Шеннон прервал контакт, несмотря на то что ему отчаянно хотелось посмотреть, какой эффект оказали его слова, но он боялся проговориться о чем-нибудь важном.

Шеннон снял шлем. Он удостоверился в том, что давно подозревал: по происхождению и положению риллианин имел право вести переговоры. Начало настоящего диалога было обеспечено. И неудача будет катастрофой не только для него, Шеннона, но и для риллианина и для цивилизации, которая называет себя человечество.

Шеннон заговорил снова с источающими неприятные запахи людьми:

— Риллианин принес «убийцу планет». Нужен успех, или все погибнем в этот день: Луна, Земля, человечество… Йетс, Есилькова, риллианин, Шеннон… все умрем. Переговоры успешны, только если помощь Йетс, Есилькова. Верите Шеннону?

— Ты еще спрашиваешь! Что нам делать, Шеннон? — сказала Есилькова, прежде чем Йетс успел открыть рот.

— Зачем ты нам это говоришь? — глаза Йетса превратились в щели, которые обожгли Шеннона на мгновенье, прежде чем тот снова повернулся к приборам.

— Нужно вранье. Согласны, Йетс, Есилькова?

— Вранье? — захохотала Есилькова так, что Шеннон невольно отпрянул, вжавшись в сиденье.

— Ну что ты скажешь! Кириане врут, как и все остальные! Конечно, мы соврем, но что надо говорить? И кому? Мы встретимся с риллианином? — поинтересовался Йетс. Его рука непроизвольно коснулась бедра, где в специальном чехле у него висело оружие.

— Шеннон сказал: человечество — новые союзники кириан, не ложь, маленькое вранье. Но будет правдой, если Йетс, Есилькова согласятся.

— Господи, ясное дело, согласимся, — проворчал Йетс. — Ты как, Соня?

— Если это нужно. Шеннон, мы пойдем с тобой?

— Риллианин хочет видеть воинов Шеннона. Скажу, убили риллиан, гордо, если спросит. Скажу — союзники Кири, если спросит. Скажу — лучшие друзья Шеннона во вселенной, если спросит.

Соня Есилькова стянула с головы наушники и уставилась на него.

— Шеннон, ты серьезно? А ведь это так, правда?

— Верно, — поддержал Йетс, внезапно осипнув. — Так в чем же дело?

— Риллианину нужно доказательство. Риллианское оружие… его нет. Но должны доказать, что убили других риллиан. У риллиан обычай: убийство… вызывает… уважение, необходимое условие для начала переговоров. Кириане не знали этого раньше. Плохо — нет оружия. Думаю, как…

— Достанем, — оскалился Йетс, скрипнув зубами. Так он еще больше походил на хищника. — Соня, звякни Маклеоду.

— Ты хочешь…

— Да.

Шеннон смотрел на них, волнуясь, поняли ли его правильно. Есилькова заговорила что-то в свой микрофон.

Пока она говорила, Йетс откинулся на своем сиденье к Шеннону и сказал:

— Дружище, если что-то надо сделать, мы сделаем. Что бы это ни было. Даже если погибнем. Понял? Сначала работа, потом — личная безопасность, потом — напишем мемуары, прославим свои имена…

— Шеннон прославит ваши имена, если останется жив. Герои Кири вы оба. Слава вам на много световых лет от звезды к звезде. Будьте храбры, следуйте за Шенноном без страха. Хорошо, Йетс?

— Хорошо, Шеннон.

Йетс протянул свою уродливую бледную руку, Шеннон, который стал экспертом по невербальным проявлениям чувств людей, пожал ее своей рукой — шестипалой.

Потом Есилькова сказала с таким выражением лица, словно съела что-то очень неприятное:

— Я на связи с Маклеодом, и он нами, видите ли, недоволен. Говорит, чтобы мы больше так не делали. Он даст Шеннону оружие, найдет нас, когда мы сядем. Хочешь, чтобы «проклятая коммуняка» передала тебе трубку?

— Нет, спасибо, Соня. Скажи ему, увидимся с ним позже, — ответил Йетс и подмигнул Шеннону. Его кресло снова заняло вертикальное положение. Так ему было удобнее положить руку на колено Есильковой — тактильная поддержка.

Шеннон был один среди своих диких друзей, а скоро ему предстояло встретиться с ужасным врагом. Ему отчаянно хотелось, чтобы Терри была с ним рядом и говорила бы с ним. В это мгновение он снова почувствовал ее присутствие.

Он видел ее, она улыбалась, открывая свои прекрасные зубы, он слышал ее слова: «Я здесь, о мой возлюбленный. Скоро мы будем вместе. Провидение будет хранить тебя».

Он сидел, потрясенный реальностью ее образа. Скорбящий разум может делать удивительные вещи, особенно на пороге смерти.

Люди и риллианин исчезли для него на какое-то время. Его сердце было полно Терри, там было когда-то место для любви…

…и любовь будет там снова, когда он сбросит свое тело — ненужную оболочку. Но до этого надо выполнить свой долг перед живыми и вечностью.

Недоносок из Кири прилетел на примитивном корабле, который в языках пламени опустился на поверхность, причем острый нос корабля и его оружие было направлено на него, Комиду.

Демонстрация силы? Комида сначала удивился, а потом гнев овладел им. Собранная им информация оказалась неверной. Надо было взять с собой оружие.

Но он не взял его. Комида встал, изогнул спину, надел шлем и вышел из купола. Четыре шага назад, и он снова в куполе, в родном пространстве-времени. Теперь надо ждать прихода кирианина.

Он знал о втором корабле, выйдя из купола до того, как тот приземлился, — это тоже демонстрация мужества (в полете корабль был более опасен).

Кириане не могли бы поступать так. Они трусливы, они молят о пощаде, сдаются в плен, они глупы и неопасны.

Вернее, так о них говорили.

Риллианин отошел на несколько шагов в сторону, так, чтобы видеть одновременно и свой купол, и выход кирианина из корабля.

Открылся люк, появился трап. Кирианин вышел первым. Комида издал злобный вой. Потом он взял себя в руки и громко произнес для записи время и свои координаты. Записывающее устройство находилось в куполе, в риллианском пространстве-времени. Оно не будет разрушено, что бы ни случилось с поверхностью этого бесплодного спутника.

Еще он сказал:

— Кирианин выходит из корабля. Двое похожих на него туземцев следуют за ним на почтительном расстоянии. Сейчас виден второй корабль туземцев, он заходит на посадку. Первый корабль вооружен, несомненно, оружие обладает способностью поражать риллиан. Комида идет навстречу кирианину. Желаю всего хорошего моему гнезду. Если я не вернусь, долг мести лежит на вас.

Закончив фразу, он включил автоматическую запись и пошел вперед.

Кирианин был высок, и Комиде захотелось встать на задние ноги, чтобы сравняться с ним. Он подавил это желание: нельзя показывать живот.

На половине расстояния он уселся на камень, упираясь четырьмя ногами в грунт, положив правую руку на «разрушитель планет», прикрепленный к поясу. Какая бы смерть ни ждала его, он успеет его активировать, а если нет — когда остановится его сердце, разрушитель сработает сам.

Они должны найти общий язык, или это медленное, искаженное измерение уже никогда не потревожит риллиан.

Первыми словами кирианина были:

— Приветствую тебя, о уважаемый Комида Отважный, командир риллиан. Я Шеннон, кирианин, специалист по конфликтам. Я пришел сюда создать основу для взаимопонимания между могучим Риллианским Союзом и Сообществом Кири.

— Тогда зачем, — Комида почти лаял, — зачем все это оружие, этот второй снижающийся корабль и эти, кто за тобой? Риллианин пришел один.

— Кирианин пришел с доказательствами, как просил риллианин.

— Я не вижу доказательств, только угрозу.

— Те, кто пришел со мной, подойдут ко второму кораблю и принесут оружие убитого риллианина, — оружие, которое они захватили в битве. Мы вернем его тебе как доказательство наших добрых намерений.

— Наших? Кто это «мы»? С кем я имею дело?

— С Сообществом Кири.

— Эти воины входят в Сообщество?

— Они совсем недавно стали нашими союзниками. Они защитили Шеннона дорогой ценой. Мы знаем эту цену. Вы послали две боевые единицы, и было много жертв. Возмещение ущерба послужит жестом доброй воли.

— Были убиты двое риллиан. Это вы должны возместить нам ущерб, — недобро сказал Комида. Кирианин подошел так близко, что сделай он еще шаг, Комиде пришлось бы встать. Двое его союзников повернули назад, к первому кораблю. Второй уже почти сел.