Его лицо в двадцати сантиметрах от моего. Я чувствую запах кофе, который он пил, и его теплое дыхание на лице. Он задерживает свой взгляд на моих губах, затем довольно усмехается, увидев краску на моих щеках.

— Начнем.

4 ноября,

23:23

— Подожди, подожди, — перебивает меня Марина. — Ты же первокурсница. Откуда ты знаешь материал третьего курса?

— Вообще, это долг со второго курса. Но, в целом, да. Я хорошо училась в школе, а там тоже была экономика.

— Думаю, школьные материалы все же отличаются от того, что преподают в университете, — замечает Макаров.

— Я занималась дополнительно, так как ездила на региональные олимпиады.

— О, круто, — Кузнецова удивленно приподнимает брови. — Тогда почему ты поступила сюда? Если бы ты уехала в другой город, уверена, у тебя было бы больше шансов реализовать себя.

Мне нравится, с каким тоном говорит Марина. Она вовсе не давит, не упрекает и не подозревает. Я будто говорю со школьным психологом, который решительно намерен мне помочь.

— Мама бы такое не потянула, — я опускаю глаза и начинаю изучать свои пальцы.

— Так… как проходила подготовка к пересдаче? — начинает Андрей после неловкого молчания.

— Мы занимались по полтора — два часа несколько раз в неделю. В основном сидели в том же кафе, иногда в свободных аудиториях. Антон часто звал меня гулять после занятий. Еще я приходила на их игры. Мы хорошо сдружились.

— Как он сдал экзамен?

— На тройку. На пересдаче обычно больше не ставят. Один черт, он учится на коммерции.

— Как я понимаю, после этого вы продолжили общаться, — констатирует очевидный факт Макаров. Я киваю.

— А было что-то в знак благодарности? — интересуется Марина. Андрей смотрит на нее с кривоватой усмешкой. — Что? Интересно же. Я составляю психологический портрет Ковалева.

— Да. Он обещал сюрприз.

1 октября,

16:22

— Ты издеваешься что ли?

— Сама же хотела научится кататься на коньках. Ролики — те же коньки, — ухмыляется Антон.

— Ты знаешь, что нужны еще наколенники, налокотники и…

— И шлем? — смеется он. — Не бойся, просто держись рядом, — он протягивает мне свою руку и я тут же хватаю ее.

— А план хорош. Мало того, что ты поставил меня в такое беспомощное положение, так еще и мне придется все время держать тебя за руку, — ворчу я. — Ты так обиделся на то, что я не дала тебе себя поцеловать?

На прошлой неделе мы ходили в кино. Сначала рука Антона легла мои плечи, на что я решила не обращать внимания. Когда мы обсуждали сцены из фильма, наши лица были близки, потому как в кинотеатре шумно, а кричать на весь зал не хотелось. В какой-то момент он потянулся к моим губам, однако я остановила его, мягко прижав кончики пальцев к его губам. "Я пришла смотреть фильм, не мешай", — сказала я ему, после чего он, явно обидевшись, убрал руку и не разговаривал со мной до конца фильма.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — смеется Антон и начинает разгоняться. Все бы ничего, но все это время он тянет меня за руку и я лечу вместе с ним. Да, именно так я это ощущаю. Мы будто летим, но Антон делает это легко и умело, а я вот-вот врежусь в дерево. Я умоляю его остановиться, что вызывает у него смех и явное довольство собой. Но он все же останавливается и начинает учить меня с нуля как маленького ребенка. При всем этом мне было крайне неловко, однако уже через полчаса я начала чувствовать себя уверенно.

— Я виделся сегодня с Ольгой Викторовной, и у нас случился интересный разговор. Оказывается, она не знает никакой Вероники, представляешь? — Антон бросает на меня торжествующий взгляд.

Черт. Я правда надеялась, что он не узнает об этом? Плевать, он уже сделал свои выводы. Говорить о том, что я вечерами зубрила темы, чтобы на следующий день объяснять их ему, я точно не буду.

— Я просто хотела поближе с тобой познакомиться, — веду плечами как ни в чем не бывало.

— Чтобы каждый раз, когда мы будем где-нибудь гулять, говорить мне, что это не свидание?

— В принципе, моя миссия выполнена. Можем больше не видеться.

— Почему твои слова так разняться с твоими действиями?

— Это не так. Тебе, видимо, недостаточно дружеского общения, а мне, наоборот, более этого ничего не нужно. Мы просто не сошлись в интересах, — говорю равнодушным тоном.

— Ты врешь. Не знаю зачем, но точно врешь. Это такая глупая тактика привлечения внимания?

— Зачем мне привлекать большее внимания, если я уже в твоем фокусе?

— Хм, обычно парни так делают.

— Ты, например?

— Мне не нужно ничего делать, чтобы привлечь внимание, — заявляет он высокомерно и слишком самоуверенно. — Это происходит само по себе.

— Ты самодовольный индюк. А мне никто не нужен. Тем более ты, — я отпускаю его руку, поворачиваюсь лицом к нему и медленно еду спиной вперед, держа равновесие из последних сил. — Видишь? — медленно поднимаю руки и развожу их в стороны. Антон лишь усмехается. Однако через секунду улыбка с его лица исчезает. Он срывается с места и бросается на меня, хватает одной рукой за талию и резко подается вправо. Я спотыкаюсь о бордюр, и мы вместе падаем на траву, причем он падает прямо на меня.

Боль на несколько секунд пронзает разные части тела. Но Антон каким-то образом успел подложить руку под мою голову, тем самым смягчая удар, за что я была ему очень благодарна.

Я замечаю, как мимо нас проезжают дети на велосипедах.

Антон приподнимается надо мной на локтях и улыбается мне в лицо. Скорее, усмехается. Мы смотрим друг другу в глаза какое-то время, затем его взгляд опускается вниз и останавливается на губах.

— Ковалев, даже не смей, — предупреждаю я.

— Перестань строить из себя недотрогу.

— Перестань видеть во всех сексуальный объект.

— Сейчас я вижу только тебя, — шоколадные глаза смотрят на меня секунду, затем его губы накрывают мои.

— Как вам не стыдно, — доносится чье-то негодование, и я, оторвавшись от поцелуя, поворачиваюсь в сторону голоса. Одна пожилая женщина окидывает нас пренебрежительным взглядом и, что-то бубня себе под нос, идет дальше.

— Вставай уже, — я толкаю Антона в грудь. Он поднимается и стряхивает грязь с рук, потом помогает встать мне. Я поправляю волосы и одежду и возвращаюсь на асфальтированную дорожку, игнорируя предупреждения Антона.

— Опять свалишься же.

— Не без твоей помощи.

Он подходит ко мне вплотную и берет под руку.

— Ты злишься на то, что я предотвратил твое столкновение с детворой?

— Ха. Да если бы не ты твои сумасшедшие идеи с роликами, ничего бы и не случилось.

На самом деле я злилась из-за того, что он насильно вырвал у меня поцелуй. Этого не должно было случится так быстро.

Я злюсь, но мое плохое настроение может оттолкнуть его, чего я точно не хочу. Нужно срочно поменять тему.

— Не хочешь перекусить? Я хочу поесть мороженое, — беру его за руку, и мы вместе едем в сторону киоска, где Антон покупает мне большой рожок.

— А ты не будешь?

— Я не ем сладкое.

— Совсем? — медленно еду в сторону скамейки, потому что падать с рожком мороженого в руке мне точно не хочется.

— Можно и так сказать.

— Это не значит "нет". На, попробуй, — я подношу мороженое к его лицу, — совсем чуть-чуть.

Антон тянется к рожку, и я резко дергаю рукой вперед, пачкая его лицо. Он морщится, и, наверно, винит себя за то, что я его так легко обманула. Я весело хохочу, пока он безуспешно вытирает свое лицо.

— Ну как, вкусно?

— Очень, — мрачно отвечает он. — Ты как маленький ребенок.

— Я и есть ребенок. Пойдем, — протягиваю ему свободную руку.

Мы катались еще часа полтора, после чего Антон вызвался провожать меня до дома. Мы весело болтали всю дорогу, но когда мы дошли до подъезда моего дома, возникла неловкая пауза.

— Ты же не надеешься, что я позову тебя к себе? — смущенно спрашиваю я.