(Мы должны обсудить это...)

5. Заняться страстным, горячим сексом с кем-то, кроме Адриана. (Ладно, у нас с Адрианом никогда не было страстного, горячего секса. Почему я была с ним снова? Почему я... СТОП. Я должна закончить этот список.)

(Я не уверен, почему ты была с ним раньше, но я бы помог тебе с этим обещанием...)

6. Встретить кого-то, кто хочет заботиться обо мне, а не наоборот...

(Позволь мне пригласить тебя на свидание, когда закончится шторм...)

7. Писать каждый день... Предполагалось, что я начинающий журналист, но этот список — первое, что я написала за месяцы. МЕСЯЦЫ.

(У меня есть личная библиотека, ты можешь пользоваться ей.)

8. Заняться страстным, горячим секс с кем-то, кто сможет довести меня до ОРГАЗМА...

(Много раз.)

За моим окном сильный снегопад. Он покрывает все в пределах видимости, а при полной луне все это выглядит нереально.

Я хочу выйти на балкон и запустить свой телефон в сугроб, но не могу перестать прослушивать последнее сообщение Адриана.

— Пожалуйста, перестань звонить мне, Адриан, — вздыхаю. — Я не просто так улетела от тебя.

— Скажи мне, где ты, чтобы я смог приехать к тебе... Без разницы, как это далеко, — он звучит искренним. — Пожалуйста.

— Нет, спасибо.

— Пэрис, мне жаль. Я действительно хочу, чтобы мы исправили это.

— Зачем, Адриан? Ты все еще любишь меня? Ты когда-то вообще любил?

— Что это за вопрос? Конечно, я любил тебя. До сих пор люблю.

— Ты поэтому хочешь жениться на мне? — слезы льются по моему лицу с тех пор, как я по-глупости взяла трубку.

— Да, Пэрис. Действительно поэтому. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь.

— Так, если я скажу «нет», если я скажу, что мы должны подождать несколько лет... Что ты скажешь тогда?

Он колеблется.

—Почему бы ты сказала «нет»?

— Ответь на вопрос.

— Детка... серьезно, где ты? Мы должны обговорить это лично.

— Мы можем обсудить это прямо сейчас, — я вытираю лицо рукавом. — Ты до сих пор не ответил на мой вопрос.

— Если ты скажешь «нет»... — в его голосе злость. — Думаю, я бы дал тебе сказать «нет»... Но еще я бы сказал, что вероятно было бы легче для нас, если бы мы поженились.

— Легче?

— Финансово легче. Я бы скоро стал партнером, если бы мы поженились, и был бы в состоянии оплачивать журналистскую школу, в которую ты хочешь пойти. Ну, после того как я бы получил степень доктора наук, но это всего лишь еще несколько лет.

— Пока, Адриан, — я заканчиваю звонок и выключаю телефон.

Еще больше слез бегут по моему лицу, и я проверяю время: сейчас утро. Знаю, что не должна была брать трубку, но маленькая глупая часть меня верила, что он просил бы меня вернуться, что, наконец, станет действовать как человек, которым я хочу, чтобы он был.

Включаю лампу и достаю свой список. Я смотрю на номер 2: «Перестать думать про задницу Адриана. Навсегда» и ставлю галочку рядом.

Я больше не отвечу на его звонки.

***

— Пэрис? — голос Блейка звучит в моем ухе. — Что-то не так? Ты заболела?

Я ворчу и перекатываюсь лицом к нему.

Потом открываю глаза и почти падаю с кровати.

Он, бл*ть, почти голый.

На нем только полотенце вокруг бедер, и маленькие капельки воды стекают по татуировке на его груди. Что еще хуже — контур его члена, его огромного члена, отчетливо виден сквозь полотенце.

Вот дерьмо...

— Пэрис? — он прикладывает руку к моему лбу.

— Почему, черт возьми, ты голый? — я уверена, что мои глаза открыты так широко, как только возможно.

— Ты кричала.

— Я кричала, чтобы ты пришел сюда и разделся?

— Нет, — Блейк смеется. — Я услышал тебя, когда был в душе... Ты слушаешь меня?

Я пытаюсь сконцентрировать взгляд на его глазах, но они опускаются ниже к полотенцу, пытаясь получить лучший обзор на то, что под ним.

— Ты бы хотела, чтобы я снял полотенце? — спрашивает он. — Начинаю думать, что ты реально стала бы чувствовать себя лучше.

— Нет, не хочу, — мое сердце трепещет. — И я в порядке. Думаю, я могла просто стонать от менструальных спазмов.

— Я очень в этом сомневаюсь.

— Потому что в юридической школе вас научили, как предсказывать менструальные циклы?

— Нет, но ты принимала противозачаточные в самолете; первая неделя, начиная с четверга, у тебя не будет месячных еще недели две, так что у тебя не было судорог, если вообще когда-либо бывают.

Моя челюсть отпадает, и трепет в животе усиливается.

Он улыбается мне, прекрасно зная, что победил, что это последний аргумент.

— Ты хочешь проспать остаток дня или хочешь поужинать со мной?

— Зависит от того, хочешь ли ты одеться.

— Если ты настаиваешь, — он помогает мне встать и ведет в столовую.

Отодвинув для меня стул, Блейк исчезает на несколько минут и возвращается в серых фланелевых штанах. Он ставит передо мной тарелку с жареной курицей и рисом и наливает бокал красного вина.

Я отрываю глаза от него, пока ем, и пытаюсь не стонать от каждого кусочка.

Боже, он великолепный повар...

— Пэрис? — он произносит мое имя, но я не смотрю на него.

— Да?

— Можно я спрошу кое-что? Это может показаться немного грубым...

— Я не думала, что ты можешь быть еще каким-то, кроме как грубым.

— Если секс с твоим парнем тебя не устраивал, почему ты не сказала ему, что чувствуешь?

Я сразу же смотрю вверх, на него.

— Почему бы мне делать это?

— Почему бы нет?

Я вздыхаю и откидываюсь на стул, задумавшись.

Первый раз у нас с Адрианом был секс в роскошном отеле за городом, и он оплатил номер для нас на все выходные.

Он был моим третьим парнем, и я просто была ему благодарна за то, что он не был грубым, как мой предыдущий «парень». Он нежно целовал меня все время, шептал сексуальные слова мне на ухо и, когда он вошел в меня, это было мило.

Просто мило.

После этого, первые два года, когда мы были вместе, секс был хорошим, но это постепенно стало слишком обычно. Медленно. Нежно. Рутинно.

Не имеет значения, какая страстная и безумная прелюдия была, сам секс никогда не был под влиянием момента, никогда «здесь и сейчас», никогда не был интересным. На самом деле, я могла практически всегда предсказать, сколько раз он меня поцелует до и после, и что он будет мне говорить: «Ты прекрасна, Пэрис...», «Это хорошо?», «Продолжай, Пэрис...».

Все же это не был «плохой секс», просто «милый секс».

— Мы на самом деле не говорили о сексе, — отвечаю я, следя за глазами Блейка. — Мы просто занимались этим, это не было ужасно. Это было просто...

— Горячо и потно?

— Страстно, — я закатываю глаза. — После нашего третьего года вместе, мы оба так тяжело работали, что секс просто отошел на второй план. Мы работали, как сумасшедшие, и оставаться на вершине всего было куда важнее, чем кувыркаться в простынях... Кроме того, секс всегда может быть лучше с кем-то, кого ты любишь. Ты не бросаешь кого-то из-за того, что он просто «из другого мира». Вы исправляете это вместе.

Он не сказал ничего. Блейк просто смотрел на меня с озадаченным выражением.

— Ты бы бросил свою девушку, если бы секс не был хорош? — я усмехаюсь.

— У меня никогда не было девушки.

ЧТО?!      

— Кто-то врет сейчас?

— Это правда. У меня не было ни одной.

Невероятно...

— Следующее, что скажешь мне, ты девственник.

Он моргает, и мои глаза расширяются.

— Подожди, подожди, — я втягиваю голову. — Да? Ты девственник?

— Я что?

— Девственник, — я смотрю на него, шокированная. — Это бы многое объясняло... очень многое.

— Объясняло бы, действительно? — он встает и подходит ко мне, прислонившись к краю стола.