— Прости. Я хочу принять душ и позавтракать. Кроме того, у меня совсем нет настроения на близость…

Я взял полотенце, висящее на компьютерном кресле, и направился в душ, оставляя жену один на один со своими размышлениями. Она должна была понять, что наши отношения скатились на нет, что не бывает всё плохо, а потом резко хорошо. Она сама сделала так, чтобы мы отдалились друг от друга. Я пытался наладить всё… Честно пытался.

Душ я принял быстро, обтёрся полотенцем, надел домашние шорты с майкой и поспешил вниз, чтобы поговорить с мамой. Мне хотелось, чтобы она поехала за Василисой вместе с нами.

На кухне хлопотала Варвара Петровна, мамы там не оказалось.

— Максим Викторович, доброе утро! — поприветствовала меня женщина впервые за долгое время тёплым голосом.

Возможно, мама объяснила ей, что я совсем не такой монстр, каким меня пытается выставить жена.

— Доброе утро! Мама ещё не выходила?

— Нина Васильевна проснулась рано. Она попросила передать вам, что отлучится по делам, но она вот-вот должна будет вернуться…

— Спасибо!

Я подошёл к кофейнику, от которого уже доносился аромат свежесваренного кофе. Налил себе чашечку и присел за стол. Странно было, что мама куда-то уехала. Мне стало не по себе, ведь она могла решить, что должна найти себе съёмное жильё, чтобы не стеснять нас с Галей…

Время летело очень быстро. Я уже собрался и дал Гале десять минут, спускаясь вниз, чтобы привести в порядок машину. Мама всё ещё не вернулась. Телефон она оставила дома, и я начал беспокоиться, но в дверях мы с ней столкнулись.

— Мама! Ну слава богу! Что за дела такие? Почему ничего не сказала мне? — спросил я и покачал головой. — Надо за Васёной ехать. Забираем её домой!

— Как быстро! Оно и хорошо! — восхищённо ответила она и протянула мне пакет. — Положи пока в холодильник. Я водички выпью и с вами.

— Что это? — спросил я и замер в ожидании ответа.

— Молоко. Грудное. Оно полезнее для такого маленького ребёнка, чем смеси.

Мне стало противно из-за того, что Оля отказалась сцеживать молоко для Василисы. С этим, конечно, следовало ещё разобраться, но всё равно было неприятно, не по себе как-то.

— Где ты его добыла? — поинтересовался я, двигаясь в сторону кухни.

— Я была у Ольги… Ты только не кипятись. Ладно?

Я сглотнул ком, образовавшийся в горле, и развернулся. Посмотрел на маму, вопросительно изогнув бровь.

— Я её адрес у тебя в кабинете на столе нашла… Не специально. Я зашла взять альбом один, а взгляд сам примагнитился к этой бумаге. Я поняла, что это судьба привела меня.

— И как? Как Оля восприняла твой визит? Вижу, за порог не прогнала…

Я положил молоко в холодильник и снова посмотрел на маму. Выпив несколько жадных глотков воды, она улыбнулась и пожала плечами.

— А как она могла отнестись? Она всё что угодно готова для девочки сделать… Ей из клиники никто не звонил… Тебя обманули. Вам с Олей следует встретиться и обо всём поговорить.

Я вспомнил вчерашние обвинения Гали в том, что я проводил время с Олей, и кусочки пазла в голове резко собрались в цельную картинку. Она разозлилась, что я встречался с Ольгой, и решила настроить нас друг против друга, подплатив персоналу в клинике. Спускать врачу такое отношение я не планировал, но решил, что сначала заберу дочку, а потом уже устрою разнос этой клинике и всем, кто там работает.

— Ты права. Нам с Олей следует поговорить, а ещё мне важно разобраться с женой, — нахмурился я.

— Вам с Галей давно уже пора определиться, любите вы друг друга или просто используете! — ответила мама.

— А вам бы не лезть в чужие дела! — услышал я голос Гали из коридора и обернулся.

Макияж Мэрилин Монро с огромной нарисованной родинкой на лице ничуть ей не подходил. Я сделал несколько шагов навстречу к жене.

— Тебе не стоит грубить маме! — поправил я её.

Я не был маменькиным сыночком, но терпеть не мог, когда кто-то ведёт себя несправедливо. Мама не говорила ничего против Гали, я ни разу не слышал от неё дурного слова в адрес своей жены, она лишь предлагала присмотреться, чтобы не быть обманутым. Вот и теперь она хотела, чтобы мы присмотрелись друг к другу, любим или нет.

— Я грублю? Какого чёрта она лезет в наши отношения? Любим или используем? Может, вы хотите поиспользовать сына, чтобы теперь вам райскую пенсию устроил?

— Галя! Уймись! — подошёл я и взял её за плечи. — Услышав только часть разговора, не следует делать выводы.

— Твоя мама пытается настроить тебя против меня, а ты за неё заступаешься? — крикнула она и скинула мои руки со своих плеч. — Прекрасно!

Громко цокая каблуками по паркету, она направилась к машине, а я посмотрел на маму и развёл руками, безмолвно прося прощения.

— Вы поезжайте одни за девочкой! Я дома подожду! Я не хочу стать причиной вашего разлада. Вам просто следует во всём разобраться… — сказала мама и присела за стол.

— Мам, ты не должна…

— Всё хорошо! Поезжайте! Я отдохну немного…

Я кивнул и поспешил за Галей. Хотелось её хорошенько встряхнуть. Она начала раздражать меня, хоть раньше я думал, что ничего подобного никогда не произойдёт в наших отношениях…

— Ничего не говори! — фыркнула она, когда я сел в машину и завёл двигатель.

— Я и не собирался… Видишь ли… Ты ко всему должна прийти сама. Определись уже — семья мы или нет.

Галя принялась пыхтеть, а я вывернул на дорогу. Представил свою маленькую принцессу на руках, и так тепло стало… На душе начали петь птички. А потом вспомнил слова мамы о том, что Оля не отказывалась от кормления, и от них мне стало ещё теплее. Хотелось поскорее встретиться с ней и… Обнять.

После визита мамы Максима я не могла никак выбросить из головы мысли о том, что он не запрещал мне видеть ребёнка. Те документы, что мы подписывали изначально, вполне могли вылететь из памяти… А ещё доктор, который обманул, сообщив, будто бы я отказалась от кормления, вполне себе мог во многом лгать и мне. Хотелось поехать туда и во всём разобраться, но я понимала, что меня попросту прогонят… А ещё могло перегореть молоко из-за нервов, поэтому я решила сначала поговорить и объясниться с Максимом.

И я хотела позвонить ему, брала несколько раз телефон в руки, но боялась. Я надеялась, что он сам сделает это, как только узнает от своей мамы правду и увидит молоко, которое я передала малышке. Просто так. Мне не нужны были за это никакие деньги. Я не собиралась брать за это плату. Я хотела дать ей всё, что могла.

В дверной звонок позвонили. Я подумала, что это приехал Максим. Подскочила к зеркалу, поправила волосы, пощипала щёки, чтобы немного порозовели, но когда открыла, то сразу же отвела взгляд, устремляя его под ноги.

— Добрый день! Это тебе…

Стас протянул букет жёлтых хризантем. Я взяла их, но улыбаться не стала. Безучастно пожала плечами и кивнула, прошептав:

— Спасибо.

— Можно мне пройти? — осторожно спросил он.

— А надо? — я посмотрела бывшему мужу прямо в глаза.

Выглядел он неважно: бледный, под глазами чёрные синяки, глаза красные. Он не спал всю ночь. Думал о том, что случилось. Много курил. Запах сигарет заставил меня поморщиться.

— Оль, я не знал, что мама провернула всё это… Если бы я… Я не позволил бы ей. Я же сказал, что между нами больше не будет лжи. Я хочу, чтобы как раньше, Лялька! Я не могу без тебя жить!

Стас встал на колени и взял меня за руку, но я сразу же вытащила её и отрицательно помотала головой. Я не хотела давать ему шанс. С каждым появлением Стаса в моей жизни, в душе всплывало только плохое, боль накатывала, подавляя меня…

Но сейчас мне стало жаль его. Вот такого, стоящего на коленях… Перед глазами пронеслись наши первые встречи и свидания. Я шумно выдохнула.

— Ты спал с ней? — вопрос слетел с губ сам, я не хотела выяснять отношения, но начала внезапно даже для самой себя.

— Что? — ничего не понимая, переспросил Стас.