— Поговорим? Урод! Как у тебя язык не отсох?!

Впервые за всю жизнь у меня появилось непреодолимое желание влепить женщине пощёчину. Я всегда рос, защищая представительниц прекрасного пола, но теперь рука зудела, и я едва смог сдержать этот порыв гнева. Вот только хорошо встряхнул её за плечи, чтобы успокоилась.

— Что стряслось?

— Ты! Из-за тебя меня теперь видеть нигде не хотят! Я задницу рвала, чтобы попасть в их круги, чтобы стать одной из светских львиц, а ты всё испортил с этим своим «спасибо суррогатной матери», — принялась пускать она сопли.

Я уже давно не испытывал такого омерзения к людям, которое нахлынуло в эту секунду.

— Иди в свою комнату и проспись! Завтра соберёшь вещи и свалишь! — сказал я.

— Что? Ты хочешь бросить меня? — встрепенулась Галя.

Мне показалось, что она в ту же секунду протрезвела: так смотрела на меня, словно стала первооткрывателем Америки.

— Ты всё расслышала прекрасно! Ты слишком хороша для того, чтобы жить с козлом и сволочью…

— Мурзик, подожди! — Галя вытерла слёзы, продолжая пилить меня взглядом.

Нижняя губа у неё дёргалась. Она шмыгнула носом и шумно выдохнула.

— Так нельзя! Я же люблю тебя! Как же наша дочь?

— О! Чудно! Ты так вовремя вспомнила о дочери… Которую чуть было не перепугала своими орами. Проспись! Завтра мы обо всём поговорим.

— А ты? Я не хочу спать одна… — Галя пошатнулась. Всё-таки алкоголь в её крови продолжал бушевать.

— Я сказал — иди и проспись. Иначе я передумаю и выброшу тебя на улицу уже сейчас.

Мне надоело быть мягким, хорошим, податливым Мурзиком и терпеть её капризы. К чёрту! Я даже дожидаться результатов расследования детектива не желал теперь… Я разведусь с ней, во что бы то ни стало.

Галя опустила голову и направилась в сторону комнаты. Возможно, в эту секунду до неё дошло осознание того, факта, что она сама всё разрушила своим поведением. А я потёр виски пальцами и прислонился к стене. Нехорошо было как-то внутри, неспокойно…

Мне было очень стыдно перед заместителем и сотрудниками, но я не мог поехать на работу, пока не разобрался с женой. Я несколько раз заглядывал в комнату, но Галя делала вид, что спит… Или на самом деле спала?!

В итоге я решил сам поехать к Оле за молоком… И чтобы уж наверняка защитить Василису от своей хитрой супруги, решил взять дочь с собой. Мама принялась переодевать её в чистые пелёнки, надевая в дорогу памперс, это дома на клеёночке можно, а вот на улице мокрому ребёнку явно не место. Не дай Бог продует ещё.

— Не знаю даже, как отреагирует Оля, когда мы с Васей вдвоём приедем, — выразил я беспокойство. — И с Галей, как всё выйдет тоже понятия не имею.

— Олечка будет только рада! Она такая хорошая девочка! — начала мама. — А Галю давно тебе пора было разглядеть… Не тот она человек, который сможет тебя сделать счастливым…

— Я знаю, мам… — кивнул я. — Я знаю!

Со стороны коридора послышались приглушённые шаги. Галя всё-таки вышла из комнаты и теперь стояла напротив дверей в спальню дочери.

— Куда вы? — спросила она хрипловатым голосом и закашлялась.

Васёна начала кряхтеть, испугавшись громкого звука, и я сразу же зыркнул на жену, давая понять, что её поведение неприемлемо.

— Я просто покашляла, — фыркнула она, но тут же исправилась. — Прости. Та-а-ак… Куда это вы собрались? — Галя сделала важный вид, словно и правда заинтересована.

А может, она просто пыталась дать понять, что имеет право знать, куда я собираю дочь, а ещё хуже и запретить… Вот только как бы не так. Я не собирался прислушиваться к ней. Я планировал придерживаться вчерашнего решения. Мы разводимся.

— Это неважно, — ответил я. — Раз уж ты проснулась, то для начала я поговорю с тобой. Пошли в комнату.

Она не стала сопротивляться, как делала это вчера, и ушла первой. Я взглянул на маму, и она одобрительно кивнула, поджимая губы.

Страшно рубить канаты, которые натягивал столько лет, но в наших с Галей отношениях просто не оставалось другого выхода. Она сама довела до такого. Своим потребительским отношением и наглостью, которая в последнее время просто не знала границ.

Я вошёл в комнату и ощутил запах духов, которыми жена пользовалась в особых случаях. То ли в них какие-то феромоны содержались, то ли ещё что… Не знаю. Раньше они мне очень нравились, а теперь раздражали… Она распустила волосы и прилегла на кровать. Неужели на самом деле планировала соблазнить меня? Я подошёл к окну, скрестил руки на груди и уставился на улицу. Сложно было начинать такой разговор.

— Я хочу, чтобы ты ушла… Понимаю, что так просто всё не получится, поэтому предлагаю тебе назвать сумму, которая убедит тебя развестись спокойно и не трогать дочь, — я всё же повернулся в сторону жены, чтобы наблюдать за её эмоциями.

— Сумма? Хочешь откупиться, Баринов? — посмотрела на меня Галя и поморщилась.

— Бога ради, сохрани хотя бы что-то хорошее, что было между нами! — нахмурился я в ответ.

Эти глупые разборки и сопли больше подходили подросткам… Мы уже давно выросли из такого возраста… Вроде бы взрослые люди, могли бы разобраться и спокойно.

— А между нами было что-то хорошее? Если бы ты меня любил, ты бы так никогда не поступил! — с обидой произнесла Галя.

— А ты? Ты сама когда-то любила меня? Мы оба ошиблись… — не выдержал я.

— Жаль, что ты не понял этого до рождения ребёнка! — бросила она. — Я не отдам её тебе просто так. Понимаешь?

Да. Как ни странно, я понимал хоть что-то о своей жене. Я знал, что она начнёт шантажировать ребёнком, будет пытаться надавить на больную мозоль, решит забрать мою девочку, но у неё ничего не получится. Мне оставалось надеяться, что детектив откопает достаточно информации, которую суд примет во внимание. Потащу, в конце концов, всех работников «Семейного древа», пусть дают показания о том, как Галя фотографов притащила к ребёнку, которому только-только сутки исполнились. Заставлю заглянуть в её инстаграмм, где она обезьянничала у люльки… Я был готов пойти на многое, но дочь ей отдавать не собирался.

— Просто назови сумму, Галя! Мы можем решить всё легко… И каждый останется доволен, — усмирив эмоции, рвавшиеся наружу, постарался решить вопрос мирным путём я.

— Сумму? Ну и урод! Думаешь, что всё продаётся? А как же возвышенные чувства? Как материнский инстинкт? Не думал об этом? А? Я, может, не хочу жить без ребёнка?

— Серьёзно? Именно потому ты вчера напилась, когда дочь первый день дома была?! — и смешно и обидно было от такого поведения жены. — Ты не принимала никакого участия, пока мы забирали её из клиники, а стояла и позировала на камеры, выбирая самые удачные позы. Ты к новорожденной притащила фотографов, чтобы тебя запечатлели для подруг…

— Ты ничего обо мне не знаешь! — всхлипнула Галя.

— Я всё знаю! — решил блефовать я, руководствуясь лишь долей правды или слухов, которые стали мне известны. — О твоей семье и прошлом!

Галя широко распахнула глаза и побледнела. Она приоткрыла рот, закрыла его и принялась теребить пальцы на руках, а потом зло посмотрела на меня.

— Это Оля тебе рассказала? Вот же дрянь… Надо было выбрать другую мамочку. Ну надо же! А казалась такой простой!

— Оля здесь ни при чём. Я не знаю, что ей известно о тебе… Информацию мне передал детектив.

— Детектив? Дожили! Что он тебе сказал? Что? Ну! Говори! Что тебе стало известно?

— Я знаю, что у тебя были проблемы с наркотиками, и что дочь у тебя родилась с отклонениями… Дочь, которую ты бросила на свою бедную мать!

— Бедную мать? — взвыла Галя. — Серьёзно? Ты считаешь её бедной? Эту дрянь? Да-а-а… Наверное, все считают её жертвой, а меня тварью! Вот только эта бедная мать сама не позволила сделать аборт! Это всё из-за неё… Если бы она не привела в дом того ублюдка…

Галя обхватила себя руками и принялась плакать. Моё сердце не выдерживало женских слёз. Если вчера я готов был прибить жену, то теперь хотел обнять и успокоить её, но не следовало это делать, поэтому одёрнул себя и снова отвернулся к окну…