– Сколько?! – переспросил Арчи с наивным удивлением простака. – И как же вы живы до сих пор?

– А это на что? – грустно сказал Кинней и расстегнул молнию на своем хитоне.

Из груди старика торчала плоская блестящая коробочка.

– Биоэлектронная батарейка, – пояснил он. – Солнечная энергия, попадая на мою кожу, превращается в химическую, химическая – вот здесь – в биохимическую, и – порядок! Метаболизм не нарушен. Я живу. Но есть-то хочется. Вы себе представить не можете, как хочется!.. Так вот, – добавил он после паузы. – Оракул мне обещал, что эта проблема решится сама собою, когда на планету Крейзик прибудет огромный космический корабль с сильными и доблестными воинами на борту.

– Спасибо за комплимент, – поблагодарил Язон. – А теперь слушайте внимательно, дедуля. Оракул ваш все правильно предсказал, просто следует помнить: сами собою никакие проблемы не решаются. Но! – Язон поднял палец, акцентируя внимание на следующих фразах. – Мы, как доблестные воины, сумеем вам помочь. Только для этого нам необходимо попасть на Эгриси. Живее, живее объясняйте кратчайшую дорогу туда! А уж мы на обратном пути про вас не забудем, избавим от многолетней беды. Ну как? По рукам?

Старик Кинней смотрел на Язона ошалелыми глазами. Он явно не собирался скрывать координат планеты Эгриси и просто не верил своему счастью. Видно, Кинней еще ни разу в жизни не встречался с порядочными людьми, а сейчас почувствовал, пользуясь особенным сверхчутьем киборга: его не обманывают. Он готов был рассказать все, что знает. Но готовности оказалось недостаточно.

– Да как же я вам объясню, где планета Эгриси, если меня оттуда сюда везли в закрытом контейнере?! – возопил старик, и надежды всех пиррян рухнули еще раз.

Грамотный вопрос сумел задать Арчи:

– Да неужели, дорогой наш Кинней, на всей этой планете ни один робот, андроид, киборг, ни один компьютер, в конце концов, не знает места расположения вовсе не чужого вам мира из соседней звездной системы? Никогда не поверю.

Кинней задумался тяжко, потом молча захлопал в ладоши. Даже Язон после этого решил, что все бесполезно и пора уходить.

Однако после девятого призывного хлопка прилетела Белая Птица Мести и послушно села на край загаженного ее сородичами стола.

– Вот, – проговорил седобородый Кинней. – Она знает, где Эгриси.

Потом старик прижал большую птицу к своей груди и прошептал громким свистящим шепотом:

– Планета Эгриси, ласточка моя. Лети и убей Сулели. А они полетят за тобою и помогут тебе. Не потеряй их. Это самое главное.

– Мы не обещали тебе участвовать в убийстве твоего брата Сулели, – огрызнулся Керк, нарочито переходя на «ты».

Он очень не любил, когда кто-то решал за него, что ему делать, а чего нет.

– Но ведь вы хотите попасть на мою родную планету?

– Да, – сказал Керк.

– Тогда не обращайте внимание на мои слова, а просто летите строго за нею.

– С какой скоростью будет двигаться ваша птица? – поинтересовалась Мета. – Мне, как пилоту…

– Я понял, – перебил старик. – Она подстроится под вас. А вообще две десятых скорости света ей вполне доступны.

– Годится, – сказала Мета.

Язон еще много о чем мечтал спросить у сумасшедшего аборигена сумасшедшей планеты. Они ведь совсем не поговорили о роботах, об истории, о других людях, прилетавших сюда до них…

Но Кинней вдруг произнес громко и торжественно:

– Я буду ждать вас. А сейчас поторопитесь. Через минуту дадут коридор. Вы должны лететь.

Эгриси оказалась третьей планетой в системе малой желтой звезды, известной среди астрономов под названием Новый Кокос. Кто бы мог подумать: Арчи в университетские годы писал свою первую самостоятельную научную работу на тему «Обоснование природы цикличных изменений светимости на примере желтого карлика Новый Кокос»! Вот уж действительно тесен мир! И был в те времена студент Арчи свято уверен: никаких обитаемых планет в такой звездной системе быть не может. А теперь выяснялось, что не только с планетами, но даже с природой светимости юный астрофизик сильно напорол.

Причина-то вся была не в самой звезде, а в несколько нестандартной оболочке, окружающей светило по всей сфере на примерно одинаковом расстоянии от орбит третьей и четвертой планет. Плотный метеоритный пояс километров двадцати в толщину. Трогательное совпадение с известной из учебников истории толщиной колец Сатурна в те довоенные времена, когда их еще не растащили на противоармадные заслоны. Метеоритный пояс вокруг Нового Кокоса был не только плотным, но и необычайно подвижным, что явно свидетельствовало о его молодости.

Но подобные изыскания представляли интерес разве что для Арчи, смотрящего на все вокруг широко раскрытыми от научного восторга глазами. Остальные в экипаже «Арго» были озабочены сугубо практическими проблемами, собственно, даже одной-единственной проблемой: как прорваться через этот пояс с минимальными потерями? Напролом? Можно. Но это колоссальные затраты энергии, риск вывести из строя целый ряд жизненно важных систем корабля и, наконец, слишком много шуму. Все-таки они прибывают на Эгриси не долгожданными гостями и желательно было бы подкрасться к планете незаметно.

Тогда как? Маневрировать? И это реально. Но тут потребуется колоссальное количество времени для изучения закономерностей движения метеоритов и составления подробной программы для маршевых, рулевых и тормозных двигателей.

Третьего варианта как будто не существовало. Однако был некий промежуточный: маневрировать на глазок, на авось, а при неудачных сближениях – стрелять. Но этот вариант на самом деле очень быстро скатывался к первому.

И вот когда они подошли уже на минимально допустимое расстояние к потоку жутких, бесшумно наплывающих друг на друга, сталкивающихся, крошащихся, вертящихся и рассыпающихся громадин, путеводная белая птица, летящая впереди, затормозила вдруг почти до нулевой скорости, развернулась и, появившись в центре главного обзорного экрана, включила свой дисплей на лбу.

«Внимание, – побежала строка. – Внимание! Сейчас в потоке метеоритов возникнет промежуток, достаточный для проскока внутрь сферы. Опасного столкновения с самыми крупными фрагментами планет можно избежать лишь при одном условии: двигайтесь за мной на расстоянии ста метров ровно. Что бы ни происходило вокруг, не меняйте направления движения, скорости и расстояния до ориентира. В случае исчезновения ориентира – двигаться с прежней скоростью и прежним курсом».

До них даже не сразу дошло, что значит «в случае исчезновения ориентира». Они это поняли чуть позже. Войдя в поток, некоторое время шли удивительно чисто. В общем, не так уж и удивительно: ведь птица и корабль следовали согласно тщательно составленной кем-то программе. Но потом… У любой программы бывают сбои, в любом деле не обойтись без неожиданностей.

Две циклопических скалы, с прицельной точностью стукнувшись широкими плоскими выступами, расплющили маленькую белую птичку, и тут же начали медленно расходиться в стороны, унося на себе каждая зеленовато-бурые ошметки только что работавшего, изящного, сложного и очень неглупого устройства (или все-таки существа?).

Пальцы Меты не дрогнули ни на мгновение. Скалы медленно расходились, «Арго» надвигался, пот градом бежал по лицам всех пиррян, которые в эту минуту ничем не могли помочь своему пилоту – только молчать, стиснуть зубы и не мешать, чтобы не спугнуть окончательно уже начавшую ускользать из-под самого носа удачу.

Они прошли впритирку к скалам на омерзительно малой скорости, но лишь благодаря этому каменные махины вновь тюкнулись друг о друга уже за спиной корабля, а две другие громадины рассыпались в пыль за несколько секунд до их появления в опасной зоне.

Дальше было чистое черное небо, и разноцветные звезды, и маленький, но уже заметно выросший относительно других золотой шарик Нового Кокоса. Теперь можно было смело, не думая, жать на гашетку ускорителя. И Мета на радостях так нажала, что всю команду повалило на пол и вдавило в него, словно колесами гигантского вездехода. Никто не успел забраться в противоперегрузочные кресла, ведь почти все из чистой солидарности стояли за спиной у пилота в капитанской рубке. Но никто и не обиделся. Семнадцать g. Ерунда.