— Зато по сути подходит! — снова разворачивается ко мне спиной, делая шаг вперед.

— Далеко собралась?

— В Москву, — выпаливает, и тут мои тормоза отказывают.

Резко подрываюсь, делаю пару шагов, хватаю ее за руку, разворачивая к себе лицом. Девушка тяжело дышит, глядя мне в глаза. Секунда, две, три, и я прижимаю ее к себе, впиваясь в губы.

Катя обвивает меня руками за шею, сбрасывая сумку на пол. Соскучился безумно за моей маленькой строптивицей! Единственной женщиной, которая меня понимает и, уверен, любит таким, какой я есть. Не за деньги и связи, не за возможности, которые перед ней открываются, останься она со мной, а именно за то, что я — Артем Вишневский, по сути, обычный парень с открытой душой и горячим сердцем.

Она сразу же отзывается на мой напор, видимо, и сама долго этого ждала. Теперь уже точно не отпущу, пусть даже не мечтает о своей карьере в столице.

Языки переплетаются, двигаясь в бешенном темпе, а мои руки сжимают тонкую талию, начиная активно блуждать по женскому телу, задирая кофточку с курткой. Черт, как же мешает эта дурацкая одежда. Пора уже избавляться от нее, а то, боюсь, долго я не выдержу. Потому будут ласки, обнимания и поцелуи, а сейчас хочу, наконец, оказаться в ней, раствориться целиком и насладиться нашей близостью.

Сам не помню, как мы оказываемся возле стола, причем Катя сидя на нем с задранной короткой юбкой, раздвинутыми ногами, между которыми я наглым образом вклиниваюсь с полным правом собственника. Чтобы точно не сбежала. Почему-то эта мысль так крепко засела у меня в голове, что малейшее ее движение у меня ассоциируется с тем, что девушка хочет уйти. Параноик какой-то, честное слово.

Мы бешено целуемся, а курточка девушки уже улетает на другой конец стола, куда отправляется и кепка, и я, наконец-то, запускаю пальцы в ее волосы, наслаждаясь их тяжестью и шелковистостью. Боже, какое блаженство держать мою красотку в своих объятиях.

Ее нежные пальчики уже стягивают с меня пиджак, после чего начинают выправлять рубашку из брюк и расстегивать на ней пуговицы.

— Вишневский, — тихо шепчет, когда я отрываюсь от нее на пару секунд, чтобы снять через голову тоненькую кофточку. — Дверь закрой, хватит с меня на сегодня эмоций.

— Не-а, — ехидно усмехаюсь. — Это тебе в наказание, — шепчу на ушко, проводя языком по виску, затем по щеке, спускаясь к шее. Как же мне нравится, что она плавится в моих объятиях.

— Я тебя убью, — стонет, когда я расстегиваю верхнюю часть ее нижнего белья, дотрагиваясь рукой до груди. — Или прикончу, если ты не дай Бог остановишься.

— Ненасытная, — шепчу прямо в губы, снова в них впиваясь.

— Я замерзну, Артем, — хнычет, когда я полностью освобождаю ее от одежды.

— Согрею, — прижимаю ее дрожащее от возбуждения тело к себе, но она упирается кулачками мне в грудь. — Не сейчас, Кать, — снова шепчу на ушко, прикусывая мочку. — Все разговоры потом. Я так соскучился.

Она больше не сопротивляется, и сил нет больше терпеть. Вхожу в нее — сначала медленно, наблюдая, как девушка закатывает глаза, опираясь руками на стол позади себя, после чего увеличиваю темп. Не могу больше ждать. Но хочу, чтобы она первой получила оргазм. Это первая и, надеюсь, последняя женщина в моей жизни, чьи эмоции мне не безразличны. О чьем благе я готов думать двадцать четыре часа в сутки…

— Вот почему такая несправедливость в жизни, — ворчит Катя, ища под столом свои колготки. Как же она бесподобно выглядит в бикини. — Сам, главное, почти одет, — смотрит, как я заправляю рубашку в брюки, застегивая последние пуговицы. — А я должна голой шляться по кабинету в поисках одежды.

— Если я начну сейчас тебя одевать, — усмехаюсь, глядя на ее румянец, — то боюсь, ты еще долго будешь расхаживать в таком виде по моему кабинету, — подмигиваю бровями, а Катя фыркает.

— И где мой лифчик? — смотрит на меня, уже надев юбку и колготы.

— Ну-у, — достаю из-за спины ее верхнюю часть нижнего белья, начиная крутить на пальце.

— Отдай, — шипит, прищуривая глаза.

— Не-а, — подмигиваю ей.

— Ну, Вишневский, — снова вспыхивает, а мое и без того отличное настроении делает очередной скачок вверх. — Ты у меня попляшешь, — натягивает кофточку на голое тело так медленно и эротично, что у меня вырывается стон. Сейчас доиграется, и я снова на нее накинусь.

— Ты вроде хотела поговорить? — меняю тему, а то сейчас моя фантазия доведет меня до белого каления.

Не могу оторвать от нее взгляда. С растрепанными волосами, ярким румянцем на щеках, горящими глазами Катя выглядит круче любой модели с обложки. Где раньше были мои глаза?

— Я с предателями не разговариваю, — снова фыркает, надевая курточку и приглаживая волосы. — Трофей можешь оставить себе, — смотрит на меня в упор, а я в ответ смеюсь. — На память.

— А ты куда собралась? — продолжаю ее дразнить. Черт, я снова на взводе и хочу ее.

— В Москву, — выдает на одном дыхании. — От тебя подальше.

— Билет заказать? — подмигиваю, а девушка начинает краснеть еще сильнее.

— Вишневский! — не скрывает своих эмоций. — Держись, гад такой!

Начинает приближаться, а мне приходится отходить назад. Прячусь за кресло, двигая его по кругу впереди себя, чтобы Катя меня не достала. Она скидывает со стола бумаги, после чего следом летят ручки, а я в ответ громко смеюсь. Девушка берет в руки ноутбук и поднимает его вверх.

— Это святое! — останавливаюсь на месте.

— Не подойдешь — разобью, — грозится, прищурив один глаз.

— Сдаюсь! — поднимаю руки вверх, медленно приближаясь к ней.

Как только она ставит гаджет назад, подхватываю ее за талию, усаживая на свой письменный стол.

Она легонько бьет своими маленькими кулачками мне в плечо, затем в грудь, а я смеюсь еще больше.

— Билет он мне закажет, как же, — удар прилетает прямо в ребро и я стону (надеюсь, что очень натурально и правдоподобно), хватаясь за бок. — Сильно? — ее глаза округляются, глядя на меня. — Артем, миленький, я не хотела, честно.

А у меня снова начинается дикий смех, после чего Катя спрыгивает со стола, поправляя юбку, а я снова хватаю ее и усаживаю на прежнее место. Не сбежишь теперь от меня, и попытки бесполезны.

— Даже не думай, — смотрим друг другу в глаза. Правда, у обоих легкое подобие улыбки на лице.

— Даже не думала, — делает невинные глазки. — Просто хотела подразнить. Люблю, когда ты выходишь из себя. Прямо тащусь от этого. Никого не напоминает? — я смотрю на нее и молчу. Мне достаточно просто держать ее в объятиях, чтобы чувствовать себя счастливым. — Так и не скажешь? — продолжает сканировать.

— Скажу, — беру ее лицо в руки так бережно, как будто она хрустальная. Нежно целую в губы, после чего полушепотом произношу: — Люблю тебя. Безумно. Никогда никого не любил в своей жизни как тебя, Катя. Хочу, чтобы осталась со мной. Навсегда.

— Прости меня, Артем, — одинокая слезинка скатывается по ее щеке, но я аккуратно слизываю ее языком.

— Не плачь, маленькая моя.

— Мне нужно было разобраться в себе. Было так тошно без тебя, — вздыхает, обнимая меня за талию и прижимая к себе. — Люблю тебя.

И со стоном я впиваюсь в ее губы. Такие нежные и родные, что хочется постоянно ощущать их. И никогда не выпускать ее из объятий.

— У меня осталось последнее желание, — прижимаюсь лбом к ее, продолжая держать лицо девушки в своих руках. — Готова исполнить?

— Да, — тихо шепчет в ответ. — Все, что угодно.

— А как же запрет на эротические фантазии? — поднимаю одну бровь.

— Вишневский, может женщина хоть раз в своей жизни передумать?

Катя

Домой мы приехали счастливые. Держались за руки, на ходу шутили и громко смеялись. Светлана Петровна при виде нас прослезилась, после чего сначала полезла ко мне целоваться, а потом накормила нас вкусным ужином. Правда, случайно проболталась, поинтересовавшись, почему я ей не позвонила, чтобы она прислала кого-то меня встретить, а добралась домой на такси.