Не будь письменных источников, мы бы сегодня мало что знали об активности викингов на западноевропейском континенте. Лишь в Нормандии сохранились географические названия скандинавского происхождения и некоторые признаки влияния и языке. Археологических данных о пребывании здесь викингов крайне мало, найдено всего лишь несколько предметов из драгоценных металлов в Дорестаде, и это несмотря на интенсивные раскопки, которые велись в этой местности. Тем не менее, было обнаружено несколько кладов серебра в Верингене (Голландия), одна женская могила с набором типичных овальных фибул в Питре близ Руана, богатая мужская могила в корабле на небольшом острове Иль де Груа на южном побережье Бретани, приблизительно в ста километрах к северо-западу от Нормонтье. Сюда можно также причислить несколько разрозненных находок оружия, в том числе мечи, найденные в руслах рек, и, возможно, крепость в Бретани. Погребальный ритуал свидетельствует о том, что хевдинг, захороненный на острове Иль де Груа, был норвежцем. Однако обнаруженные в его могиле вещи представляют собою сочетание скандинавских и западноевропейских предметов. Это говорит о том, что погребенный здесь человек принимал участие во многих походах, до того как в середине или в первой половине 900-х годов обрел последний приют на этом острове вместе с личностью неустановленного пола. Он был, вероятно, одним из последних викингов в этих местах.

Уже упоминалось о том, что викинги часто строили укрепления на месте зимних лагерей или даже в полевых условиях. Сейчас такие укрепления обнаружить невозможно, так как большинство из них полностью исчезли. Но не исключено, что круглое сооружение Камп де Йеран в Бретани близ Сент-Брие использовалось одной из сторон в периоды противостояния, Датирование с помощью естественно-научного анализа показывает, что это крепостное сооружение было разрушено как раз в то время, когда викинги были окончательно изгнаны из Бретани, то есть в 930-е годы. А одна монета, найденная здесь, была чеканена между 905 и 925 годами в королевстве викингов в Англии, в Йорке.

В силу увлечения эпохой викингов количество находок, относящихся к этому периоду, вероятно, несколько преувеличено. Так, например, ни один из украшенных резьбой корабельных штевней, найденных на реке Шельде, не может быть с достоверностью отнесен к эпохе викингов, хотя они и плавали по этой реке. А целый ряд так называемых викингских находок в Голландии оказался подделкой. Среди множества мечей, ранее приписываемых эпохе викингов, большинство из которых также было найдено на дне рек, едва ли с полдюжины можно считать бесспорно принадлежащими к ней. Но не исключено, что раскопки, которые сейчас ведутся, например, в Нормандии, в районе Луары и Фрисландии, помогут получить новые данные о поселениях, базах, лагерях и торгах, как это произошло в Англии, Шотландии и Ирландии. В письменных источниках о них почти ничего не сказано, однако косвенные следы пребывания викингов можно отыскать во множестве оборонительных сооружений, и сюда же, вероятно, относятся «круглые» крепости на побережье Фландрии и Зеландии. Но необходимо точное датирование, которое могло бы явиться предпосылкой для идентификации подобных сооружений.

Не так— то просто определить значение викингских походов для Западной Европы. Их невозможно изолировать от множества других факторов, которые сыграли свою роль в происходивших здесь преобразованиях. Разумеется, для множества отдельных личностей и небольших общин, населявших побережье и долины больших рек, свирепые набеги, грабежи, убийства и угон в рабство имели катастрофические последствия. К тому же, многие вынуждены были вносить свою лепту в счет громадных сумм откупа от викингов. Церкви и монастыри лишались своих сокровищ, а некоторые монастырские общины, как, например, в Нормонтье, вынуждены были искать прибежища в другом безопасном месте. Многие епископские резиденции на некоторое время опустели, а в других местах церковные организации распались. Нет сомнения в том, что набеги викингов способствовали политическому распаду Западно-Франкского королевства, но начался он еще до их появления, и, именно благодаря ему, активность викингов здесь стала вообще возможной.

Вместе с тем, истории о том, что викинги опустошали целые местности, относятся к более позднему периоду и были, несомненно, навеяны мифами о викингах. Большинство жителей Западной Европы находились под влиянием этих мифов, и им, но сути, безразлично было, кто их грабил — викинги или какая-либо из сторон, принимавших участие в междоусобных распрях. Лишь в Нормандии, где сильный род скандинавских властителей оказался в состоянии утвердиться на этой земле и распространить здесь свою власть, мы находим достоверные свидетельства о долговременных поселениях. В этих краях влияние викингов сказалось самым убедительным образом, а их потомки, благодаря завоеваниям в южной Италии и Англии, оказали и здесь сильное влияние.

В Скандинавии связи с Западной Европой также оставили глубокий след. Особенно сильное влияние ощущалось в Дании. Многие предметы роскоши также поступали сюда из Западной Европы, главным образом, посредством торговли. Менее заметное влияние оказали воинские набеги, хотя добыча от них была колоссальной и, несомненно, должна была иметь большое значение. Сохранились письменные данные о том, что в 800-е годы викингам было официально выплачено в общей сложности 44 250 фунтов золота и серебра. Сюда можно приплюсовать и незафиксированные доходы от продажи рабов или их выкупа, получаемого за знатных пленников. Много драгоценных металлов было переплавлено в золотые и серебряные украшения в скандинавском стиле, а многое оставалось в Европе и использовалось викингами на месте. Но повсеместно, особенно в Дании, было найдено множество отделанных серебром франкских мечей и многих других предметов, напоминающих о знаменитых походах в Западную Европу. Об этих походах упоминают также некоторые рунические надписи. Но самым великолепным напоминанием является богатый клад из Хона в Южной Норвегии, который содержит 2, 5 килограмма золотых вещей, а также некоторое количество серебра и жемчуга. Вероятно, этот клад был зарыт где-то в 860-х годах, в самый разгар викингских походов.

В Нормандии развитие шло особым путем. Ролло и его род сосредоточили власть в своих руках и расширили свои владения, чего не удавалось другим хевдингам, получившим земли в Западной Европе. Постепенно многие скандинавы переселились в этот богатый и плодородный край. Сохранились интересные и полулегендарные истории о первых властителях Нормандии, они были записаны в начале 1000-х годов уже неоднократно упоминавшимся Дудо. Впрочем, в них содержится не так уж много достоверных фактов. Например, не совсем ясно происхождение Ролло. Дудо называет его датчанином, но в более поздних норвежско-исландских источниках говорится, что ом был норвежцем, сыном Рагнвальда Мэреярла, прародителя Оркнейских ярлов. Здесь заметную роль играло имя дочери Ролло, Гейрлауг. Считалось, что это имя норвежское, но новейшими исследованиями было установлено, что оно общескандинавское. Тем самым отпадает важный аргумент в пользу того, что Ролло был норвежцем.

Неизвестно также точное содержание договора с Карлом Простоватым, который был, вероятно, заключен в Сент-Клер-сур-Эпт. Неизвестно также, каково было соотношение сил в этом регионе. Во всяком случае, Ролло не был тогда удостоен герцогского титула. Первые достоверные сведения о титуловании владетелей Нормандии относятся к 1006 году, то есть ко времени царствования Ричарда И, правнука короля Карла Простоватого. Первые здешние властители назывались графами Руанскими. Ролло не получил сразу всю территорию, которая стала называться впоследствии Нормандией. Эта территория складывалась на протяжении 900-х годов, в ходе многочисленных войн, причем, самые важные завоевания относятся к 924 и 933 годам. Владение было утверждено франкским королем.