— И это всё? — слышу возмущение в спину. — Ты куда?

— На свидание к Костику, — останавливаюсь в дверях и делаю парню ручкой. — Или ты уже не ждешь новые образцы рекламы?

— Додразнишься у меня, — смеется вслед. — На свидание, блин.

Что-то бухтит еще себе под нос, но я не разбираю слов, закрывая дверь и выходя в приемную.

Предупреждаю секретаря, куда направляюсь, и выхожу в коридор.

Костик расцветает при виде меня, вскакивая с места и пододвигая мне свободный стул. Ребята тоже, как оказывается, рады меня видеть: поят меня кофе с печеньем, расспрашивая, как прошли выходные. Полчаса мы мило беседуем, после чего приступаем к работе.

Правда, перед тем как заняться непосредственно макетами, Костик, сначала обсмотрев всех и заметив, что остальные уткнулись в свои мониторы, открывает один из сайтов со всякими сплетнями и с улыбкой кивает мне на экран, задавая немой вопрос.

Смотрю на фотки, после чего перевожу взгляд на парня и, усмехаясь в ответ, утвердительно киваю, тем самым подтверждая, что это я целуюсь с Вишневским. Узнать меня здесь нереально, если только человек не знает, что в данный момент мы с Артемом вместе. На первой фотографии заснят наш поцелуй возле спорткара, и видны только мои ноги в ярких джинсах и спина Вишневского. Дальше снимок, где я сажусь в машину (опять же лица не видно) и Артем (снова со спины) с поднятой вверх рукой, готовящийся закрыть дверь. А на третьем уже лицо Вишневского крупным планом, заснятое во время того, как он спереди обходит автомобиль. Теперь понятно, почему читатели до сих пор гадают, кто же в данный момент занимает место рядом с местной знаменитостью.

Шутки в сторону, и мы приступаем к работе. Костик внимательно выслушивает все мои идеи, которые вчера одобрил Артем, молча кивает и начинает творить, принимая во внимание замечания, возникающие в процессе.

Время летит быстро, и я даже забываю про обед, потому что меня регулярно пичкают печеньем с конфетами. Такими темпами скоро в двери входить не буду и ни в одни шорты не влезу. Но рука так и тянется к тарелке со сладостями, которые, почему-то, не заканчиваются.

Ровно в два часа раздается звонок на стационарный телефон. Мне передают трубку, и я слышу голос Нины Степановны, которая довольно строгим тоном, не терпящим возражений, просит меня зайти к руководству.

Беру сумочку, предупреждая, что я ненадолго, и покидаю кабинет дизайнеров.

В приемной секретарь разговаривает по телефону, но при виде меня улыбается. Киваю головой на дверь в кабинет Артема, а она пожимает плечами. Начинаю переживать, что же случилось, раз меня так срочно вызвали.

Открываю дверь без стука и вхожу. Парень сидит в кресле, закинув ногу на ногу, пристально глядя на меня.

— Где тебя носит? — произносит голосом строгого и грозного начальника.

— Что-то случилось? — закрываю дверь и иду вперед.

— Конечно, случилось, — и снова пристальный взгляд, который лениво скользит по моему телу. — Раздевайся.

— В смысле? — рука со снятой с плеча сумкой замирает в воздухе, а глаза округляются.

— В смысле ты слишком много уделяешь внимания моим сотрудникам, и слишком мало мне.

По тону и выражению лица не пойму — то ли шутит, то ли говорит серьезно.

— Не поняла, — отодвигаю стул и кидаю на него сумку.

— Ты должна находиться рядом со мной двадцать четыре часа в сутки, так? — тычет в меня пальцем, задавая вопрос. — Так, — сам же на него и отвечает, не давая мне даже рта открыть. — А ты филонишь, сбежав от меня к дизайнерам и ни разу не вспомнив о своих обязанностях. Вообще-то, — продолжает и дальше говорить в серьезном тоне, вызывая на моем лице улыбку, — ты мой помощник, и в твои обязанности входит помогать мне справиться с накопившейся негативной энергией. И не вижу ничего смешного.

— Да я и не смеюсь, — отвечаю с ехидной улыбкой на лице. Ведет себя, как маленький избалованный мальчик, у которого отобрали любимую игрушку — Долго речь готовил?

— Раздевайся, сказал, — Вишневский идеально входит в роль грозного начальника, а меня это безумно заводит.

Не ожидала от себя, что смогу спокойно реагировать на подобные заявления. Особенно после небольшого инцидента утром, где я подробно описала свои чувства. Заводит так, что безумно хочется его подразнить, а не отчитывать за дерзкое поведение. Раздевайся, говоришь? Сейчас ты у меня попляшешь, Вишневский!

— Я вот думаю, — медленно провожу указательным пальцем по столешнице, глядя, как глаза Артема округляются при виде столь невинного жеста, — а не погорячилась ли я, отказавшись от оплаты за свой труд? Какой-то ты рабовладелец получаешься. Тружусь тут на тебя, понимаешь ли, бесплатно. Раздеваться должна по первому твоему зову, — пристраиваю одну половинку своей пятой точки на столешницу, отрывая одну ногу от пола. Вишневский продолжает молча наблюдать за мной. Провожу рукой по ноге, немного задирая подол сарафана.

— Катя, — тяжело дышит, а меня заводит эта игра. — Доиграешься.

Да что со мной такое происходит? Почему я не возмущаюсь, а ведусь на его провокации, получая от этого дикое удовольствие? Куда делась та скромница, которая до недавнего времени сидела внутри меня, заставляя даже свет выключать в спальне перед сексом? — Доиграешься.

— Очень страшно, — закатываю глазки. — Уже коленки дрожат.

Артем не выдерживает напряжения — фыркает и начинает смеяться.

— Думал, пошлешь, — смотрит прямо в глаза. — Не ожидал от тебя такого. Уже приготовил восемнадцать вариантов ответов на твое возмущение.

— Я и сама от себя такого не ожидала, — продолжаю водить рукой по ноге, задирая подол сарафана еще выше. — Как-то неправильно ты на меня влияешь.

— Очень даже правильно, — подъезжает на кресле ближе к столу, наклоняясь вперед. — Слабо стриптиз исполнить?

— Сдурел? — оглядываюсь назад. — А если кто зайдет? — снова смотрю на парня.

— Не зайдет, — в глазах пляшут черти и горит огонь. — Я, между прочим, вчера показывал, как ты просила. И не раз, — откидывается на спинку кресла.

— Что-то я такого не припоминаю, — прищуриваясь, глядя, как огонь в его глазах разгорается сильнее.

— Как же, — усмехается. — Сначала в одних трусах перед тобой стоял. А потом, — снова ложится грудью на стол, — и без дефилировал. Не помнит она, — ехидно улыбается, подмигивая бровями.

— А если Нина Степановна… — начинаю, но Артем меня перебивает:

— Вижу, слабо, — закидывает ногу на ногу, принимая вальяжную позу, намного отъезжая на кресле от стола. — А я-то думал, моя помощница может все. Ошибся, — разводит руками. — Придется другую искать. Посмелее.

— Ну, Вишневский, — вспыхиваю, как спичка. Но в этот раз не от злости, а от возбуждения, глядя на его ухмылочки и огонь в глазах. Даже на расстоянии чувствую его желание обладать мною. И это заводит похлеще ласк и поцелуев. — Держись, гад такой!

Сажусь удобно на стол для переговоров, расстегивая и скидывая по очереди сначала одну босоножку, затем вторую. Становлюсь на стул, после чего ставлю одну ногу на столешницу. Не свожу глаз с Артема, который замер в своем кресле. Провожу рукой по ноге, задирая подол сарафана. Парень смотрит на мое шоу, затаив дыхание.

Шаг, второй — и я уже стою на столе, лицом к нему. Медленно спускаю бретельки с плеч, приседаю пару раз, не забывая вилять при этом попой. Артем крепко держится руками за поручни кресла и продолжает меня сканировать. Вижу, что напрягся. То ли еще будет, дорогой!

Сарафан медленно скользит по моему телу, опускаясь на стол. Переступаю через него, после чего сгибаю в колене сначала одну ногу, потом вторую. Расстегиваю медленно застежку бюстгальтера, который вскоре летит куда-то за спину, приземляясь на стол.

Начинаю медленно двигаться в сторону Артема — сначала ставлю на столешницу руку, затем согнутую ногу. Парень замирает, такое чувство, что не дышит. Ага, попался, красавчик! Сам же просил стриптиз.

Пока я медленно двигаюсь таким образом к рабочему столу Артема, он подъезжает на кресле ближе, нажимает кнопку на селекторе, не сводя с меня глаз.