– Мама! Что случилось?

Молли постаралась немедленно взять себя в руки.

Ради Эммы. Притушила ужас в глазах и поспешно улыбнулась:

– Что-то странное попалось в пироге Майлза. Начинка какая-то непонятная. А тебе нравится?

Эмма одарила мать усталым взглядом умудренной жизнью женщины.

– Там всего-навсего бекон и свежий шпинат, мама Я сама видела, как мистер Майлз его делал. Он даже позволил мне добавить яйца. По-моему, очень вкусно У Молли был такой вид, будто она только что получила по голове и теперь никак не опомнится.

– Прости, Эмма. Ты, разумеется, права. Я просто неважно себя чувствую, родная.

Она случайно посмотрела в сторону Ив Лорд и не узнала ее. Лицо словно на глазах осунулось и побелело как полотно. Женщина пристально уставилась на мужа, однако упорно молчала. Губы были плотно сжаты.

Но, поймав взгляд падчерицы, Ив растянула губы в улыбке, физиономия вмиг стала безмятежной, как у мадонны.

– Я сама дала рецепт пирога Майлзу. Моя мать превосходно готовила. Жаль, что тебе не понравилось, Молли.

– Пора подавать кофе, – проворчал Лорд. – Майлз!

– Я бы хотел побеседовать с вами, Мейсон, – сдержанно произнес Рамзи. – Пожалуй, перенесем кофе и беседу в гостиную.

– В такой чудесный день лучше забыть о скучных делах, – вмешалась Ив. – Мейсон пообещал мне прогулку на яхте, Рамзи. Нельзя ли ненадолго отложить ваше совещание?

В наступившей тишине телефонный звонок показался пронзительно громким.

– Судья Хант, это агент Савич, – сообщил Майлз. – Он.., э-э-э. хочет поговорить с вами.

Рамзи швырнул на стол салфетку и вышел на кухню, где Майлз терпеливо держал трубку.

– Мы с Шерлок в аэропорту О'Хара. Только что услышали об убийстве в Лас-Вегасе. В голове не укладывается. Рамзи. Как это у него хватило пороху отважиться на такое? Хочешь, чтобы мы вернулись?

Рамзи лишь об этом и мечтал, но что они могут сделать? Доказательств никаких. Неужели он из чистого эгоизма испортит друзьям отпуск?

– Нет, Диллон. Увози поскорее Шерлок, пусть хоть она будет счастлива. Дай знать, где остановитесь, чтобы, если понадобится, я смог позвонить и протрубить боевой клич.

– Есть один пансиончик на левом берегу, – объяснил Савич. – Шерлок хочет показать мне его. Обязательно сообщу номер. Мейсон сказал что-нибудь? Ты виделся с ним?

– Еще бы! Десять минут назад за обедом услышали новости. Представь себе, ему было до лампочки, что в доме гостят агенты ФБР и федеральный судья! Плевать он хотел на все законы.

– Послушай. Рамзи, сваливай оттуда, и поживее.

Возьми Молли и Эмму и переезжайте в «Бейтс мотел».

Это настоящая вендетта, а ты тут ни при чем. Постарайся не лезть в эту историю. Тебе, в сущности, нет дела до Лорда.

– И это говоришь мне ты!

– Да, на правах друга Молли и Эммы. Не хочешь же ты, чтобы они оказались на передовой в этой маленькой, но кровопролитной войне между двумя мафиози.

Счет пока один-один. Мера за меру. Не жди второго раунда. Уноси ноги.

– Ты, как всегда, прав, – с трудом выговорил Рамзи и устало потер лоб. – Собственно говоря, мне следовало бы допросить Мейсона, надеть на Гюнтера наручники и доставить в полицию. Но я и палец о палец не ударю. Пусть все катится к черту, лишь бы с Молли и Эммой ничего не случилось. Позвоню через пару дней, расскажу, как идут дела.

Они еще немного поговорили, и Рамзи осторожно положил трубку на рычаги старомодного черного дискового телефона, который Майлз специально выбрал для кухни. Он поведал Рамзи об этом в одно прекрасное утро, взбивая тесто для блинчиков.

Обернувшись, Рамзи увидел Майлза, нарезавшего сельдерей. Перед ним уже возвышалась горка ярко-красных ломтиков яблока и еще одна – из половинок зеленых виноградин.

– Я готовлю уолдорфский салат, – преспокойно пояснил Майлз.

– Вы обо всем знали загодя, Майлз?

– Как вы понимаете, я должен держать рот на замке, Рамзи. Самое лучшее, что вы можете сделать, судья Хант, – немедленно уехать и взять с собой миссис Сантера и Эмму. Теперь, после гибели Луи, вам ничто не грозит. Однако здесь не задерживайтесь.

– А что, если Шейкер решит мстить? И тогда нам несдобровать.

Майлз, не прерывая своего занятия, покачал головой:

– Так не делается. Все кончено. Игрока одной команды вывели из строя, и за это погорел игрок соперника. Счет сравнялся. Существуют правила, сэр; и никто не смеет их нарушать.

Вне себя от ужаса, Рамзи с силой ударил кулаком по столу:

– Вы понимаете, что это безумие? Какая мерзость!

Майлз невозмутимо пожал плечами:

– Завтра никто не вспомнит о Луи Сантере. Как и о мисс Шейкер. Бросьте это, судья Хант. И поскорее избавьте Молли и Эмму от здешнего общества.

Рамзи, опасаясь, что может в любую минуту сорваться, сжал зубы и шагнул к двери. Обедающие еще не разошлись. Ни на кого не глядя, он подошел к Молли.

– Вы не подниметесь со мной наверх?

– Конечно.

В какое-то мгновение он осознал, что Эмма, забыв о пироге, встревоженно смотрит на него, и галантно осведомился:

– Эм, не сделаешь мне одолжение? – Девочка явно умирала от желания засыпать его вопросами, но Рамзи покачал головой:

– Не хочешь пойти со мной и мамой?

Они отвели Эмму в спальню, усадили за детскую книгу о домашних животных и уединились в комнате Рамзи.

– Не вижу причин оставаться, – без обиняков сказал он. – А вы?

– Абсолютно никаких, – выдохнула Молли, нервно вертя серебряное кольцо на мизинце. – Мой отец – чудовище, Рамзи. Только последний негодяй способен расправиться с ни в чем не повинной двадцатитрехлетней женщиной.

– Таковы законы лиги, в которой он играет, Молли. Свои обычаи, свой устав. Сюда опять вот-вот нагрянут репортеры, если уже не сшиваются перед воротами.

Давайте сегодня же улетим в Денвер. Соберете вещи, захватите паспорта, а потом отправимся в Сан-Франциско. Согласны?

– В Ирландии, должно быть, чудесно, я видела снимки, – пробормотала Молли скорее себе, чем Рамзи. Но в потухших глазах неожиданно загорелись искорки. – Я могла бы снова приступить к работе! Взять с собой камеру.

Господи, это станет для нее началом новой жизни.

И для него?

– Разумеется. Все, что хотите. Вы сделаете для меня фотографию Эммы? Как по-вашему, папарацци не последуют за нами?

– Кому мы нужны? Мы им совсем не интересны.

– Не правда, и вы знаете это.

– Ладно, в таком случае попробуем их перехитрить и смыться, прежде чем они начнут совать нам под нос микрофоны.

– Да, а как насчет дога Эммы?

– Дога? У Эммы нет собаки.

– Она нарисовала мне дога.

– Это, должно быть. Скутер, соседский пес. Она к нему очень привязана.

– Уезжаете, – констатировал Мейсон без особого сожаления или удивления. – Майлз передал, что вы заказали такси. Не понимаю, почему нельзя поехать на моей машине с водителем.

Рамзи от всей души надеялся, что Эмма не поймет черного юмора. По роду своей деятельности он не раз сталкивался с людьми, подобными Мейсону Лорду, для которых смерть по заказу, заранее намеченная и ожидаемая, была всего-навсего очередным шахматным ходом в игре, где в роли пешек выступали жалкие людишки.

– Да, – сухо обронил Рамзи, – уезжаем. Молли намерена вернуться в Денвер.

Он не собирался посвящать Лорда в свои планы.

– Ив хотела прогуляться на яхте по озеру Мичиган.

Но я не согласился. Знал, что, когда вернемся, вас уже не будет.

– Теперь это не важно. Зря вы остались. Мы все равно решили распрощаться с вашим домом. Спасибо за гостеприимство.

В комнату вошла Ив и объявила, что приехал детектив О'Коннор.

Рамзи тихо выругался. Ему следовало бы ожидать появления детектива, но он совершенно забыл обо всем, стараясь как можно скорее избавить Молли и Эмму от Мейсона.

– Вы с Эммой посидите здесь, – тихо велел он Молли. – Я хочу кое-что сказать детективу. – Он перехватил О'Коннора на пути в гостиную. – Я как раз уезжаю, Райли, и забираю с собой миссис Сантера и девочку.