Через полчаса Аверьянов уже знал всю подноготную Пташкиной Мирославы Сергеевны. Благо Иван Иваныч работал в одной замечательной организации, где узнать про человечка даже то, что он сам о себе не знает — не составляет особого труда. Главное к такому человеку нужному подходы иметь... У Льва подходы есть, зря он что ли уже третью квартиру Иван Иванычу обставляет по себестоимости?

— Алло, Зинаида?

— Я-я, зер гуд!

— Это Лев. Аверьянов. Мы с вами знакомы, помните?

Зинаида закашлялась и Лев тут же покраснел. И действительно, знакомство было весьма горячим.

— Разве такое забудешь?.. — с придыханием ответила Растопыгина, и тут же жарко спросила, — Вы по личному вопросу?

— Эм... ну можно и так сказать.

— Я вся внимание...Лев...Левушка...слушаю вас и повинуюсь...

Аверьянов совсем было стушевался, но вспомнив про Мирославу, все-таки взял себя в руки.

— Я насчет Миры. Пташкиной. — зачем-то добавил он.

— Аа...а  я-то думала... — разочарованно протянула Зина и Лев даже подумал, что она сейчас бросит трубку, поэтому чуть ли не закричал:

— Нет, Зина, милая, только не бросайте, это очень важно!

— Очень-очень? — в сомнении протянула она.

— Дело жизни и смерти!

— Ну тогда спрашивайте.

И Лев подробно расспросил не знает ли Зинаида, где сейчас Пташкина. На все вопросы Зина только головой качала. Правда Лев этого не видел, но это не отменяет того факта, что она качала.

— Очень жаль... — разочарованно протянул он и добавил. — Вы, если что... сразу звоните.

Растопыгина горячо пообещала, что обязательно позвонит и всё такое и на том они мило распрощались.

Степка проспал три часа — видимо сказались переживания за любимую няню. А проснувшись, он вновь вспомнил о ней и тут же побежал проверять — не пришла ли Мира домой пока он так сладко спал.

Внизу встретился с отцом, разочарованно надул губы и хотел было расплакаться, но под изучающим взглядом Льва не решился.

Он же не маленький уже в конце концов — сколько можно реветь?

Лев устроился на кухонном диване и чейчас пил кофе, заботливо сваренный матушкой. В последнее время он с трудом узнавал мать, так она переменилась.

— Поди-ка сюда, сынок, — попросил отец, похлопывая ладонью на место рядом с собой. — Есть хочешь?

— Ну конечно хочет! - воскликнула Лиля, - Чего ты спрашиваешь ерунду? Да, мальчик?

Степка неуверенно кивнул, ведь он и правда давно ничего не ел.

— Что за собрание? — на кухне появился Аркадий Петрович в растянутых трениках (и где он только их берет?) и почесал лысую макушку, обнажив волосатую подмышку.

— Аркаша! — шикнула Лиля на своего благоверного и тот тут же обиженно засопел обратно к себе в опочивальню.

Впрочем, вернулся он почти сразу, но уже вполне одетым.

— Ну что, молодежь? Не вернулась наша овца загулявшая? — гаркнул Аркадий и тут на него уже все шикнули.

Даже Степка погрозил кулаком.

— А я чего? Я имел ввиду заблудшая. Да, овца заблудшая.

— Дап что ж ты за человек такой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Сами вы овца! - обиженно протянул Степка.

— Я-то может и овца, да только что же ты, малец, молчишь, что она про мамку твою спрашивала?

— Ааа... - закричал вдруг Стёпка и бросился с кулаками на Аркадия Петровича, — Дурак ты!

— Степка!

— В чем дело?!

— Ааа...

— А я чего?

— Так! Тихо всем! — гаркнул Лев. — Степа, немедленно извинись!

— Не буду, — заплакал мальчик, — Он меня выдал. Потому что. Вот и не буду.

— Так значит это правда, что Мирослава про маму спрашивала? Ты пойми. Если расскажешь, может мы поймем наконец куда она ушла? И вернем её. Хочешь ведь вернуть Пташкину?

— Ну...хочу. Но она просто спросила, где я жить хочу... и... — Степка вдруг замолчал и опустил глаза.

— Что «и»?

— И все.

— Нет, не все, малец... — встрял Аркаша, — Может я и предатель, зато слышал, как ты адрес ей сказал. Вот.

Степка вновь опустил глаза и тихо заплакал, а Лев уже обувался у двери.

Кажется, он знает где следует искать следы Миры.

Ольга жила в спальном районе города, в одной из новостроек-свечек. Лев здесь уже бывал однажды, когда привозил деньги для сына. В то время у Ольги по какой-то причине не оказалось карты и она попросила его приехать лично. А еще попросила помочь с ремонтом и Аверьянов помог. Видимо потому и просила подъехать, чтобы показать в каикх улсовиях ( в недостроенной квартире) приходится жить его сыну.

В итоге ремонт общими силами был закончен ( а также Лев полнолстью обставил жилье мебелью) и больше Ольга не отсвечивала, решив видимо сильно не наглеть. Тем более что алименты Аверьянов платил исправно и не скупясь, и это при наличии у ребенка отчима, вписанного в свидетельство о рождении настоящим отцом.

В зеленом дворе стоял невообразимый гомон — туда-сюда носилась озорная ребетня всех возрастов, и Лев очень пожалел сына, которому так и не нашлось здесь места.

Звонить в домофон он не стал. Просто прошмыгнул в подъезд с какой-то девочкой, которая до ужаса странно на него косилась. Когда подошли к лифту, малышка резко стартанула по лестнице под его недоуменным взглядом и Лев только головой покачал. Сам он дождался лифта, нажал на кнопку с номером двадцать пять и поехал вверх. В конце пути немного заложило уши и Лев вновь покачал говлой. Какая охота была жить так высоко? Впрочем какое ему собственно дело до того кто и где живет?

Он немного потоптался под дверью, отчетливо слыша голоса — женский, явно принадлежащий Ольге и мужской — незнакомый. Да и откуда бы ему знать любовника матери собственного сына? А может и не любовник это вовсе, а друг, брат, сосед?..

Наконец Аверьянов решиетльно нажал на кнопку звонка и принялся ждать. В недрах квартиры раздалась приятная трелль и голоса под дверью внезапно замолкли. Лев подождал немного и нажал вновь, но никто не спешил ему открывать.

— Ольга, открой, пожалуйста. Я же слышал, что ты дома. Надо поговорить.

Из-за двери раздались какие-то шушуканья и Лев, так и не дождавшись ответа. вздохнув сказал:

— Я все слышу.

Шушуканья усилились, и спустя минуту наконец послышался лязг замков. Дверь немного приоткрылась.

На Льва смотрел какой-то лохматый и бородатый мужик, а из-за его плеча показалось испуганное лицо Ольги.

— Чего надо? К бабе что ль моей пришел?

— Эта баба, как вы выражаетесь, — мать моего сына. Так что позвольте поговорить с ней.

— Щас, дам, ага. Держи карман шире. Позвольте, да пожалуйста... Ты это, давай иди мужик отсюда, некогда нам. Заняты мы. Любовью значит... — ухмыльнулся бородатый.

— Я вас по хорошему прошу... — начал было Лев, просовывая ногу в дверной проем, но мужик нагло выпихнул его назад.

— Иди-иди...нечего тут делать. Потом поговорите, а пока мы тут заняты. Говорю же, любовь у нас.

— Ну хорошо. — вздохнул Лев. — Тогда я пока полицию вызову и оргаын опеки, раз мать к сыну не хочет приехать, а вы уж тогда не обижайтесь. Время на любовь у вас еще есть — минут двадцать. Может чуть больше...

— Андрюша, — пискнула Ольга, — пусть войдет...

Андрюша, по всему видимо тот самый рецидивист, о котором Льву рассказывал адвокат, злобно зыркнул по сторонам, нехотя посторонился и пропустил-таки гостя внутрь. А сам так и остался стоять в коридоре, скрестив руки на груди, как бы показывая, кто тут на самом деле хозяин.

— Ольга, будь добра, попроси своего...мм... сожителя, чтобы он ушел. Нам надо поговорить тет-а-тет.

Ольга беспомощно покосилась на любовника, но тот только покачал головой, давая понять, что будет присутсовтвать при разговоре. Лев сжал зубы, сдерживая поднимающуюся волну негодования и раздражения.

— Ну? Так и будешь молчать? Ты чего хотел-то? — казалось Ольга вновь обрела былую уверенность и теперь взирала на Льва с присущей ей прежде наглостью.