– Ничего я не выуживала! – запротестовала я, но румянец залил лицо, выдав меня с головой.

Тристан усмехнулся. Станет ли он винить меня за то, что я хотела знать, почему он так изменился вчера вечером? Я подозревала, что у него с отцом не самые лучшие отношения, но неужели все было настолько ужасно?

– А я заметила, как ты избегал ответов на мои вопросы, – наконец произнесла я.

– У тебя сегодня полно дел, да? – поинтересовался Тристан, перестав ухмыляться. И снова проигнорировав мой вопрос, кстати.

– Возможно. Точно хочешь поужинать со мной сегодня?

– Абсолютно, – ответил он с душераздирающей улыбкой. Бабочки вспыхнули в животе, и мне стало теплее.

Я снова его захотела. Поэтому придвинулась ближе, поглаживая его грудь и проводя кончиками пальцев по соскам и кубикам пресса. Тристан издал горловой звук, наблюдая за мной, и, прикоснувшись губами к его губам, я подарила ему нежный поцелуй.

Затем зазвонил его телефон, прорезав, словно ножом мясника, чувственную дымку, созданную нами.

Застонав, Тристан потянулся к тумбочке, чтобы взять трубку.

– Извини, нужно ответить, – сказал он, увидев, кто звонит.

Я вздохнула про себя, но кивнула.

– Конечно, – нужно почаще напоминать себе, что он – Блэквелл. – Пойду, сделаю кофе.

Накинув халат, я вышла из комнаты и направилась на кухню. Одна из причин, почему я так любила этот дом, заключалась в том, что по утрам в нем было невероятно светло. Задние окна дома ловили солнечные лучи, и все внутри заливало светом, отчего деревянные полы блестели, а бабушкины вазы мерцали. Стояло прекрасное для октября солнечное утро, но в воздухе даже сквозь окна чувствовался холод – верный признак приближения зимы.

Тристан появился вскоре после того, как я включила кофеварку. Сначала я его не заметила, залюбовавшись из кухонного окна росой на траве. Тристан надел брюки с рубашкой и наблюдал за мной, прислонившись к косяку. Его взгляд был непроницаем, но в нем мелькнуло что-то вроде... тоски.

Внезапно мужчина шагнул ко мне и притянул к себе для долгого поцелуя, зажав меня между кухонной стойкой и своим твердым телом. Я задыхалась от его губ, но вскоре вцепилась в рубашку, попытавшись притянуть Тристана ближе.

Его руки, казалось, были везде одновременно: обхватывали мои ягодицы, грудь, талию, бедра, шею. Мою кожу покалывало от прикосновений. У меня возникло ощущение, что мужчина пытался заклеймить меня, завладеть каждым дюймом. Что меня пугало, так это то, что я этого хотела. Я жаждала принадлежать ему. Только ему.

– Ноэль, – пробормотал Тристан, скользя губами по моей шее и посасывая чувствительную кожу. – Не могу от тебя оторваться.

– Так не отрывайся.

Он снова застонал.

К тому времени, когда мы, наконец, собрались выпить кофе, тот уже остыл.

Тристан потягивал напиток и выглядел самодовольным с растрепанными волосами и в мятых брюках. Он трахнул меня на кухонном столе, и несмотря на то, что между ног у меня с утра саднило, я полностью наслаждалась каждой секундой процесса.

– Хочешь завтракать? У меня есть яйца и бекон, могу пожарить, – предложила я, в то время как мое тело все еще гудело от оргазма.

На лице Тристана мелькнула непроницаемая маска, а затем появилось разочарование.

– Мне нужно ехать.

– Случилось что-то? – спросила я, вспомнив звонок, который он сделал вскоре после нашего пробуждения.

– Да, – Тристан осушил свою чашку. – Поеду домой и приму душ. Чем ты сегодня занимаешься?

Я скорчила гримасу, забрав у него кружку и ополоснув ее.

– Мне тоже пора ехать. К понедельнику Энни хочет посмотреть проект вашего вестибюля.

– Может, расскажешь о нем вечером за ужином? – предложил Тристан, неспеша поцеловав меня, отчего я заулыбалась. – Заеду за тобой в восемь.

– Мне бы чуть побольше времени, – поддразнила я. – Нужно продумать наряд.

– Надень платье, – его взгляд вспыхнул. – И каблуки, которые позже вонзишь мне в спину, – я ахнула, когда предвкушение пронзило мое тело. Тристан воспользовался возможностью поцеловать меня еще раз и отстранился. – Увидимся вечером, сладкая. Закроешь за мной дверь, ладно?

Не успела я опомниться, как он исчез. Я стояла на кухне, возбужденная и ошеломленная.

Именно такой оставил меня Тристан.

Я снова улыбнулась. И утренний свет показался мне еще ярче.

* * *

К двум часам дня я уже добилась значительного прогресса в дизайне, что само по себе было удивительно, учитывая мой настрой задержаться сегодня на работе подольше. Возможно, это было связано с тем, что я разрабатывала проект для мужчины, который прочно засел в моих мыслях.

Вестибюль в моих проектах был холодно-элегантным, но чувственным, линии ровные, но с роскошными акцентами. Они намекали на богатство и власть, но не слишком акцентировали на себе внимание. Проект был еще на ранних стадиях, и у меня возникли небольшие трудности с подбором покрытия для пола.

Пока я размышляла о том, в каком стиле должен быть пол помещения, зазвонил мой рабочий телефон.

– Слава Богу, ты в порядке, – воскликнула Ларин, когда я сняла трубку. – Я волновалась, ты не ответила на мое сообщение вчера вечером и на мои звонки сегодня утром.

– О, черт, – ответила я, роясь в сумочке в поисках сотового. Я не проверяла его с тех пор, как вчера вечером пришел Тристан, а утром, выходя из дома, просто бросила в сумочку. Действительно, сегодня утром Ларен дважды писала мне и звонила.

– Прости, пожалуйста! Я даже не проверила телефон. И сижу на работе уже с девяти.

– А вчера вечером?

– Ну…, – я сделала паузу. И поскольку Ларен – это Ларен, она сразу же все поняла.

– Что-то было? О, боже, да! Расскажи мне все!

Я мысленно вздохнула и приготовилась к ее реакции.

– Вчера вечером приезжал Тристан. Мы разговаривали... и еще много чего. А сегодня ужинаем вместе.

Я убрала телефон подальше от уха, боясь оглохнуть из-за восторженных воплей подруги.

– Это самая лучшая новость на свете!

Я попыталась сдержать улыбку, но не смогла.

– Я так рада за тебя, Ноэль.

– Я тоже рада. Он... не такой, каким я его представляла. И секс потрясающий. Никогда не думала, что может быть так хорошо.

– Когда это происходит с правильным человеком, то все определенно хорошо, – ответила Ларен. Я вспомнила, что она говорила почти то же самое после того, как переспала с Кейном. Теперь я ее понимала. – Я знала, что так и будет.

– Ага, конечно.

– Ладно, может, и нет. Но ты так переживала из-за него. Мне оставалось только надеяться.

– Я переживала только потому, что он повел себя как полный придурок в первую ночь знакомства.

– Ну, теперь он уже не такой придурок, правда?

– Нет, – тихо согласилась я, вспомнив его объяснения своего поведения. Он сказал, что я напугала его, заставила почувствовать себя уязвимым и слабым. Мне хотелось рассказать об этом Ларен. Слова так и норовили соскочить с языка. Однако этот разговор случился лишь между Тристаном и мной. Мне казалось неправильным делиться этим даже с лучшей подругой. – Но я волнуюсь.

– По поводу?

Посмотрев на эскизы, над которыми работала сегодня более пяти часов, я поняла причину своих опасений.

– Теперь он мой клиент. Я многим рискую.

– Ну, а как ты думаешь, он того стоит?

Я вспомнила прошлую ночь, то, как Тристан открылся, как выглядел рядом со мной в постели, вспомнила тот телефонный звонок, непроницаемый взгляд, который он бросил на меня сегодня утром...

В Тристане Блэквелле было гораздо больше, чем в том бабнике, который увез меня домой из «Валуара».

Мне хотелось узнать его с каждой стороны.

– Да, – тихо ответила я. – Думаю, что да.

– Тогда вот тебе и ответ. Видишь? Все просто.

– Просто принять решение. А прийти к этому решению – труднее всего.

– Труднее всего, говоришь? – я почти услышала, как Ларен удивленно изогнула брови.