— Вы это серьезно? — крайне недоверчиво поинтересовалась она.

Хоук в ответ только хмыкнул. Закатав брюки, он осторожно вошел в воду и повернулся лицом навстречу течению. От противоположного берега проплыла сначала одна покрытая красными пятнышками рыбина, потом другая… Хоук ждал, замерев в полной неподвижности. Мимо него промчалась стайка рыбьей мелочи, потом неторопливо проплыл угорь. Прошло еще несколько секунд, и на середину ручья выплыла очень большая рыба. Ее пестрое красноватое туловище четко обрисовалось на фоне серых камешков, устилавших дно.

Рука герцога со скоростью молнии пронзила воду и в то же мгновение вынырнула на поверхность, крепко сжимая бьющуюся форель. Герцог издал победоносный вопль.

— Как вы сумели! — Александра и не пыталась скрыть изумления.

— Да, черт побери! Я не потерял хватки! Старина Хэверс может мной гордиться!

— Хэверс?

— Он лесничий… или, скорее, управляющий угодьями Хоуксвиша. Он знает все, что только можно знать о каждом ручье. Да, пожалуй, и вообще о всех ручьях в Суссексе. Он учил меня ловить рыбу без сети и удочки. И повторял все время, что это иной раз может оказаться весьма полезным. И, как видишь, был прав.

Александра с отвращением уставилась на бьющуюся в руках герцога рыбину. Рыбы — то есть невычищенные и неподжаренные, — отнюдь не принадлежали к ее любимым живым существам.

— И что вы намерены с ней делать?

— Зажарить ее, само собой. А тебе придется ее почистить и выпотрошить.

Александра в ответ издала изумленный звук, очень похожий на кваканье, и Хоук, не в силах сдержаться, расхохотался во все горло.

— Вы… вы… — едва сумела выговорить Александра.

— Наглый тип, да? — насмешливо предположил Хоук. — Ну-ну, мисс Мэйфилд, чистить рыбу — женское занятие. А к тому же ты сможешь доказать, что и в самом деле умеешь все на свете.

К собственному негодованию, Александра поняла, что улыбается. Но решила, что все дело в том, как выглядел сейчас герцог. Он стоял по колено в воде, его брюки промокли, завернутые рукава рубашки отсырели, волосы растрепал ветер… И он, собственно говоря, ничем не напоминал того холодного незнакомца, которого Александра встретила на окутанной туманом лондонской улице.

Но он по-прежнему чрезвычайно опасен, и Александра не должна забывать, что он сделал с ней…

— Ну, какие еще дьявольские планы ты сейчас замышляешь, а, чертовка? Когда ты двинула меня бутылкой по черепу, у тебя было точно такое же лицо, как сейчас.

— Этого вы более чем заслужили. А сейчас я просто думаю о том, что рыбина, как и все, кто от вас зависит, приучена повиноваться малейшему капризу хозяина.

— Значит, тебе хочется свести на нет мою победу! Ты слишком жестока, мисс Мэйфилд. — Серебристые глаза герцога сузились. — Ты вызываешь во мне желание научить и тебя повиноваться малейшему моему капризу.

Александра только передернула плечами в ответ и посмотрела на рыбину, все еще бьющуюся в пальцах Хоука, — девушке почему-то хотелось избежать взгляда дымчатых, странно глубоких глаз…

— Хорошо. Я допускаю, что и от вас может быть польза. Я даже готова уважать ваше умение обойтись без удочки и сети. Надеюсь, это вас утешит.

— О, я жду совсем не утешения… В данном случае. Можешь не сомневаться. — Хоук посмотрел на рыбину. И внезапно, крикнув: «Лови!» — бросил ее Александре.

Девушка совершенно автоматически схватила летящий к ней предмет — и задохнулась от отвращения, коснувшись влажной, скользкой кожи рыбы. А через мгновение она уже швырнула форель в серебристые струи ручья… и рыбина метнулась вниз по течению.

Хоук приподнял темные брови.

— Однако ты слишком небрежно обошлась с нашим завтраком, мисс Мэйфилд. Мне было бы интересно посмотреть, как ты изловишь новый!

Его ленивое высокомерие привело Александру в ярость.

— С удовольствием! В конце концов, если вы это сделали, то почему бы не сделать и мне?!

Она быстро наклонилась, расстегнула и сбросила полуботинки, а потом подоткнула юбку, старательно избегая при этом взгляда герцога. Подойдя к большому валуну, край которого выступал чуть ли не к середине ручья, она осторожно наклонилась и опустила руки в прозрачную воду.

Со дна, покрытого песком и галькой, поднялся к поверхности воды карп, но умчался прежде, чем Александра успела шевельнуть пальцем. Тогда девушка, подобравшись ближе к краю валуна, опустила руки в ручей гораздо глубже, почти до самых плеч.

И тут Александра увидела ее… жирную, с черными пятнышками на спине… форель неторопливо плыла, окруженная рыбьей молодью. Александра неторопливо ждала, прищурив глаза, и вот… Мальки шарахнулись от ее пальцев, а девушка схватила холодную сильную рыбину.

Александра победоносно выпрямилась, показывая свою добычу ошеломленному Хоуку и радуясь явному удивлению герцога.

— Ну, что теперь скажете, мошенник? Он хитро скосил глаза.

— Я скажу: «Браво, мисс Мэйфилд»… и добавлю: надеюсь, вы умеете плавать!

И в следующее мгновение во все стороны полетели брызги — Александра свалилась в ледяную прозрачную воду.

Девушка задохнулась, когда холодные струи сомкнулись над ее головой. Ее руки уперлись в дно, подняв облако песка. Она извернулась и пулей выскочила на поверхность, и тут же сильная рука Хоука обхватила ее талию. И смех герцога навязчиво звучал в ушах Александры, когда он вытаскивал ее из ручья.

Он прямо-таки сотрясался от смеха… Очутившись на поросшем папоротником берегу, Александра гневно встряхнула головой, отбрасывая с лица мокрые волосы.

— А, чтоб вам! — огрызнулась она, слегка задрожав под порывом ветра, донесшегося из узкой долины. — Я же ее поймала! Вы сами видели!

— Да, жаль, что именно в это время тебе вздумалось поплавать. Но, конечно, для начинающей ты действовала весьма неплохо, — признал в конце концов Хоук. — Но сейчас тебе лучше снять мокрое платье, чтобы не простудиться.

Под возмущенным взглядом Александры Хоук поднял с травы свою элегантную куртку и протянул ее девушке.

— Накинь, пока твое платье не просохнет. — Он посмотрел на лазурное безоблачное небо. — Вряд ли это займет много времени.

— Но у меня все мокрое, — натянуто произнесла Александра. — Не лучше ли нам просто вернуться?

— И ты будешь целый час сидеть на лошади, насквозь промокшая? Нет, тут и говорить не о чем!

— Хорошо, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Но вы могли бы отойти в сторонку, пока я переодеваюсь.

— Не поздновато ли для подобной церемонности?

— Тогда я сама уйду вон туда, к лошадям! — И тут нос Александры невольно сморщился — девушке ужасно захотелось чихнуть.

— Хорошо, черт тебя побери! — рявкнул Хоук. — Должен же хоть один из нас вести себя разумно! Иначе так мы проспорим весь день. Бог мой, да у тебя уже зуб на зуб не попадает! — Негромко выругавшись, герцог повернулся и, широко шагая, ушел вверх по берегу, туда, где были привязаны лошади.

Удостоверившись, что он отошел достаточно далеко, Александра принялась торопливо расстегивать крошечные пуговки жакета, проклиная портниху, придумавшую такую тесную одежду с немыслимым количеством пуговиц. Хотя, конечно, туалет не был предназначен для того, чтобы в нем нырять, уныло подумала Александра. Справившись с застежками, она бросила опасливый взгляд в сторону герцога.

Но Хоук был занят тем, что рылся в седельных сумках, и совершенно не обращал внимания на девушку. Александра быстро сбросила жакет и сорочку и закуталась в темно-коричневую куртку Хоука. Застегнувшись, она обхватила себя руками, чтобы согреться. Подумав, она уселась на большой плоский камень, прогретый солнцем, и разложила вокруг себя мокрую юбку, чтобы та поскорее просохла.

Александра вдохнула запах, исходящий от куртки, — пахло лошадьми, старой кожей, душистым мылом, сеном и еще чем-то, неуловимым и непонятным… это был запах мужчины, заставивший Александру пожалеть о том, что она вообще дотронулась до этой вещи. Это все равно что очутиться в его объятиях.