Фыркаю в ответ, делая глоток чая, чтобы хоть как-то отвлечься от этой картины. А они медленно продолжают спускаться и ехидно скалиться. Да, что за черт!

— Не желаешь к нам присоединиться? — спрашивает Катя томным голосом, подходя ко мне и дотрагиваясь кончиками пальцев до щеки. Она хоть соображает, что сейчас делает? А если я не выдержу такого напряжения и прямо сейчас взорвусь?

— Если только позже, — посылаю улыбку в ответ, глубоко вдыхая полные легкие воздуха.

— Не скучай, — идет к подругам и на ходу машет мне рукой.

— И коктейли нам организуй, Вишневский, — кричит Дарина себе за спину. — С мартини.

— Прямо сейчас побегу делать, — ворчу в ответ.

— И лед не забудь, — а это уже Катя.

— В этом доме нет мартини, — кажется, я закипел. И сейчас точно взорвусь от их наглости и переполняющих меня эмоций.

— Так смотайся в магазин, — снова кричит брюнетка.

— Дарина, — возмущенным голосом говорит Анюта. — По-моему, ты наглеешь.

— Сам же пригласил, какие проблемы теперь могут быть, да, Вишневский? — последние два слова произносит очень громко.

— Кстати, — вступает моя блондиночка. — Сегодня утром Артем принес…

— Катя! — ору, потому что сейчас точно кто-то нырнет в бассейн и не вынырнет обратно. — Даже не думай.

— Чай и аспирин, — продолжает девушка, как ни в чем не бывало. — На подносе!

— Да ты что! — восклицают две остальные, после чего выходят из дома.

Сдерживать себя и дальше — это выше моих сил. Последней каплей становится Петровна, которая появляется в холле.

— У меня есть мартини, — говорит женщина, а я очень медленно поворачиваюсь к ней лицом. Мой взгляд не сулит ничего хорошего, но она его, кажется, нагло игнорирует. — Как чувствовала, что пригодится. Сейчас сделаю девочкам коктейли, отнесешь, — тычет в меня пальцем.

— Уволю нахрен всех! — ору так, что, наверное, и стены дрожат от моего крика. — Вы тут совсем страх потеряли?

— Ой, раскричался тут, — машет рукой. — Ладно, отнесу сама, — говорит домработница и скрывается в столовой, а я быстрым шагом направляюсь к себе в кабинет.

Злость бурлит уже не только в крови, но и в мозгах, отчего я ставлю стакан на стол с грохотом. Охренели эти бабы в край. Раскомандовались тут, ты посмотри на них. Еще и полуголыми вышивают по моему дому, ехидно улыбаясь и умничая. И почему-то решили, что я буду у них мальчиком на побегушках. Интересно, они в таком виде собрались на озеро ехать?!

Да что ж такое со мной происходит, почему я так бурно реагирую на Катю? Медленно поворачиваю голову в сторону и отчетливо понимаю, что в моем кабинете есть один недостаток — это огромное окно, которое выходит прямиком на бассейн. Непрошенный стон вырывается из груди. Это уже какая-то паранойя, честно слово. Надо что-то с этим срочно делать. Скорее всего, причиной моей несдержанности является длительное отсутствие секса. Но вот беда — хочу я только одну девушку, которая сейчас со своими нахальными подружками плескается в моем бассейне, нагло меня провоцируя.

А ноги живут своей отдельной жизнью, подходя к окну сбоку. Отодвигаю немножко штору и выглядываю. Аня сидит на бортике, свесив ноги в воду. Дарина с Катей плавают, а Петровна несет им на подносе коктейли. Убираю руку и иду к столу. Дожился, уже в своем собственном доме подглядываю за девчонками. Как школьник, ей-богу.

Надо срочно отвлечься, иначе можно мозгами тронуться. Работать сейчас точно не смогу. Взгляд падает на телефон, который я хватаю и набираю номер друга. Вызов идет, и на третьем гудке Пашка берет трубку.

— Привет, дружище, — смеется мне в ухо. — Ты прямо мысли мои прочел. Только собирался тебя набрать. Как жизнь?

— Хреново, — говорю грубо, что парень прочувствовал всю тяжелую ситуацию данного момента.

— Что случилось, Темыч? — голос у Пашки взволнованный, но мне плевать.

— Ты где вчера был?

— А-аа, — снова усмехается, — ты об этом. Прилетел часов в семь, а потом до одиннадцати в офисе проторчал, кучу бумаг надо было разобрать. Устал как собака, даже телефон не включал, чтобы дали спокойно отдохнуть.

— Павлик, приезжай срочно ко мне.

— Да что случилось, ты можешь толком объяснить? — парень уже кричит в трубку.

— У меня глобальная катастрофа. Давай живо, иначе я взорвусь, — тяжело вздыхаю, снова подходя к окну и выглядывая из-за шторки на улицу.

— Хорошо, через двадцать минут буду. Держись, — и он нажимает сброс.

Аня продолжает сидеть и бултыхать ногами воду, а вот ее черноволосая как раз выходит из бассейна. Поворачивается ко мне правым боком, а мои глаза начинают вылазить из орбит. Надо же, а у следователя прокуратуры, оказывается, есть тайны. Пашка будет рад, увидев это.

Взгляд перемещается снова на бортик бассейна, куда Дарина ставит коктейль, а Катя ложится грудью, беря стакан в руку и делая глоток. Я, скорее всего, мазохист, раз до сих пор стою и подглядываю за девушкой. Такое чувство, что сейчас треугольнички ткани разорвутся, и ее шикарная грудь выпрыгнет наружу. До сих пор не пойму, какого же цвета у нее купальник? Я что, дальтоником стал?

Не знаю, сколько длится мое наваждение, пока в коридоре не слышу шаги, так как дверь в кабинет осталась открытой, после чего раздается громкое:

— Петровна, как же я по тебе соскучился!

— Ой, да ладно тебе, — смеется в ответ громко женщина. — Я и сама уже соскучилась. Где пропадал?

— В командировке был, — раздается голос Пашки. — Только вернулся и сразу же к тебе на свидание. Как вкусно пахнет!

— Так уж и ко мне, — опять смеется. — Небось, к девчонкам прибежал. Такие красавицы, глаз не оторвать.

— Ты о чем? — мужской голос становится удивленным.

— А то ты не знаешь, — снова смех Петровны. — Главное, удивление такое натуральное. Иди уже, второй ловелас тебя заждался.

Понимаю, что надо вмешаться, потому что Пашка действительно не знает, а моя балаболка-домработница сейчас наболтает лишнего. Подхожу к открытой двери.

— А где он, кстати? — спрашивает Паша.

— Здесь, — кричу, и через пару секунд наблюдаю, как мой друг выходит из столовой и направляется ко мне.

Стандартное рукопожатие, а также мужские объятия с обязательным хлопаньем по спине — даже не помню, когда решили так здороваться. Учитывая тот факт, что знакомы мы с Пашкой еще с младших классов, хотя он какие-то время учился в одной из столичных школ, то решение приняли давненько. Не знаю, чтобы я без него делал — таких друзей, как Павел Балабанов еще надо поискать. Бескорыстный, ответственный, всегда готовый поддержать в трудную минуту, а также искренне порадоваться моим достижениям и победам.

Он один из немногих моих тогдашних друзей, кто реально помог после смерти родителей, а также потом, когда я медленно, но уверенно падал в пропасть. Не отвернулся, не предал и не бросил, а тащил вместе с Лехой из ямы, куда я бы обязательно свалился, если бы не было его поддержки и крепкого дружеского плеча.

— Чего смурной такой? — Павел заходит в кабинет и плюхается в кресло, закидывая ногу на ногу.

— Даже не знаю, с чего начать, — провожу рукой по волосам.

— Начни, дружище, с главного, — усмехается парень. — А то реально напугал своим звонком.

Петровна без стука открывает дверь и заходит с чистым стаканом и графином, в котором холодный чай с лимоном и мятой. Знает, что это наш с Пашкой любимый напиток.

Меня нагло игнорирует, а друг наблюдает за нами, поднимая вверх обе брови в немом изумлении, задавая, таким образом, вопрос: «Я чего-то не знаю?»

Женщина молча разворачивается, на прощанье посылая Павлу улыбку, показывая мне спину, после чего покидает кабинет, громко хлопнув дверью.

— Безумно рад тебя видеть, — начинаю я с главного, как рекомендовал друг.

— Заметил, — усмехается в ответ. — А это? — кивает головой на дверь.

— А это, Павлик, маленькое недоразумение под названием «женская солидарность».

— Давай-ка с подробностями, друг мой ситный. А то, боюсь, тут без пол-литра мы не разберемся. А я сегодня за рулем, так что лучше рассказывай всё без утайки.