Наряду с численным составом русского и японского флотов на Тихом океане важное значение для последующих боевых действий имели тактико-технические характеристики кораблей русского и японского флотов всех классов, так как действия миноносцев являлись одной из составляющих действий всего флота. Дело не только и, пожалуй, не столько в численном превосходстве японцев в броненосных кораблях, сколько в их качестве. Японские эскадренные броненосцы являлись однотипными кораблями новейшей постройки, тогда как русские эскадренные броненосцы, построенные по различным судостроительным программам с интервалом времени до семи лет, принадлежали к четырем различным типам кораблей, обладавшим различными тактикотехническими данными.

Большая часть русских кораблей по своим тактико-техническим данным уступала японским[19] . Три русских броненосца – «Петропавловск», «Севастополь» и «Полтава» являлись уже устаревшими кораблями. К началу военных действий корабли типа «Полтава» уже не могли на равных соперничать с новейшими японскими броненосцами типа «Микаса». Известный справочник Джейна за 1904 г. соотносил их боевую силу как 0,8 к 1,0 в пользу последних[20] . Кроме того, машины «Севастополя», изготовленные Франко-Русским заводом в Петербурге, отличались низким качеством изготовления и сборки. Даже на официальных испытаниях в 1900 году «Севастополь» не смог развить контрактной скорости (16 узлов), а к началу военных действий с трудом развивал 14. Ненадежная энергетическая установка являлась главным недостатком этого корабля, серьезно снижавшим его боеспособность.

Два эскадренных броненосца «Пересвет» и «Победа» были значительно слабее любого броненосца, так как имели 254 мм артиллерию главного калибра и недостаточное бронирование. Броненосцы «Пересвет» и «Победа», однотипные с «Ослябя», более подходили к типу сильных броненосных крейсеров, но для крейсеров их скорость хода была мала[21] . И лишь два новейших броненосца «Цесаревич» и «Ретвизан», оба заграничной постройки, по своим тактико-техническим данным не уступали лучшим японским броненосцам. Разнотипность русских кораблей затрудняла их использование, особенно управление ими в бою, из-за чего понижалась боевая мощь эскадры[22] . Русские броненосцы, входившие в состав Первой эскадры Тихого океана, были построены по трем (!) судостроительным программам.

Еще хуже обстояло дело с броненосными крейсерами. Их было всего 4 против 8 у японцев и, кроме того, русские крейсеры уступали японским по ряду важнейших элементов. «Баян» по своей артиллерии в два раза уступал любому из броненосных крейсеров японского флота. Заказывая «Баян» во Франции фирме «Форж и Шантье» по проекту видного французского кораблестроителя М. Лаганя, Морской Технический комитет в задачу этого крейсера включил совместные действия с эскадренными броненосцами. Но слабое артиллерийское вооружение не позволяло использовать «Баян» в эскадренном бою так же эффективно, как использовали свои броненосные крейсеры японцы. В то же время в ходе военных действий «Баян» покажет более высокую эффективность, нежели русские бронепалубные крейсеры (хотя и стоимость его была выше, нежели у лучших бронепалубных крейсеров «Аскольд» (полная стоимость с вооружением и боезапасом 5 млн. рублей золотом) и «Богатырь» (5,5 млн. рублей)[23] – «Баян» (без вооружения стоил почти 6,3 млн. рублей)[24] .

«Громобой», «Россия» и «Рюрик» создавались в первую очередь для крейсерских операций с целью нарушения морской торговли, но для эскадренного боя подходили мало. Они уступали японским броненосным крейсерам в бронировании (в том числе и в защищенности артиллерии), скорости хода и силе бортового залпа: их 203 мм орудия были расположены в бортовых установках так, что на один борт могли стрелять только два орудия из четырех. У японских крейсеров 203 мм орудия были расположены в башнях и на любой борт могли вести огонь все четыре орудия. Лишь на крейсере «Громобой» постарались в какой-то степени учесть требования эскадренного боя и с этой целью два носовых 8-ми дюймовых орудия и двенадцать 6-ти дюймовых поставили в бронированные казематы. В тяжелом бою первого августа 1904 года это позволило крейсеру уверенно противостоять огню японских башенных крейсеров.

Как показала русско-японская война, русские крейсеры хорошо зарекомендовали себя при ведении разведки и в действиях на морских коммуникациях противника, но оказались малоэффективными в эскадренном бою, а именно этот вид боевых действий флота оказался преобладающим в русско-японской войне[25] . «Рюрик» к началу войны был уже устаревшим кораблем, его ход из- за изношенных машин был лишь около 17 узлов против 21 узла у японских броненосных крейсеров[26] . Причем даже такую скорость «Рюрик» мог развить на короткий промежуток времени, в течение же длительного времени он мог держать ход не более 15 узлов[27] .

Против 7 русских бронепалубных крейсеров у японцев было к началу военных действий 14 и еще 1 малый броненосный крейсер «Чиода». Правда, из 14 бронепалубных крейсеров 7 были уже устаревшими. Все русские крейсеры этого типа были новой постройки, три из них – «Варяг», «Аскольд» и «Богатырь» – являлись сильнейшими кораблями этого типа, равных которым не было в японском флоте. Однако уже вскоре после начала военных действий японский флот пополнился новым бронепалубным легким крейсером «Цусима»[28] , а в сентябре 1904 г. вступил в строй еще один – «Отова»[29] . Кроме того, из русских крейсеров «Варяг» погиб в первый день войны (27 января 1904 г.), «Боярин» 29 января подорвался и погиб на минном заграждении, выставленном русским же заградителем «Енисей»[30] , а «Богатырь» 2 мая 1904 г. в тумане наскочил на скалы у мыса Брюса, получил тяжелые повреждения и в дальнейшем в боевых действиях участия не принимал[31] .

Кроме того, следует отметить, что русские крейсеры «Диана» и «Паллада», создававшиеся как «истребители торговли», имели для своего водоизмещения слишком слабое вооружение (восемь 6-ти дюймовых орудий, не считая мелкокалиберных) и малую для кораблей своего класса скорость – проектные 20 узлов они не смогли развить даже на приемных испытаниях (с трудом дали чуть более 19).

Кроме всего вышеперечисленного, надо отметить еще один существенный недостаток, который сказался на боеготовности русских кораблей, а именно – несовершенство русских снарядов. Наиболее тяжелые последствия в этом отношении имело решение Морского технического комитета о принятии на вооружение в 1892 г. новых облегченных снарядов, что должно было способствовать повышению до 20% их начальной скорости полета, и, следовательно, значительному увеличению пробивающей способности и настильности траектории. Последнее значительно улучшало меткость стрельбы, которая считалась в русском флоте наиболее важным свойством. Но эти выводы были справедливы только для боевых дистанций до 20 каб., которые в русских правилах артиллерийской службы считались предельными.