— Он ручной? — спросил я. Мое смущение уже прошло, и мне стало весело. — Я могу его погладить?

— Не знаю. Нужно у него самого спросить.

— Как же я спрошу? Нужно посвистеть на птичьем языке?

Она обменялась с птицей взглядом. Апапан повернул к ней голову, словно спрашивая: «Да кто это такой?» Я медленно подошел к ним, и апапан позволил погладить ему брюшко.

— Признаться, это был славный трюк. Вы действительно ошарашили меня.

Ее лицо потемнело, как небо в вышине, и она выпрямила голову.

— То, что нам предстоит сегодня ночью, не имеет ничего общего с «трюками», — сердито заявила она и взяла птичку в руки. — Это связано с жизнью и смертью.

Внезапно она крепко сжала ладонь вокруг птицы, которая забилась в ее руке, и стискивала ее до тех пор, пока апапан не затих. Она разжала руку — бездыханный, он лежал на ее ладони. Я окаменел, не веря в происходящее:

— Что вы наделали?.]

— Это связано со смертью и с жизнью, — прервала она и подбросила птичку в воздух. Апапан расправил крылья, взлетел на ветку и начал насвистывать прекрасную песню, несмотря на начавшийся дождь. Очевидно, он чувствовал себя превосходно.

Дождь скоро кончится, но когда я смогу оправиться от этого жуткого чувства сверхъестественности происходящего? Все еще ошеломленный, я наблюдал, как Мама Чиа прилегла на траву и завозилась, как медведица, устраиваясь поудобнее. Она казалась мне каким-то невиданным лесным зверем.

Я тоже прилег, пролежал минут пятнадцать, но, разумеется, не мог заснуть. Меня переполняли впечатления происшедшего и предвкушение того, что случится дальше.

— Похоже, мы проведем в этих местах несколько дней? — спросил я.

— Думаю, да, — немедленно откликнулась Мама Чиа.

— Я вас не задерживаю? Я имею в виду, вы можете понадобиться другим, своим пациентам и друзьям.

Она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза:

— Считай, что я выехала на срочный вызов.

— А в чем причина срочности?

— В тебе, — сказала она, слегка улыбнувшись. Она приподнялась и села, ее лицо снова стало спокойным и серьезным. — Причина в тебе. Именно поэтому мы сейчас здесь.

— А что это за место?

— Это центр Каланикаула, священная роща кукуй.

— Священная? — Я тоже сел прямо и осмотрелся.

— Да. Разве ты не. чувствуешь?

Я смотрел на серую кору, светло-зеленые листья и белые цветы прекрасных деревьев вокруг, потом закрыл глаза и осознал, что ощущение красоты связано не столько со зрением, сколько с восприятием этого места.

— Да, — сказал я, — я чувствую. Но разве мы шли так долго только ради этого?

— Мы идем в священное место за священным знанием. — Она резко поднялась на ноги. — Пойдем. Скоро стемнеет. — Без дальнейших объяснений она повернулась и направилась в глубину джунглей. Я быстро встал и последовал за ней.

— Вы не хотите мне рассказать, что мы будем делать? — спросил я, петляя между деревьями и пытаясь не потерять Маму Чиа в сумерках.

— Узнаешь, когда придем, — коротко бросила она.

— Придем куда?.

Хотя лес приглушал все звуки, ее голос был вполне отчетливо слышен.

— На место захоронения, — ответила она.

— На кладбище? Ночью? Сейчас? — Волосы у меня на затылке зашевелились. Это был явный сигнал Базового Я, предвещающий приближение чего-то ужасного. Как гласит старая пословица: «Свет в конце узкого туннеля может оказаться огнями надвигающегося поезда».

К тому моменту, как я вновь пришел в себя, Мама Чиа была уже метрах в пяти впереди, и мне пришлось пробежаться, чтобы догнать ее. Мы покинули рощу деревьев кукуй, и на узкой тропе к месту захоронения лес изменился. На многие мили вокруг, насколько позволял видеть серебряный блеск полумесяца над головой, распространялся мертвый, высохший лес — то, что раньше было гордыми охи-а и прекрасными коа, сейчас представляло собой голые скелеты, обрамляющие гребни скал, которые окружали долину Вайлау.

— Для забавы охотников сюда привезли оленей, — объяснила Мама Чиа. — Они съели все свежие побеги, поэтому молодые деревья так и не выросли. Большинство взрослых деревьев погибло от засухи, задохнулось в ядовитых лианах и мхе, нетронутых оленями.

Мы поднялись вверх, в предгорья, и снова спустились к этим искривленным сучковатым патриархам, последним останкам погибшего леса. В залитом лунным сиянием лесу Мама Чиа начала говорить, и ее слова, как мощный магнит, втягивали меня в новое видение реальности.

— Человеческое тело подобно семиэтажной башне, — сказала она. — Это уже многие столетия известно исследователям внутреннего мира, постигшим тонкие тела и энергетические центры человека. Индийские мистики называют эти семь уровней чакрами. Сейчас я покажу. — Она вынула из своей сумки ручку и блокнот и, присев на корточки, нарисовала в нем диаграмму:

Семиэтажная башня

7. ЧИСТОЕ БЫТИЕ И БЛАЖЕНСТВО Чистый Дух; Я больше не существует.

6. ЕДИНСТВО Чистый Свет; связь с Духом.

5. МИСТИЧЕСКОЕ ОТКРОВЕНИЕ Чистая Одухотворенность; глаза, обращенные к Духу.

4. ТРАНСПЕРСОНАЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ Чистое Сопереживание; открытое сердце; эго уже не является центром сознания. Чувства: любовь, счастье. Основной вопрос: лучшее и эффективное служение миру.

БОЛЬШОЙ СКАЧОК

3. ЛИЧНАЯ СИЛА Чувства: гнев, напряженность. Основные вопросы: дисциплина, решительность, воля.

2. СЕКСУАЛЬНОСТЬ И СОЗИДАНИЕ Чувства: печаль, слабость. Основные вопросы: достижение цели, полнота жизни; энергия и взаимоотношения с людьми.

1. ЛИЧНОЕ ВЫЖИВАНИЕ Чувства: страх, паралич. Основной вопрос: забота о самом себе.

Закончив рисовать, Мама Чиа пометила диаграмму подписями.

— Этот рисунок выражает суть всего, что тебе сейчас нужно знать, — сказала она. — Башня Жизни в тебе самом. У каждого ее уровня есть собственные отличительные качества, и каждый из них, начиная с нижнего и до самого верхнего, соответствует все более расширенным состояниям осознания.

— Три нижних этажа — выживание, созидание и сила — представляют собой царства Базового и Сознательного Я. Они не интересуются верхними этажами и не отвечают за них. Очищение трех нижних уровней и решение связанных с ними вопросов усиливает и укрепляет Базовое Я. На четвертом уровне, в царстве сердца, ты впервые приходишь к связи со своим Высшим Я. — Она замолчала.

— А три верхних уровня? — спросил я.

— Пусть они пока тебя не беспокоят.

— Но мне интересно! — возбужденно воскликнул я. — Эта карта — именно то, что я искал все это время. Сейчас я это понял! Я так устал от постоянной борьбы со своими нижними уровнями. Вот это, — я указал на седьмой этаж Башни, — и есть то, чего я хочу, куда стремлюсь попасть.

Мама Чиа оторвала взгляд от диаграммы и показала на ближайшее дерево кукуй, гладкая кора которого тускло блестела при лунном свете.

— Подобно этому дереву, — сказала она, — подобно башне, человеческое существо рождено в этом мире, чтобы связать собой землю и небеса, чтобы сплотить в себе все три Я. Но если корни дерева не уйдут глубоко в землю, оно не сможет расцвести. Если у башни слабый фундамент, она рухнет. Приведи в порядок свои подвалы, Дэн, прежде чем отдыхать на верхнем этаже.

Несколько мгновений я обдумывал все это. Признаться, я всегда представлял, что живу на довольно высоком этаже, пребываю на вполне высоком уровне. Но сейчас я уже не был уверен в этом.