335 Там-то Латона легла под Палладиным древом260 и пальмой

И породила на свет неугодную мачехе двойню.

И побежала опять от Юноны родильница, молвят,

К груди прижавши, детей — бессмертных чету! — уносила.

В Ликию вскоре придя, — где явилась Химера261 , — под тяжким

340 Зноем, палившим поля, трудом утомленная долгим,

Солнцем сожженная, пить захотела беглянка-богиня, —

Жадно меж тем молоко из грудей сосали младенцы.

Вдруг озерко с необильной водой в глубине увидала

Дола; жители сел ветвистую там добывали

345 Вербу и гибкий тростник с любезной болотам осокой.

Вот подошла и, колена согнув, опустилась Латона

Наземь, стремясь почерпнуть студеной струи и напиться.

Сельский народ не велит. К ним так обратилась богиня:

"Как же воды не давать? Достояние общее — воды.

350 В собственность воздух не дан никому от природы, ни солнце,

Ни водяные струи; у народного я достоянья!

Вcе же дать мне воды на коленях прошу; не пришла я

Этой водой омывать свое истомленное тело, —

Только напиться хочу. Нет влаги в устах говорящей,

355 И пересохла гортань, в ней голос; насилу проходит.

Нектаром будет глоток мне воды; я уверена, жизнь он

Мне возвратит: озерной струей вы мне жизнь даровали б.

Вы пожалейте и их, которые тянут ручонки

С груди моей!" И как раз тянулись ручонками дети.

360 Тронуть кого б не могли богинины кроткие речи?

Все же молящей они запрещать продолжают, к тому же —

Ежели прочь не уйдет — угрожают, ругаясь вдобавок.

Мало того: ногами они и руками взмутили

Озеро, с самого дна они подняли тину, нарочно

365 В воду туда и сюда с намереньем прыгая злостным.

Жажду гнев одолел: дочь Кея теперь уж не молит

Их, недостойных, и слов, для богини чрезмерно смиренных,

Не повторяет уже. Вот, к звездам руки подъемля,

Молвит: «Будете жить вы вечно в озере этом!»

370 Воля богини сбылась; им нравится быть под водою,

То в глубину озерка всем телом своим погружаться,

То выступать головой; то по водной поверхности плавать,

Или сидеть иногда на прибрежии озера, или

В омут студеный нырять. Доныне они упражняют

375 В брани свой гнусный язык и, всякую совесть откинув,

Хоть и сидят под водой, и там все тщатся злословить.

Хриплым голос их стал: надувается вспухшая шея;

Сроду широкие рты от брани еще растянулись;

Головы с телом слились, а шея как будто исчезла;

380 Спинка у них зелена, а живот — часть главная — белый.

В тинистом омуте, — род новоявленный, — скачут лягушки!"

Только один рассказал, как ликийского племени люди

Жизнь скончали, другой о Сатире262 припомнил, который,

Сыном Латоны в игре побежден на Палладиной флейте,

385 Был им наказан. «За что с меня ты меня же сдираешь?» —

Молвит. «Эх, правда, — кричит, — не стоило с флейтою знаться!»

Так он взывал, но уж с рук и с плеч его содрана кожа.

Раною стал он сплошной. Кровь льется по телу струями,

Мышцы открыты, видны; без всяких покровов трепещут

390 Жилы, биясь; сосчитать нутряные все части возможно,

И обнажились в груди перепонок прозрачные пленки.

Пролили слезы о нем деревенские жители, фавны —

Боги лесов, — и Олимп, знаменитый уже, и сатиры —

Братья, и нимфы, и все, кто тогда по соседним нагорьям

395 Пас рудоносных овец иль скотины стада круторогой,

Залили вовсе его, а земля увлажненная слезы

Тотчас в себя вобрала и впитала в глубинные жилы;

В воды потом превратив, на вольный их вывела воздух.

Вот он, в крутых берегах устремляясь к жадному морю,

400 Марсия имя хранит, из фригийских потоков светлейший.

После рассказов таких народ возвращается снова

К только что бывшему; все об Амфионе плачут и детях.

Все негодуют на мать. По преданью, один лишь оплакал

Пелоп263 ее, — и на левом плече, когда он одежды

405 С груди в печали совлек, слоновая кость показалась.

С правым плечом при рожденье оно одинаково было

Цветом, из плоти, как то; но руками отцовскими члены

Были разрублены; вновь, говорят, их составили боги.

Все их нашли, и лишь там, где сходится с краем ключицы

410 Шея, была пустота; взамен нехватающей части

Вставили кость; и опять оказался в целости Пелоп.

Знатные люди — родня — собираются; ближние грады

Дали своим порученье царям — с утешеньем явиться, —

Аргос и Спарта, а там Пелопидов столица — Микены,

415 И Калидон264 , до тех пор еще гневной Диане противный,

Медью богатый Коринф, плодородный предел — Орхомены,

Патры и град небольшой — Клеоны с Мессеною гордой,

Пилос Нелеев; в те дни не Питфеево царство — Трезены,265

Много других городов, двуморским замкнутых Истмом,

420 И в стороне от него, обращенных к двуморскому Истму.

Кто бы поверил тому? Вы одни не явились, Афины!

Долг помешала свершить им война: подвезенные с моря

Варваров диких войска мопсопийским стенам угрожали.

Царь фракийский Терей с приведенным на помощь отрядом

425 Их разгромил и победой обрел себе славное имя.

С ним, изобильным землей, и богатством, и силой живою,

Происходящим к тому ж от Градива266 , тогда породнился

Царь Пандион, ему Прокну отдав; но ни брачной Юноны,

Ни Гименея, увы, не видали у ложа, ни Граций.

430 Нет, Эвмениды для них погребальное пламя держали,

Нет, Эвмениды постель постилали для них, и, зловеща,

К кровле припала сова и над брачным сидела покоем.

Через ту птицу Терей и Прокна супругами стали,

Через ту птицу — отцом и матерью. Их поздравляла

435 Фракия, да и они воссылали богам благодарность.

В дни же, когда отдана была дочь Пандиона владыке

Славному и родился сын Итис — объявлен был праздник.

Не угадать, что на пользу пойдет! И год уже пятый

В вечной смене Титан267 довел до осеннего срока.

440 К мужу ласкаясь, тогда промолвила Прокна: "О, если

Только мила я тебе, отпусти повидаться с сестрою,

Иль пусть приедет сестра! Что скоро домой возвратится,

Тестю в том слово ты дай, — мне ценным будет подарком,