Лев оббегал все окрестности, лично обыскал все кусты и овраги и наконец сдался, поняв, что сам не сможет найти сына.

Приехавшие через час полицейские долго расспрашивали Льва о сыне, его привычках, характере. Потом ходили вокруг да около бизнеса Аверьянова. Под конец, узнав, что мальчик совсем недавно живет с отцом, потребовали мать, но Ольга не торопилась на поиски Степки. Лев уже начал злиться прежде, чем началась организация поисков Степки и тут он услышал страшные слова — «выкуп и похищение».

— Вам кто-нибудь звонил? Что-нибудь требовали? —серьёзно и странно присматриваясь спросил суровый следователь с лихо закрученными усами.

— Нет... я не понимаю вас, кто мне должен был звонить?!

— Мы рассматриваем как основную версию — похищение с целью выкупа. У вас же бизнес и кажется неплохой, судя по тому, что я слышал.

Лев хмыкнул и покачал головой, до конца, не веря в происходящее. Ну какой выкуп? Кто, зачем?

— Ну или мальчик просто ушел погулять и скоро вернется, — усмехнулся усатый и попросил Льва оставаться на месте, пообещав вскоре вернуться к разговору.

Но разве мог Лев сидеть на месте, когда Степка неизвестно где?!

Душа рвалась на части при одной только мысли, что с его сыном могло произойти что-то страшное. Нет! Не может он сидеть так просто, нужно куда-то идти, что-нибудь делать, звать, искать, а не ждать, пока эти напыщенные индюки хоть что-то решат!

Лев осмотрел внутренний двор, где сборище посторонних людей что-то обсуждали, спорили, решали, издавая неимоверный гомон, и почувствовал жуткую боль в затылке и висках. Устало прислонился к забору.

— Вам нехорошо? — участливо спросила Ирина Львовна, что-то протягивая ему прямо в руки.

— Что это? — он кивнул на телефон, не сразу его узнав. Голова раскалывалась на кусочки, не давая нормально соображать.

«Опять эта мигрень и так некстати…» - с досадой подумал Аверьянов и прижал пальцы к вискам, чуть сжав их.

— Вам звонит ваша няня. Кажется...

Черт бы ее побрал. Ей-то что сейчас нужно?!

— Да? — гаркнул Лев в трубку так, что все присутствующие во дворе обернулись на его голос.

— Лев Лексеич... Степка тут у меня, — и не давая ему опомниться, продолжила с укором, — вы что же его в детский дом собрались отдавать?!

Лев обессиленно выдохнул и вновь почувствовал биение собственного сердца.

— Ну Пташкина, погоди...

Через полчаса Лев вместе с полицейскими уже ломились в квартиру к ошалевшей от такого счастья Пташкиной.

— Ну что, папаша, будем сообщать куда следует, — закончив опрос хозяйки и заплаканного Степки, удрученно сообщил усатый следователь. — Пусть они там решают, что с пацаном делать, раз матери не нужен и от вас сбегает.

Лев хотел было сказать пару ласковых этому умнику, но Мирослава тронула его за плечо.

— Не надо, хуже будет, — шепнула она на ухо, пытаясь его успокоить, но только раззадорила.

Он схватил бывшую няньку за руку и потащил в комнату.

— Это уже слишком! Мало того, что вы запудрили пацану голову, так еще и пытаетесь учить меня жизни!

Пташкина, разинув рот, хватала ртом воздух, словно рыбка и не могла ничего ответить в свое оправдание, а его уже несло дальше.

— Я устал от вас и вашей бесконечной лжи. От ваших проделок и проблем! Вы же мне всю жизнь испортили! То вы бабу какую-то в дом тащите, то воруете кольца, то ребенка!

— Я?! — она, кажется, хотела воскликнуть, но получилось какое-то шипение.

— Вы! Я устал от вас и прошу оставить нас в покое. Я так и быть в последний раз не заявлю на вас, но больше...больше прошу тебя, Мирослава, не звони и не появляйся в моей жизни. Ты все портишь…

Лев замолчал, уверенный, что вот сейчас станет легче от сказанного, но нет, напротив, на сердце отчего-то потяжелело. Мира так и стояла с открытым ртом, и вдруг отвернулась.

Пробормотала едва различимое:

— Уходите...

А Лев вдруг отчетливо понял, что наговорил… А еще осознал, что вернуть уже ничего нельзя. Слово, как говорится, не воробей. Поморщился, попытался дотронуться до ее плеча, но она дернула им. Резко развернулась и выпалила ему в лицо:

— Мне жаль, что этому ребенку в родители достались вы!

Лев впервые видел ее такой…

Он кивнул, сжал зубы и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.

МИРОСЛАВА

День начался как обычно, не считая того, что уже утром Мира успела побывать на работе, теперь уже бывшей, и написала заявлении об уходе. Ну никаких сил душевных с этим Аверьяновым работать не хватит. Побил Вадима, не поверил в её честность, да еще и целоваться после этого полез. Ну не гад ли?!

Очень вовремя позвонила Зинаида. На заводе, где она верой и правдой трудится уже восьмой год, срочно требуется секретарь. А чем Пташкина не секретарь, а? Ну и пусть зарплата на порядок меньше, зато там не будет этого противного шефа с его истеричками-подставщицами.

Утро прошло на «ура», без спешки и беготни. Мирослава выпила свежесваренный кофе, позавтракала полезной кашей, закусила все это дело бананом и с наслаждением потянулась в новую жизнь. Написать заявление оказалось делом пяти минут, и вот она уже свободный и безработный человек. Ура, товарищи!

Но это пока безработный. Вот недельку отдохнет и с новыми силами трудиться пойдет. Ну и пусть, что завод, зато там график нормирован, а не до тех пор, пока вредная Лилька не отпустит.

До обеда Мира болтала по телефону с Зинаидой, рисовавшей ей радужные картинки новой работы, еще полчаса боролась со сном и почти победила, когда раздался противный звонок домофона. Она только-только выспаться решила, пока есть возможность отдохнуть от дел праведных, и тут на тебе – сразу кто-то в дверь ломится.

— Опять что ли дядь Вася перепутал хату...- проворчав, Пташкина поплелась открыть дверь непутевому соседу-алкашу, но вместо него услышала такой знакомый детский голосок.

— Стёпа?!!!

И уже через минуту этот рыжий чертёнок неуверенно топтался на пороге её квартиры.

— Ну что, вот и свиделись. -  с улыбкой от ушей воскликнул Степа и бросился в объятья Миры, которая не сразу сообразила, что надо бы тоже обнять его в ответ. Но хорошо хоть вообще сообразила, когда немного отошла от шока.

— Ты чего здесь? Ты как? Папа внизу, да? — завалила она его вопросами, но Стёпка лишь качал головой из стороны в сторону и сильнее стискивал ее в объятьях.

— Ну чего ты, мелкий? А?

— Ничего, — деловито нахмурился Степа, — Собирайся, поехали.

— Куда? Зачем? — Мира попыталась засмеяться, но вышло как-то натужно.

— Домой.

— Так я здесь живу. Заходи, покажу свои хоромы...

— Нет. Папка - глупый и наивный, только ты ему не говори. Ему помощь нужна, он не понимает просто...хотя теперь уже не буду я ему помогать, потому что он все равно предатель! Вот!

— Погоди, сейчас я ничего не понимаю. Ты давай, не стой на пороге, заходи. Сейчас все расскажешь, хорошо? А мы потом с тобой решим, глупый твой папа или нет.

— А чего тут решать? — изумленно воскликнул Степа, — Он ведь как ребенок. Его все обманывают, а он и верит. Хотя и предатель. Ну вот так ему и надо!

— Я не обманываю, — зачем-то оправдалась Мира, но Стёпка, совсем как взрослый махнул рукой.

— Так в том-то и дело. А он не понимает. Я тебе сейчас всё расскажу, Пташкина. Я такое узнал! Такое!!!

Мира засмеялась и отвела Стёпу на кухню. Заварила чай и нарезала колбасу на бутерброды.

— Выкладывай. — деловито предложила она, и Стёпка с воодушевлением принялся излагать.

— Я, ты не думай, всегда знал, что ты не стала бы брать это страшенную штуку у злыдни.

— Спасибо, что хоть ты мне веришь. — Мира потрепала мальчика по рыжей голове и села напротив, положив руку под щеку.

— Но у меня доказательств никаких не было, а как без них? А?

Мира развела руками, подтверждая, что мол, да, никак.