— Предполагалось, что это торт. Да им же можно гвозди забивать! Если Интендантская Служба так твердо решила нас наказать, разве нельзя было подсунуть в консервы чумные бациллы? Прежде еда всегда доставляла мне удовольствие.

— Не хочу сказать, что Атос нас подвел… — угрюмо заметил наемник-человек. Он тащил к костру куст, который слабо сопротивлялся и звал маму. — Но, по правде говоря, я надеялся, что он выступит с большей фантазией.

— Ну, не знаю, — отозвался один из эльфов, волоча за собой напоминающее дородную матрону растение; собственно, это и была мать первого куста. — Мне понравился тот всплеск. Иногда самые простые эффекты запоминаются больше всего.

— Отдай Атосу должное, Арамис, — вмешался наемник, сидящий по другую сторону костра от Джэнси. — Великан дал ему не слишком большую возможность проявить себя. Нельзя сделать шелковый кошелек из свиного уха.

— Почему? — удивленно спросил эльф. — Очень простое протеиновое превращение. Если бы я этим занимался, то начал бы с коллагена и…

Беседа перешла на технические подробности. Наемник бросил в огонь маленький кустик. Треск, с которым он вспыхнул, привлек внимание задумавшейся Джэнси.

Она поспешно опустила глаза. Совершенно ясно, что принцесса Рисса никогда не была в столь тесных отношениях с африканским муравьедом.

Сквилл сидел в шпиле часовни. Лестница наверх выглядела небезопасной, казалось, по ней просто невозможно подняться, но связисту все же удалось взобраться туда, после того как он понял, что не может связаться с Калтусом ни из какого другого места на вершине холма.

Наверное, он в конце концов пробился, так как Джэнси в интервалах между воем атмосферных помех расслышала: «…двое убитых, но вражеское нападение отбито…»

Может, эта церковь действительно находится в долине. Только место больше походило на холм, когда Джэнси пыталась добраться до церкви раньше, чем великан доберется до нее.

Взгляд Джэнси снова привлекли дрожащие изображения. Она неторопливо поднялась и перешла на другую сторону костра. Села спиной к огню и стала смотреть в темноту.

Вдали, во мраке что-то блеснуло. Она не разглядела, на горизонте или ближе, так как луна и звезды скрылись за полосой облаков, таких же черных, как земля под ними.

Почва дрожала, хотя, с другой стороны, она тут всегда дрожит.

— Слушай, я не надеялся в полевых условиях получить утку в желе из апельсинового сока, — говорил Калла Малланик куску торта. Похоже, того так же интересовали его комментарии, как и остальных присутствующих. — По крайней мере, не от людей. Но не вижу причин, почему бы не выдать нам цыплят-маренго. Господи, ведь цыпленок-маренго был специально разработан для походного рациона!

Джэнси снова заметила вспышки. Говоря точнее, она поняла, когда прищурилась, что медленно перемещающееся явление становилось то более, то менее ярким, но полностью не исчезало.

— Отшельник! — позвала Джэнси.

— Наверное, он дрыхнет в церкви, — высказал предположение один из наемников.

— Так приведите его сюда, — приказала Джэнси.

— Ваш парень не оплошал, — сказал наемник-человек сидящему рядом с ним эльфу.

— Меларил? — отозвался эльф. — Да, это была хорошая работа, правда? Особенно для юнца, которому в прошлый четверг исполнилось всего семьсот лет.

— Учтите, — сказал другой эльф, — что настоящую распадающуюся дугу выполнил только граф Алмазоносец Неустрашимый, когда любовь нимфы Арахнейды заставила его броситься в жерло вулкана Огонь Земли.

— Ну, я не знаю, — возразил человек. — Алмазоносец стал ярко-желтым от серы. Во всяком случае, его куски. Я всегда считал, что это лишило событие некоторой доли величия.

— Вовсе нет! — настаивал эльф. — Это только сделало его еще более уникальным. Сколько еще желтых распадающихся дуг ты можешь назвать? Хоть еще одну можешь?

— Ну, был еще Карл Трусливый, — хихикнул человек. — Когда он тайком покинул Замок Опасный через потайную калитку, не заметив, что осаждающие уже подложили под нее зажженную петарду.

Наемник бросил в костер растение-мамашу. Из сухого, как трут, дерева взметнулись искры и языки пламени. Всем, кто находился поблизости, пришлось отскочить. Джэнси голой ладонью прихлопнула тлеющее пятно на своем камзоле и выругалась.

— Ах, — произнесла Сомбризио, — с каким нетерпением я жду интеллектуальных бесед, которые вскорости буду вести с жуками и окаменевшими деревьями в Антурусе.

Джэнси обернулась и заорала:

— Отше…

Отшельник как раз приседал на корточки рядом с ней. Его лицо находилось всего в трех дюймах от Джэнси, когда она повернулась и заорала в сторону церкви, где, как она считала, он все еще спал. Отшельник взвизгнул и повалился на землю.

Наемники прервали свою беседу. Калла Малланик по другую сторону от костра поднял брови.

— Извини, — пробормотала Джэнси, помогая отшельнику сесть. Сомбризио хихикала, как спятившая летучая мышь. На этот раз в увиденной Джэнси огненной картинке участники мужского пола носили одежду мусорщиков, то есть оставшуюся на них одежду.

— Да ладно, — пришел в себя отшельник. — Что вам угодно, госпожа Гейн?

Он выглядел покорным, в отличие от его обычной манеры «я безумно сердит». Когда с ним обращались нормально, этот человек становился невыносимым. Чтобы он вел себя как следует, с ним надо было обходиться как с половой тряпкой. Ну, Джэнси была как раз в настроении заставить его вести себя хорошо.

— Вон то, — сказала она, указывая на слабый блеск в темноте. — Что там такое?

Когда Джэнси сосредоточилась, ей показалось, что она слышит стон, доносящийся из темноты и идущий оттуда же; впрочем, это мог быть ветер, или ее воображение, или приглушенные голоса стоящих в очереди пассажиров, ожидающих рейсового автобуса, идущего через Томидор. Она не знала, что там такое.

— О, — ответил отшельник. — Это просто гора. Пусть она вас не беспокоит.

— Много ты знаешь, — фыркнула Сомбризио. Джэнси наклонилась вперед.

— Какая гора? — спросила она так громко, что растрепала его спутанную бороду. — Такая же, как та, на которой мы находимся?

— Или долина, — сказал отшельник, задирая голову, будто пьющий цыпленок. Он не хотел создавать излишних трудностей, просто хотел ответить поточнее, испытывая здоровый страх. — А, нет, это настоящая гора. — Он нахмурился: — Или была горой. Она бродит по Запустению много столетий, ищет какого-то парня по имени Магомет, и уже порядочно поистерлась, почти до размеров маленького холмика.

Джэнси снова взглянула на восток. Вероятно — на восток.

— Кто, во имя ада, такой…

Ей не следовало произносить «ад», так как это вернуло ее мысли к огню.

— …этот Магомет? Отшельник пожал плечами:

— Понятия не имею. Конечно, у гор нет совсем никаких мозгов. Подозреваю, эта гора попала совершенно не в свое пространство-время и с тех пор так тут и бродит.

— Запустение Томидор притягивает всяких типов, которые не умеют отличить дырку в земле от собственной задницы, — заметила Сомбризио. И для большей выразительности пукнула.

— Ладно, но что значит это… это свечение, эти вспышки? — спросила Джэнси. Она была внутренне уверена, что этот свет прямо у нее на глазах придвигается все ближе. Разумом она понимала, что слабое мерцание света не позволяет точно оценить расстояние.

— Ну, — сказал отшельник, — это гора, поэтому она состоит из камня. Когда камень подвергается нагрузке, флогистон, заключенный в кристаллической матрице, сперва выделяется, а потом поглощается обратно. Когда содержание флогистона в окружающей атмосфере возрастает, то это вызывает свечение эфира.

— А-а, — произнесла Джэнси, притворяясь, что поняла его объяснение. Она была знакома с флогистоном не больше, чем с честными политическими деятелями.

— Он изучал алхимию на третьем курсе, пока не дал тягу из Квиберона от судебных исполнителей, — пояснила Сомбризио.

— Она просто бродит взад-вперед по Пустыне, — сказал отшельник, притворяясь, будто не слышал слов перстня. — Эта гора бродит. Совершенно безобидная. Если, разумеется, вы уберетесь с ее пути.