, вы с ней еще не познакомились?

Тетя Ядя нахмурилась еще больше, взяла ноутбук и села на диван. Вытянула компьютер из чехла, включила его (комп, а не чехол) и попросила Ирку:

— Доченька, будь добра, принеси мне диск с ведьмовской базой данных.

— Тебе за какой год? — уточнила Ирка.

— Да за этот — мне только вчера подружка его принесла.

— Хорошо.

Пока Ирка рылась в горе дисков, тетя Ядя показывала девчонкам фотки с шабашей и других профессиональных мероприятий.

— А это мы были в Украине на Лысой горе, — рассказывала она, щелкая мышкой. — Эх… Ностальгия… Так классно там было… Жаль, что с каждым годом эмоций будет все меньше и меньше — вот в первый раз это все необычно и здорово, а потом… А это я на Форуме молодых ведьм… Это мы с подружками покупаем свечку в форме черепа в магическом ларьке в Румынии… А это мы новогодний огонек устроили. Такой классный был огонек — чуть полгорода не спалили.

— Точно! Об этом еще в газетах писали! Ну, про взрыв на макаронной фабрике! — припомнила Люська, рассматривая снимок взорванной макаронной фабрики.

— Да, — кивнула тетя Ядя. — Мы нечаянно взорвали макаронную фабрику. Потом у всех такие прически были — просто мама дорогая.

Ирка притащила диск. Тетя Ядя вставила его в дисковод. Компьютер зажужжал, считывая с диска информацию. Все столпились вокруг тети Яди и смотрели на экран. Ведьма мастерски щелкала мышкой, загружая ведьмовскую базу данных.

— Как, ты говоришь, ее зовут? — спросила тетя Ядя, зажигая длинную тонкую сигарету. Она просто отпадно смотрелась с сигаретой и курила не потому, что хочет, а потому, что с сигаретой просто отпадно смотрится. Надо заметить, что почему-то все ведьмы курили и всем, как одной, шло это дело.

— Мадам Джулия зовут, — с готовностью произнесла Люська. Ее сердце колотилось быстрее обычного. Все это было так странно и удивительно — и страшное проклятие, и то, что скоро она, оказывается, будет валяться в могиле.

«МАДАМ ДЖУЛИЯ» — набрала тетя Ядя в строке поиска и нажала на «ПОИСК». Компьютер принялся перелопачивать базу данных. Все ждали, когда выскочит информация о мадам Джулии и прольет свет на сегодняшние невероятные события. Все ждали… Ждали… Гипнотизировали взглядом экран. Напряженьице было то еще.